Шор, Дина

Дина Шор
Dinah Shore
Студийная фотография 1956 года
Дата рождения:	29 февраля 1916(1916-02-29)
Место рождения:	Винчестер, Теннесси, США
Дата смерти:	24 февраля 1994(1994-02-24) (77 лет)
Место смерти:	Беверли-Хиллз, США
Профессия:	актриса, певица
Карьера:	1937—1994

Дина (Дайна) Шор (англ. Dinah Shore, 29 февраля 1916 — 24 февраля 1994) — американская актриса и певица, одна из самых популярных сольных исполнительниц 1940-х и 1950-х годов.

Биография

Юные годы

Фрэнсис Роуз Шор (англ. Frances Rose Shore) родилась 29 февраля 1916 года в городе Винчестере в штате Теннесси в семье еврейских иммигрантов из Российской империи Соломона Шора и Анны Штейн. В двухлетнем возрасте у Шор диагностировали полиомиелит, лечиться от которого в те годы было довольно тяжело, но благодаря большим стараниям её родителей болезнь удалось победить. Хотя у Шор сохранился небольшой дефект ноги и хромота, это всё же не мешало ей нормально жить. В 1924 году её семейство перебралось в соседний город МакМеннвилл, где отец Шор стал владельцем универсама. Он часто брал дочь вместе с собой в магазин, где Фрэнсис Роуз исполняла песни для клиентов. Мать Шор также поддерживала желание дочери петь и в 14 лет Фрэнсис Роуз дебютировала как певица в ночном клубе «Нэшвилл».

Музыкальный дебют

После неожиданной смерти матери от инфаркта в 1932 году Фрэнсис Роуз покинула родной город и поступила в Университет Вандербилт в городе Нэшвилл, на отделение социологии. Будучи ещё студенткой университета, она дебютировала на местном радио, а после его окончания переехала в Нью-Йорк, где решила посвятить себя музыкальной карьере. На многих своих пробах Фрэнсис Роуз исполняла популярную в те годы песню «Dinah» и вскоре, многие диджеи на радио, не запомнив её настоящего имени, стали называть Фрэнсис Роуз Диной. Так она со временем превратилась в Дину Шор. Её карьера в Нью-Йорке началась на радио WBBR, где она пела с Фрэнком Синатрой. Далее последовали выступления с оркестром Ксавьера Кугата, а в 1941 году она уже подписала контракт с «RCA Victor».

Дина Шор быстро достигла большой популярности на радио и в 1943 году у неё уже было собственное радиошоу. В том же году состоялся её кинодебют в фильме «Благодари судьбу», где она сыграла саму себя. В годы Второй мировой войны, будучи очень популярной среди американских войск, Дина приняла участие в программе «USO», отправившись с выступлениями для американских солдат в Европу. На одном из этих выступлений она познакомилась с начинающим актёром Джорджем Монтгомери, который намеревался отправиться на военную службу. 3 декабря 1943 года они поженились и вскоре после свадьбы Джордж был принят в ряды американской армии. После его возвращения с фронта они поселились в Сан-Фернандо, Калифорния. В 1948 году Дина родила ему дочь Мелиссу Энн, а в 1954 — сына Джона Дэвида.

Успех

В 1946 году Шор сменила студию звукозаписи на «Columbia Records». Там вскоре она достигла огромного коммерческого успеха, записав такие хиты, как «Shoo Fly Pie And Apple Pan Dowdy», «Buttons and Bows», «The Gypsy» и «The Anniversary Song». В течение четырёх лет сотрудничества с «Columbia Records» Дина также записала там песни «Laughing on the Outside (Crying on the Inside)», «I Wish I Didn’t Love You So», «I Love You (For Sentimental Reasons)», «Doin' What Comes Naturally» и «Dear Hearts And Gentle People».

В 1940-х годах Дина продолжала появляться и на большом экране. У неё были роли в фильмах «Вступайте в ряды армии» (1944), «Красавица Юкона» (1944), «Пока плывут облака» (1946) и «Весёлые и беззаботные» (1947). Последний раз в кино Дина снялась в 1952 году, после чего занялась музыкальной карьерой.

В начале 1950-х она записала такие свои хиты, как «My Heart Cries for You», «Sweet Violets», «Blue Canary», «Changing Partners», «If I Give My Heart To You», «Love and Marriage», «Whatever Lola Wants», которые занимали высокие позиции в американских чартах. В 1960-е годы Дина Шор записала шесть успешных альбомов на студии Capitol Records, а её последний студийный альбом поступил в продажу в 1979 году.

В 1951 году на телевидении стартовало её собственное шоу, которое в 1955 году принесло ей премию «Эмми». Карьеру на телевидении Дина продолжала на протяжении всей своей жизни, будучи ведущей многих телевизионных передач и ток-шоу и став обладательницей девяти премий «Эмми», премии «Пибоди» и «Золотого глобуса».

Поздние годы

Спустя пару недель после развода с Джорджем Монтгомери в 1963 году, Дина вышла замуж за Мориса Смита, брак с которым продлился около года. Помимо этого в 1960-х у неё были романы с комиком Диком Мартином, певцом Эдди Фишером и актёром Родом Тайлером, а в начале 1970-х она долгое время встречалась с актёром Бертом Рейнольдсом, который был моложе её на 20 лет.

Будучи большой поклонницей гольфа, в 1972 году Дина стала организатором специального женского турнира игры в гольф, а в 1994 году за свой вклад в развитие женского гольфа включена в Мировой холл славы гольфа.

Дина Шор умерла от рака яичников 24 февраля 1994 года в Беверли-Хиллз в возрасте 77 лет. Её прах был разделён на две части: первая часть похоронена на кладбище в Калвер-Сити, а вторая — в Палм-Спрингс.

Память

• Одна из улиц в небольшом городке Катедрал-Сити, близ Палм-Спрингс, после её смерти была переименована в её честь.
• В её родном городе Винчестер в Теннесси появился бульвар Дины Шор.

Ссылки

• [www.museum.tv/archives/etv/S/htmlS/shoredinah/shoredinah.htm Dinah Shore biography on museum.tv]
• [www.parabrisas.com/d_shored.php Dinah Shore biography on «Solid!»]
• [www.dinahshorefanclub.com Dinah Shore Fan Club]
• [vault.fbi.gov/Dinah%20Shore FBI file on Dinah Shore]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=7426051 Шор, Дина] (англ.) на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий Шор, Дина

Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.