Юдин, Николай Леонидович
Поделись знанием:
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
| Николай Юдин | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Николай Леонидович Юдин | ||
|---|---|---|---|
| Профессия: |
актёр театра и кино | ||
| Карьера: | |||
| Награды: |
| ||
Никола́й Леони́дович Ю́дин (1 мая 1899, Мытищи, Московская губерния — 27 декабря 1986, Москва) — советский актёр театра и кино.
Содержание
Биография
С 15 лет работал продавцом, затем заведующим кроватно-хозяйственным отделом магазина «Мюр и Мерилиз», одновременно (1916—1917) учился на режиссёрских курсах[1].
В 1919—1921 годах учился в студии Московского Пролеткульта. В 1921—1932 годы служил актером и режиссёром Первого рабочего театра Пролеткульта[1]. Голосовал за приём в студию Ивана Пырьева, Григория Александрова, Максима Штрауха[2].
В 1933—1934 годах — ответственный руководитель кукольного театра Управления театрально-зрелищными предприятиями, в 1934—1935 — художественный руководитель Иркутского краевого театра[1].
С 1936 года работал в Москве: режиссёр художественной самодеятельности Центрального парка культуры и отдыха имени Горького, режиссёр клуба Ярославской железной дороги, инструктор художественной самодеятельности в управлении Ленинградской железной дороги (1936—1938). В 1939—1941 годах — старший лаборант режиссёрского факультета ВГИКа[1].
В 1941 году, с началом Великой Отечественной войны, добровольцем ушёл на фронт[1]; награждён медалью «За боевые заслуги»[3].
С 1945 года, после демобилизации, — актёр Московского драматического театра. Оставив сцену в 1955 году, продолжал сниматься в кино[1].
Похоронен на Пятницком кладбище[1].
Семья
Отец — Леонид Анисимович Юдин (1865—1933), столяр; мать — Юлия Николаевна (1880—1962), санитарный инспектор[1].
Творчество
Роли в театре
- Ястребов — «Братья»
- Дик; Главный дворецкий — «Принц и нищий»
- повар Смуров — «Алёша Пешков»
- Илья — «Светит да не греет»
- слуга Прохор — «Женитьба Белугина»
Роли в кино
Впервые снялся в 1925 году в массовке фильма Сергея Эйзенштейна «Стачка». В 1930-е годы снимался в эпизодах, с 1950-х — играл роли простых мужиков, задорных старичков[1].
| Год | Название | Роль | |
|---|---|---|---|
| 1932 | ф | Изящная жизнь | боцман |
| 1939 | ф | В поисках радости | старец |
| 1939 | ф | Девушка с характером | завхоз |
| 1939 | ф | Ночь в сентябре | санитар |
| 1939 | ф | Подкидыш | дворник |
| 1939 | ф | Поднятая целина | колхозник |
| 1939 | ф | Степан Разин | глашатай на площади |
| 1958 | ф | Капитанская дочка | священник |
| 1959 | ф | Василий Суриков | поп |
| 1959 | ф | Отчий дом | плотник |
| 1959 | ф | Песня о Кольцове | Савелий |
| 1959 | ф | Спасённое поколение | сторож в школе |
| 1959—1961 | с | Поднятая целина | старик |
| 1960 | ф | Прощайте, голуби | мастер |
| 1960 | ф | Русский сувенир | поп |
| 1960 | ф | Рыжик | нищий |
| 1961 | ф | Командировка | сторож |
| 1961 | ф | Мир входящему | раненый солдат |
| 1962 | ф | Здравствуйте, дети! | садовник |
| 1963 | ф | Два воскресенья | человек у телефонной будки |
| 1963 | ф | Тропы Алтая | пьяный шорник |
| 1964 | ф | Дальние страны | старый колхозник |
| 1964 | ф | Метель | слуга на балу |
| 1964 | ф | Сказка о потерянном времени | рыбак |
| 1965 | ф | Дайте жалобную книгу | скрипач |
| 1965 | ф | Наш дом | сомнительный |
| 1965 | ф | Сердце матери | человек на похоронах |
| 1966 | кор | Одни | возница |
| 1966 | ф | Скверный анекдот | гость |
| 1967 | ф | Бабье царство | Барышок |
| 1967 | ф | Вий | монах |
| 1967 | ф | Они живут рядом | продавец |
| 1967 | ф | Пароль не нужен | партизан |
| 1967 | ф | Ташкент — город хлебный | старик |
| 1967 | ф | Три тополя на Плющихе | пассажир в очках |
| 1968 | ф | Братья Карамазовы | монах |
| 1969 | ф | Директор | старик |
| 1970 | ф | Баллада о Беринге и его друзьях | священник |
| 1970 | ф | Бег | монах |
| 1970 | ф | Серебряные трубы | пассажир трамвая |
| 1971 | ф | Смертный враг | дед |
| 1972 | ф | Огоньки | старик |
| 1972 | ф | Сибирячка | старый колхозник |
| 1973 | ф | Надежда | рабочий Прихотько |
| 1974 | тф | Вечный зов | поп |
| 1974 | ф | Иван да Марья | дед |
| 1974 | ф | Любовь земная | дед Макар |
| 1974 | ф | Фронт без флангов | старик-крестьянин |
| 1975 | ф | О чём не узнают трибуны | болельщик |
| 1975 | ф | Раба любви | гримёр |
| 1976 | ф | Огненное детство | старый казак |
| 1976 | ф | Стажёр | сторож больницы |
| 1977 | ф | В профиль и анфас | дед |
| 1977 | ф | Поединок в тайге | дед |
| 1977 | ф | Право на любовь | священник |
| 1977 | ф | Судьба | дед Макар |
| 1977 | ф | Фронт за линией фронта | старик-крестьянин |
| 1978 | ф | Емельян Пугачёв | дед Гаврила |
| 1978 | тф | Подпольный обком действует | Осипович, дед-партизан |
| 1980 | ф | Эскадрон гусар летучих | монах |
| 1982 | тф | Ещё до войны | дед Крылов |
| 1982 | тф | Иван | Петрович |
| 1984 | кор | Побег | роль |
| 1984 | ф | Прелюдия судьбы | эпизод |
Награды
- Медаль «За боевые заслуги» (22.2.1944)[3]
- орден Отечественной войны II степени (6.4.1985)[4]
Напишите отзыв о статье "Юдин, Николай Леонидович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 проект Алексея Тремасова.
- ↑ [www.kinokopilka.tv/people/26829-nikolay-yudin KinoKopilka.tv› Николай Юдин]
- ↑ 1 2 [podvignaroda.mil.ru/?#id=30626573&tab=navDetailDocument Приказ войскам 27 армии 1-го Украинского фронта № 019 от 22.2.1944]. Подвиг народа (22 февраля 1944). Проверено 14 сентября 2015.
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=1524405428&tab=navDetailManUbil № записи: 1524405428]. Подвиг народа. Проверено 14 сентября 2015.
Ссылки
- [a-tremasov.ru/yudin-nikolaj-leonidovich Юдин Николай Леонидович]. Авторский проект Алексея Тремасова. Проверено 30 июля 2015.
- [www.kinopoisk.ru/name/325776/ Николай Юдин]. КиноПоиск. Проверено 30 июля 2015.
Отрывок, характеризующий Юдин, Николай Леонидович
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
