2-я альпийская дивизия (Италия)
| 2-я альпийская дивизия | |
 Шеврон 2-й альпийской дивизии «Тридентина» | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение |
Королевская итальянская армия (1935—1943) |
| Входит в | |
| Тип | |
| Включает в себя |
три (ранее четыре) полка (1935—1943) |
| Численность |
17460 человек |
| Дислокация | |
| Прозвище |
«Тридентина» |
| Девиз |
Все живые — в атаку (итал. Tutti i vivi all’assalto) |
| Участие в |
|
| Командиры | |
| Известные командиры |
Луиджи Ревербери |
2-я альпийская дивизия «Тридентина» (итал. 2ª Divisione alpina "Tridentina") — итальянская дивизия элитных альпийских горнострелковых частей, участвовавшая во Второй мировой войне. Существовала с 1935 по 1943 годы, некоторое время её правопреемницей была альпийская бригада «Тридентина» современных ВС Италии. Дивизия воссоздана в 2003 году и полностью укомплектована в 2013 году.
Содержание
История
Образование
Дивизия образована де-юре 7 января 1923 как 2-й альпийская группа войск. 11 марта 1926 в состав дивизии включены 5-й, 6-й, 7-й альпийские полки и 2-й альпийский артиллерийский полк. В октябре 1934 года получила своё название в виде 2-й альпийской дивизии «Тридентина».
В годы Второй мировой войны
Во время Второй мировой войны дивизия участвовала в войне против Греции, хотя основную роль там играла 3-я альпийская дивизия «Джулия». 2-я дивизия участвовала и в войне против Советского Союза. Зимой 1942—1943 годов она воевала под Сталинградом, однако 28 января 1943 во время операции «Малый Сатурн» была полностью разгромлена и де-факто уничтожена. После капитуляции Италии прекратила де-юре существование.
Наши дни
В 1952 году была создана альпийская бригада «Тридентине» при итальянской армии, которая стала правопреемницей дивизии. Однако в 2003 году после армейской реформы дивизия была восстановлена на основе той же бригады. В 2013 году дивизия была полностью укомплектована и получила в своё распоряжение две бригады.
Структура
Времён Второй мировой
-
5-й альпийский полк
-
Батальон «Морбеньо» -
Батальон «Тирано» -
Батальон «Эдоло»
-
-
6-й альпийский полк
- Батальон «Верона»
- Батальон «Вестоне»
- Батальон «Валь Кьезе»
-
-
2-й альпийский артиллерийский полк
- Артиллерийская группа «Валь Камоника»
- Артиллерийская группа «Виченца»
- Артиллерийская группа «Бергамо»
-
2-й инженерный батальон - 206-й автотранспортный батальон
- Карабинеры
- 402-я рота карабинеров
- 417-я рота карабинеров
- Полевые лазареты
- 619-й полевой лазарет
- 620-й полевой лазарет
- 622-й полевой лазарет
- 623-й полевой лазарет
Современная
Напишите отзыв о статье "2-я альпийская дивизия (Италия)"
Ссылки
- [www.vodice.it/tridentina.html La Tridentina. Cronologia minima] (итал.)
Отрывок, характеризующий 2-я альпийская дивизия (Италия)
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
