2000 и одна ночь
Поделись знанием:
К:Альбомы 1999 года
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
| 2000 и одна ночь | ||||
 | ||||
| Сборник Арии | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
56:29 | |||
| Страна |
Россия | |||
| Язык песен | ||||
| Лейблы | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Арии | ||||
| ||||
«2000 и одна́ ночь» — первый сборник баллад рок-группы Ария, выпущенный в 1999 году.
Содержание
История создания
В альбом вошли в основном лирические баллады с прошлых альбомов, переписанные заново, но присутствуют также две новые композиции — «Потерянный рай» и «Кто ты?» Музыку к обеим песням написал Сергей Терентьев, а текст — Маргарита Пушкина.
Изначальное название альбома — 2000 и одна песня о любви.
Песня «Потерянный рай» сейчас исполняется или ранее исполнялась тремя группами: «Ария», «Кипелов», «Артерия».
Стиль, отзывы критиков
Хороший подарок преподнесла на Новый год всем своим поклонникам группа Ария. Презентом на этот раз оказался не новый альбом (что, конечно, весьма прискорбно), а сборник самых лучших песен коллектива, преимущественно романтичной тематики, плюс два новых трека. Сразу хочется обратить внимание на то, что практически все из представленных 12 пьес «переписаны» заново. Так что почитатели народной рок-группы теперь могут наслаждаться как старой, так и новой интерпретацией «арийского» творчества. Что касается представленного репертуара, то могу сказать, что давно не встречала такого грамотного подбора песен. Словом, «2000 и одна ночь» — это очень универсальная «солянка», слушабельная даже для тех, кто не слишком увлекается тяжёлой музыкой.— Анастасия Бахметьева, журнал «Metal City»[1]
Список композиций
| № | Название | Слова | Музыка | Длительность |
|---|---|---|---|---|
| 1. | «Улица Роз» | Пушкина | Дубинин | 06:08 |
| 2. | «Потерянный рай» | Пушкина | Терентьев | 05:53 |
| 3. | «Без тебя» | Пушкина | Кипелов, Большаков | 04:22 |
| 4. | «Грязь» | Пушкина | Терентьев, Кипелов | 04:38 |
| 5. | «Всё, что было» | Пушкина | Кипелов, Дубинин | 05:05 |
| 6. | «Возьми моё сердце» | Пушкина | Кипелов, Маврин, Холстинин, Дубинин | 04:13 |
| 7. | «Уходи и не возвращайся» | Пушкина | Дубинин | 03:53 |
| 8. | «Кто ты?» | Пушкина | Терентьев | 04:46 |
| 9. | «Пытка тишиной» | Пушкина | Дубинин, Холстинин | 05:28 |
| 10. | «Искушение» | Пушкина | Дубинин, Холстинин | 03:57 |
| 11. | «Мечты» | Елин | Кипелов | 04:31 |
| 12. | «Закат» | Пушкина | Кипелов | 03:35 |
Участники записи
- Валерий Кипелов — вокал
- Владимир Холстинин — гитара, мандолина (2)
- Сергей Терентьев — гитара, бэк-вокал
- Виталий Дубинин — бас, вокал, бэк-вокал, вокал (9)
- Александр Манякин — барабаны
- Евгений Шидловский — клавишные (3, 4, 5, 6, 9, 12), бэк-вокал
- Сергей Науменко — клавишные (2, 8)
- Запись студии АРИЯ Records.
- Треки 1, 3, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 11, 12 — живая запись
- Звукоинженер — Сергей Терентьев
- Программирование — Сергей Науменко
- Мастеринг — Андрей Субботин, Анна Топорова (студия Saturday Mastering)
- Фотограф — Надир Чанышев
- Дизайнер — Игорь Лобанов
Напишите отзыв о статье "2000 и одна ночь"
Примечания
Ссылки
- [aria.ru Официальный сайт группы Ария]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 2000 и одна ночь
Наташа продолжала:– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
