477 год
Поделись знанием:
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
(перенаправлено с «477»)
Годы |
---|
473 · 474 · 475 · 476 — 477 — 478 · 479 · 480 · 481 |
Десятилетия |
450-е · 460-е — 470-е — 480-е · 490-е |
Века |
IV век — V век — VI век |
1-е тысячелетие | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
III век — IV век — V век — VI век — VII век | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Хронологическая таблица |
477 (четыреста семьдесят седьмой) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в субботу. Это 477 год нашей эры, 477 год 1 тысячелетия, 77 год V века, 7 год 8-го десятилетия V века, 8 год 470-х годов.
Содержание
События
Европа
- 24/25 января — умирает Гейзерих. Королём вандалов становится Гунерих.
- Лето — приём Теодориха в Константинополе.
- 9 июля — Военачальник Одоакра Бракила убит в Равенне.
- Войска Одоакра выбили вандалов из Сицилии.
- Вестготы захватывают город Экс. Преторианская префектура Галлии прекращает своё существование. Одоакр уступает вестготам Прованс.
- Саксы высаживается и закрепляются в Британии. Элла основывает королевство Суссекс.
- Город Овилия взят и до основания разрушен герулами.
Византийская империя
- По приказу императора Зенона убит полководец Армат.
- На Кипре около Газимагосы основан монастырь апостола Варнавы.
Азия
- Король Касапа построил крепость и храмовый комплекс Сигирия на Шри-Ланке.
- Король Шри-Ланки Датусена убит своим старшим сыном.
- В Караке воцарился Ким Кёнджи.
- Японцы предпринимают поход в Корею на помощь своему союзнику — княжеству Пякче.
- Восстание в Уду против Тоба-Вэй подавлено.
- Императором Сун стал Шунь-ди (477—479).
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 477 году
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 477 году
- 25 января — Гейзерих, король вандалов.
- Армат, magister militum praesentialis Восточной Римской Империи.
- Датусена, король Шри-Ланки.
- Святой Максим и 50 его учеников.
- Хоу Фэй-ди, император Лю Сун.
См. также
Напишите отзыв о статье "477 год"
Отрывок, характеризующий 477 год
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.