Флавий Зенон
| Зенон греч. Ζήνων лат. Flavius Zeno<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Монета императора Зенона, после 476</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 474 — 9 января 475 | ||
| Соправитель: | Лев II (9 февраля 474 — 18 ноября 474) | |
| Предшественник: | Лев II | |
| Преемник: | Василиск | |
| конец августа 476 — 9 апреля 491 | ||
| Предшественник: | Василиск | |
| Преемник: | Анастасий I | |
| Вероисповедание: | Христианство | |
| Рождение: | ок. 435 Русумблад, Исаврия | |
| Смерть: | 9 апреля 491 Константинополь | |
| Род: | Львов | |
| Супруга: | 1) Аркадия 2) Ариадна | |
| Дети: | Зинон (от 1-го брака); Лев II | |
Зенон Исавр (Зинон, первоначальное имя Тарасикодисса, ок. 435—491) — византийский император (474—475, 476—491). В его царствование была упразднена Западная Римская империя (476—480), после чего Византия осталась единственной преемницей Рима.
Родом из знатной семьи в Исаврии, в 468 женился на Ариадне, дочери императора Льва I и изменил своё первоначальное имя Тарасикодисса (греч. Ταρασικοδίσσα у Кандида Исавра, варианты — греч. Ἀρικμήσιος, Κοδισσέος, Κοδισσεύς, Τρασκαλισσαῖος, Στρακωδίσσεος) на Зенон. Лев I хотел противопоставить его могущественному полководцу Аспару, которому сам был обязан престолом. Зенон был назначен патрицием, начальником императорской гвардии и главным военачальником малоазиатского войска. Аспар составил заговор с целью убить Зенона во время Фракийской войны, но замысел не удался, и Зенон, вернувшись в столицу, обвинил Аспара в измене и велел его убить, вместе с его сыном Ардавурием, которому раньше была обещана Ариадна.
Некрасивый, трусливый и развратный Зенон внушал Ариадне отвращение, но тем не менее она из честолюбия помогала ему во всех его планах. В 474 году Лев I умер, назначив наследником сына Зенона и Ариадны, Льва II. Зенону было поручено регентство, и, благодаря проискам его тёщи, Верины, корона была возложена и на него. Малолетний Лев прожил лишь несколько месяцев после смерти деда; в его смерти подозревали его родителей, тем более, что Зенон провозгласил себя императором.
В то время как новый император предавался оргиям, Верина составила план возведения на престол своего брата Василиска, и Зенон в 475 году вынужден был бежать из Константинополя в Исаврию, при этом его преследовали полководцы Василиска. Остатки армии Зенона потерпели поражение, и он вынужден был укрыться в одном из укреплённых мест Исаврии, вместе с Ариадной.
Василиск, получив власть, вёл себя ещё хуже Зенона, который частично оружием, а частично интригами в 477 году снова добился престола. Василиск вместе с членами своей семьи был сослан во Фригию и там вскоре умер. В Империю со всех сторон вторгались варвары, но частые заговоры и внутренние раздоры не давали Зенону возможности обратить против них оружие. Чтобы избавиться от поселившихся в Мезии остготов, он разрешил Теодориху занять Италию и лишить престола Одоакра, следствием чего стало основание здесь Остготского королевства.
В 484 году в Палестине вспыхнуло восстание самаритян, возглавленное Юстом, которое было подавлено только в 486 году.
Последние три года правления Зенона сопровождались необузданным террором: любое неосторожно сказанное слово могло стать причиной ареста и казни, а фаворит императора Севастиан без смущения обирал подданных, играя на подозрительности и жадности своего покровителя.
9 апреля 491 г. Зенон скончался в эпилептическом припадке, но согласно поздней версии мертвецки пьяного императора выдали за покойника и похоронили заживо несмотря на крики из гроба очнувшегося «мертвеца» (когда солдаты доложили о криках начальству и Ариадне, то с открытием саркофага намеренно не спешили и открыли его только после того, как Зенон задохнулся).
После смерти Зенона Ариадна отдала свою руку Анастасию, коронованному в 491 году. В церковной истории Зенон известен своим указом «Энотикон», изданном в 482 году.
Напишите отзыв о статье "Флавий Зенон"
Литература
- Дашков С. Б. Императоры Византии.
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Флавий Зенон
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
