Флавий Север

Флавий Валерий Север лат. Flavius Valerius Severus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет Флавия Севера на фоллисе</td></tr>
Цезарь 305—306 годы
Соправители:	Констанций I Хлор, Галерий, Максимин II Даза
Предшественник:	Констанций I Хлор
Преемник:	Константин I Великий
Август 306—307 годы
Соправители:	Галерий, Константин I Великий, Максимин II Даза
Предшественник:	Констанций I Хлор
Преемник:	Максенций (узурпатор)
Вероисповедание:	Древнеримская религия
Рождение:	Иллирик
Смерть:	307(0307) Рим
Дети:	Флавий Севериан

Фла́вий Вале́рий Севе́р (лат. Flavius Valerius Severus), иногда также называемый в римской историографии как Север II, — римский император как цезарь в 305—306 годах, как август в 306—307 годах.

Флавий Север носил следующие титулы: цезарь — с 1 мая 305 года, август — с 25 июля 306 года. Власть трибуна получил с 1 мая 305 года.

Происхождение и назначение цезарем

Родиной будущего императора Флавия Валерия Севера была Иллирия. Известно, что он был незнатного происхождения. Север был приятелем императора Галерия. До прихода к власти он служил в армии, по всей видимости, на командных должностях.

Когда 1 мая 305 года основатели тетрархии императоры Диоклетиан и Максимиан отреклись от престола, Галерий и Констанций I Хлор стали вместо них новыми августами. Как рассказывает Лактанций, в Никомедии Галерий предложил Диоклетиану назначить новыми цезарями Севера и своего племянника Максимина Дазу. Тот согласился, хотя понимал, что эти люди не годятся для управления государства. Тогда Галерий отправил Севера к Максимиану в Медиолан, чтобы тот провозгласил его цезарем.

На следующий день Диоклетиан собрал солдат и объявил, что отказывается от императорской власти. Все они не сомневались, что он объявит цезарем сына Констанция Константина. Однако вдруг Диоклетиан говорит, что цезарями станут Север и Максимин. Легионеры подумали, что Константин сменил имя, однако Галерий вывел вместо него на всеобщее обозрение Максимина.

Север принял имена Флавия (став, таким образом, считаться приёмным сыном Констанция) и Валерия (как приёмный член династии Диоклетиана). К его владениям отошли Италия и Африка. Кроме того, под контроль Севера перешла ещё и Паннония, которая до этого относилась к владениям Галерия. Галерий не был против такого передела по причине того, что Север, как и его собственный цезарь Максимин Даза, всецело находился под его влиянием. Таким образом, Констанций Хлор и Север правили западом Римской империи, а Галерий и Максимин — востоком.

Правление в качестве августа и гибель

Когда в июле 306 года Констанций I Хлор скончался в Британии, Галерий, теперь официально ставший старшим императором, провозгласил Севера августом Запада и назначил Константина, которого уже провозгласили императором британские легионы, его цезарем. Этот дипломатический шаг был предпринят для того, чтобы на время успокоить Константина, однако он вызвал большое недовольство у вновь обделенного сына Максимиана Максенция, который в результате поднял в Риме восстание и провозгласил себя императором 28 октября 306 года. Этому посодействовали преторианцы, раздраженные тем, что Север приказал окончательно расформировать их гвардию, ранее уменьшенную Диоклетианом до масштабов обыкновенного городского гарнизона. Когда Галерий узнал о случившемся перевороте, он приказал Северу выступить против бунтовщика, захватившего Рим и часть Италии, и в начале 307 года тот вышел из своей столицы Медиолана.

Области Северной Италии оказали поддержку Северу, однако, очутившись перед воротами Рима, их войско заволновалось. Дело в том, что Максенций, желая переманить воинов Севера на свою строну, отправил своему отрекшемуся отцу предложение вновь вернуться к политической жизни, на которое тот охотно ответил согласием. Поскольку многие из армии Севера в своё время служили под началом Максимиана, они не могли заставить себя идти сражаться против его сына. Кроме того шпионы Максенция активно подрывали их боевой дух, в то время как префект Рима Гай Анний Ануллин пошел ещё дальше: он предал августа и начал раздавать деньги солдатам, чтобы они покинули своего государя.

Поэтому вскоре у Севера не оставалось никакого другого выхода, как немедленно бежать на север с немногочисленными остатками ещё сохранивших ему верность солдат. Максимиан отправился вслед за ним и встал около Равенны, где находился Север, и заставил принять свои условия. Поверив его обещаниям, Север дал согласие отказаться от должности августа в обмен на гарантию безопасности его жизни. Бывшего императора как пленника привезли в Рим и, проведя по городским улицам, заключили на государственной вилле в местечке Три Таверны на Аппиевой дороге, чтобы иметь заложника на тот случай, если Галерий решит напасть на Италию.

В результате, когда Галерий вторгся в Италию в 307 году, Север погиб при туманных обстоятельствах. Так, по рассказу Лактанция, его вынудили перерезать себе вены. А Псевдо-Аврелий Виктор считает, что Севера убили по приказу Максимиана и он был похоронен в гробнице Галлиена, расположенной в девяти милях от Рима по Аппиевой дороге. Евтропий же вообще считает, что Север был убит в Равенне. О характере и внешности Севера ничего неизвестно, но Аноним Валезия сообщает, что он был пьяницей.

Возможно, Север был хорошим военачальником, несмотря на то, что он не мог взять Рим. Также ничего неизвестно о его отношении к христианам: по крайней мере, гонениям он их не подвергал.

Источники и литература

Источники

1. Аврелий Виктор. Констанций и Арментарий, Север и Максимин, а также Константин и Максенций // [www.ancientrome.ru/antlitr/aur-vict/caesar-f.htm О цезарях].</span>
2. Аноним Валезия. [ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1333303444 Происхождение императора Константина].</span>
3. Евтропий. [nature.web.ru/db/msg.html?mid=1169097&s=121302000 Бревиарий от основания Города].</span>
4. Лактанций. [students.gf.nsu.ru/latin/lactanz.html О смертях гонителей].</span>
5. Псевдо-Аврелий Виктор. Констанций, Галерий Максимиан, Север, Максимин, Максенций, Лициний, Александр, Валент // [www.ancientrome.ru/antlitr/aur-vict/epitoma-f.htm Извлечения о жизни и нравах римских императоров].</span>

Литература

1. Jones, A. H. M. Fl. Val. Severus 30 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 837. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
2. Barnes, Timothy David. Constantine and Eusebius. — Harvard University Press, 1981. — ISBN 978-0674165311.
3. Barnes, Timothy David. The New Empire of Diocletian and Constantine. — Harvard University Press, 1982. — ISBN 0-7837-2221-4.</span>
4. Грант, М. [ancientrome.ru/imp/flavsev1.htm Римские императоры. Флавий Север]. — 1998.
5. DiMaio, Michael. [www.roman-emperors.org/severus.htm Severus II (306—307 A.D.)] (англ.). An Online Encyclopedia of Roman Emperors. 1998.

Ссылки

• [wildwinds.com/coins/ric/severus_II/i.html Roman Imperial Coins of Severus II] (англ.). Wildwinds. — Монеты Флавия Севера. Проверено 11 мая 2014.

Персоналии   Древний Рим

Отрывок, характеризующий Флавий Север

Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.