Флавий Галликан

Фла́вий Галлика́н лат. Flavius Gallicanus
консул Римской империи 330 года
Предшественник:	Имп. Цезарь Флавий Валерий Константин Август (VIII) и Флавий Клавдий Константин Цезарь (IV)
Преемник:	Юний Анний Басс и Флавий Аблабий

Фла́вий Галлика́н (лат. Flavius Gallicanus) — государственный деятель Римской империи середины IV века, консул 330 года.

Был назначен консулом вместе с Аврелием Валерием Туллианом Симмахом. Либо Флавий Галликан, либо консул 317 года Овиний Галликан, согласно «Книге римских понтификов», сделал дар церкви святых Петра, Павла и Иоанна Крестителя в Остии. Также либо он, либо Овиний Галликан обычно отождествляются с христианским святым Галликаном. Если принять отождествление с Флавием Галликаном, то, согласно «Деяниям святого Галликана», он был военным командиром во Фракии, а после прихода к власти императора Юлиана II (361—363 годы) отправился в Египет, где стал монахом, а через год принял мученическую смерть. Информация «Деяний», однако, никакими другими источниками не подтверждается и в целом признается мало заслуживающей доверия.

Литература

• Jones, A. H. M. Flavius Gallicanus 1 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 382-383. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].

Отрывок, характеризующий Флавий Галликан

– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.