Андроник V Палеолог
Поделись знанием:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
| Андроник V Палеолог греч. Ανδρόνικος Ε 'Παλαιολόγος | ||
| ||
|---|---|---|
| 1403—1407 года | ||
| Соправитель: | Иоанн VII Палеолог | |
| Рождение: | 1400 | |
| Смерть: | 1407 | |
| Род: | Палеологи | |
| Отец: | Иоанн VII Палеолог | |
| Мать: | Ирена Гаттилузио | |
Андроник V Палеолог (греч. Ανδρόνικος Ε 'Παλαιολόγος; 1400—1407) — император-соправитель Византийской империи со своим отцом Иоанном VII Палеологом, который в свою очередь также являлся номинальным соправителем Мануила II.
Андроник V Палеолог был единственным известным сыном Иоанна VII Палеолога и Ирены (Ирины) Гаттилузио — дочери архонта о. Лесбос Франческо Гаттилузио.
Во время пребывания отца в Фессалониках в 1403/1404 был провозглашён Андроником V Палеологом соправителем. Андроник умирает быстрее своего отца в 1407 году в возрасте 7 лет.
Следует отметить, что его императорский статус, как и его отца, был чисто почётного характера.
Напишите отзыв о статье "Андроник V Палеолог"
Литература
- Oxford Dictionary of Byzantium. — Oxford University Press, 1991.
- N. Oikonomides. John VII Palaeologus and the Ivory Pyxis at Dumbarton Oaks. — DOP 31 (1977).
Отрывок, характеризующий Андроник V Палеолог
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
