Декандоль, Альфонс

Альфонс Луи Пьер Пирамю Декандоль
фр. Alphonse Louis Pierre Pyramus de Candolle
Дата рождения:	27 октября 1806(1806-10-27)
Место рождения:	Париж, Франция
Дата смерти:	4 апреля 1893(1893-04-04) (86 лет)
Место смерти:	Женева, Швейцария
Страна:	Швейцария
Научная сфера:	ботаника, биогеография
Альма-матер:	Женевский университет
Известен как:	создатель первого кодекса ботанической номенклатуры

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «A.DC.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=A.DC.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=2064-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Альфо́нс Луи́ Пьер Пирамю́ Декандо́ль (фр. Alphonse Louis Pierre Pyramus de Candolle, 1806—1893) — швейцарский ботаник и биогеограф.

Сын и продолжатель дела Огюстена Пирама Декандоля.

Создатель одной из первых научных концепций о происхождении культурных растений (1883).

Создатель первого кодекса ботанической номенклатуры (принятого Международным ботаническим конгрессом в 1867 году), который является прообразом нынешнего ICBN.

Различия в географическом распространении растений объяснял не только экологическими факторами, но и историческими причинами – очертаниями материков в прежние геологические эпохи, климатическими условиями того времени и длительностью существования самих видов растений.

Придерживался представлений о множественности центров происхождения растений.

Известен также своим исследованием религиозных устремлений иностранных членов Французской и Британской Академий наук во время Научной революции, которое выявило, что и в той и в другой Академии протестанты были представлены в большем числе, нежели католики.

Иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук (1858).

Научный путь

Образование своё получил в Женеве. Сначала занимался юридическими науками и в 1829 году был уже доктором права, но довольно скоро обратился к изучению природы, присоединился к трудам знаменитого отца и унаследовал его кафедру в Женевском университете (1841).

Профессор естественной истории и директор ботанического сада Женевского университета (1835—1850).

В 1846 году он, однако же, оставил преподавательскую деятельность и до конца жизни трудился в науке.

В делах своей страны он, впрочем, принимал большое участие и несколько раз был избираем в члены Женевского законодательного собрания.

Он продолжал издание «Prodromus systematis naturalis regni vegetabilis», начатое его отцом, привлекая для этого учёных всех стран, и довёл его до класса однодольных, присоединив восемь томов к восьми изданным его отцом. Затем сочинение это продолжалось и дополнялось им в пяти новых томах под заглавием «Monographiae Phaneroganorum» (1878—1883). Там было помещено несколько семейств однодольных, а некоторые двудольные обработаны вновь. Таким образом, отец, сын, а потом и внук создали, можно сказать, целый ботанический монумент, которому нет подобного в учёной литературе и который ещё на долгие времена будет служить основой всякому исследованию по систематике растений.

В этой работе Декандоль-младший явился главным образом редактором; но важнейшие его труды касаются географии растений, к изучению которой он имел особую склонность, обладая к тому же обширными знаниями по части других, соприкасающихся с его предметом наук.

Ещё в 1835 году издал он под названием «Instruction à l'étude de la botanique» руководство, в котором основательно излагается и география растений. Это сочинение, переведённое и на русский язык, долго служило, особенно в России, при преподавании в университетах.

Но капитальнейшим его сочинением следует считать вышедшее под заглавием «Géographie botanique raisonnée» (1855). В нём автор с помощью обширнейших и точных исследований старается установить законы и принципы распространения и распределения растений. В нём же помещено обширное исследование о происхождении культурных растений, вышедшее потом с дополнениями и исправлениями в отдельном издании («Origine des plantes cultivées», 1883). Оно переведено на русский язык Христофором Яковлевичем Гоби.

Развитием выводов, занесённых в «Géographie botanique», явились трактаты его о физиологических группах (фр. Groupes physiologiques) растений, получившие необыкновенно важное значение в новейшей науке.

В 1867 году Декандоль предпринял попытку кодификации правил в ботанике, опубликовав «Законы ботанической номенклатуры».

Кроме названных работ, Декандоль оставил ещё несколько, между которыми замечательно собрание разных статей общего содержания под названием «Histoires des savants et des sciences».

Он скончался в глубокой старости в Женеве 4 апреля 1893 года.

Сын его, Казимир Декандоль (фр. Anne-Casimir-Pyramus), родился в 1836 году и ещё при жизни отца начал свои ботанические занятия, участвуя в его работах, а именно в монографиях явнобрачных.

В 1889 году Лондонским Линнеевским обществом он был награждён медалью Линнея.

Печатные труды

• Candolle A. de. Monographie des campanulées. – Paris: Veuve Desray, 1830 (фр.)
• Candolle A. de. Géographie botanique raisonnée ou exposition des faits principaux et des lois concernant la distribution géographique des plantes de l’époque actuelle. – Paris: V. Masson; Genève: J. Kessman, 1855 (фр.)
• Декандоль А. География растений / Перевод с французского Андрея Николаевича Бекетова // Вестник Императорского Русского географического общества, 1856. Ч. 16: Ст. первая и вторая. С. 45–92, 161–208 ; ч. 17: Ст. третья. Ст. четвёртая и последняя. С. 121–166, 184–221
• Candolle A.L.P.P. de. On the causes which limit vegetable species towards the north, in Europe and similar regions // Annual Report of the Board of Regents of the Smithsonian Institute. 1859. For 1858. P. 237–245 (англ.)
• Candolle, Alphonse de. Lois de la nomenclature botanique adoptées par le Congrès international de botanique tenu à Paris en août 1867... Genève et Bale: H. Georg; Paris: J.-B. Baillière et fils, 1867 (фр.)
• Candolle A. de. Histoire des sciences et des savants depuis deux siècles. 1873 (фр.)
• Candolle A.L.P.P. de. Existe-t-il dans la végétation actuelle des caractères généraux et distinctifs qui permettraient de la reconnaître en tous pays si elle devenait fossile? – Paris, 1875 (фр.)
• Candolle A. de. La phytographie; ou, L'art de décrire les végétaux considérés sous différents points de vue. – Paris: G. Masson, 1880 (фр.)
• Candolle A. de. Origine des plantes cultivées. – Paris: G. Baillière et Cie, 1883 (фр.)
• Декандоль А. Местопроисхождение возделываемых растений / Перевод со 2-го французского издания с дополнениями по позднейшим источникам под редакцией Хр. Гоби. – СПб.: К. Риккер, 1885

Литература

• Де Кандоль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.  (Проверено 1 октября 2009)
• Микулинский С.Р., Маркова Л.А., Старостин Б.А. Альфонс Декандоль: 1806–1893. – М.: Наука, 1973
• Мікulinskij S. R., Markova L. А., Starostin В. A. Alpһonse de Candolle / Aus dem Russ. u bersetzt von G. Ludwig. Јena: VEB Gustav Fischer Verl., 1980

Ссылки

• [www.biogeografers.dvo.ru Кафанов А.И., Кудряшов В.А., 2005. Классики биогеографии : биобиблиографический указатель.]
• [www.hls-dhs-dss.ch/textes/d/D28797.php Статья в Historischen Lexikon der Schweiz]
• [dispatch.opac.d-nb.de/DB=4.1/REL?PPN=118518798 Труды Альфонса Декандоля и литература о нём в Deutschen Nationalbibliothek]
• [www.botanicus.org/creator.asp?creatorid=91 Издания на Botanicus.org]
• Декандоль Альфонс // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>  (Проверено 1 октября 2009)

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Декандоль, Альфонс

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».