Ckm wz. 30
| Ckm wz. 30 | |
|---|---|
 Польские повстанцы с пулемётом Ckm wz.30, Варшавское восстание (1944) | |
| Тип: | станковый пулемёт |
| Страна: |  Польша США
|
| История службы | |
| На вооружении: | |
| Войны и конфликты: | Гражданская война в Испании, Вторая мировая война |
| История производства | |
| Разработан: | 1930 |
| Производитель: | Państwowa Fabryka Karabinów |
| Годы производства: | 1930—1939 |
| Всего выпущено: | 7861 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 65 (пулемёт, станок, 4 л. воды и боеприпасы) |
| Длина, мм: | 925 |
| Длина ствола, мм: | 720 |
| Патрон: | 7,92×57 мм |
| Калибр, мм: | 7,92 |
| Принципы работы: | отдача ствола с коротким ходом, рычажное запирание |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
600 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 845 |
| Вид боепитания: | лента на 250 патронов |
| Изображения на Викискладе?: | Ckm wz. 30 |
Ckm wz.30 (польск. ciężki karabin maszynowy wz.30; — пулемёт образца 1930 года) — польский станковый пулемёт, представлявший собой модификацию американского пулемёта Браунинг M1917. Состоял на вооружении польской армии, трофейные пулемёты использовались Вермахтом.
Содержание
История разработки
После обретения Польшей независимости в 1918 году, в наследство её вооруженным силам достались различные образцы стрелкового оружия, в основном от армий государств, ранее занимавшим её территорию. Пулемёты (применявшиеся также в советско-польской войне) были в основном представлены русским 7,62 мм «Максимом», австрийским 8мм «Шварцлозе», 7,92 мм германской версией того же Максима (MG-08) и французским «Гочкиссом» под 8 мм патрон Лебель.
Стремясь к унификации, польский Генштаб в начале 1920-х решил заменить все старые образцы пулемётов новым типом.[1][2]
Поначалу больше всего сторонников было у «Гочкисса», но не 8-мм, а под принятый на тот момент в качестве основного германский 7,92-мм патрон. В конце 1924 — начале 1925 во Франции было заказано приблизительно 1000 штук таких пулемётов, министерство обороны начало было переговоры о приобретении лицензии, но по результатам испытаний было решено отказаться от выпуска. В конце 1927 министерство объявило конкурс на новый образец станкового пулемёта.
По его результатам из трёх принимавших участие образцов (Браунинг M1917, чешский Шварцлозе-Янечек и английский «Виккерс» наилучшие результаты показал Браунинг. Столь же хорошие результаты он показал и на следующем конкурсе, проходившем в 1928 году. Когда же наконец решено было приобрести лицензию на выпуск, оказалось, что ни конструкции фирмы «Кольт», ни её европейского представителя «Fabrique Nationale» не запатентованы в Польше. Это обстоятельство, а также проблемы с ранее полученными чертежами автоматической винтовки BAR привели к решению начать самостоятельный выпуск пулемёта M1917.
К лету 1930 года были готовы первые экземпляры нового оружия. Выпущенные к марту 1931 200 пулемётов, получивших наименовании «Ckm wz.30», были отправлены в войсковые части для дальнейших испытаний.
Наибольшие конструктивные отличия между оригинальным M1917 и польским образцом касались следующих элементов:
- Калибр .30-06 изменён на 7,92×57 мм Маузер
- Удлинён ствол
- Изменена конструкция защелки ствола
- Снижен вес затвора, доработанного для облегчения замены ствола
- Кольцевой прицел заменён на обычный
- разработан новый тип станка (wz.30), позволяющий вести зенитный огонь
- Рукоятка увеличена для удобства переноски
- Добавлены приклад и прицел для стрельбы по воздушным целям
По результатам испытаний в конструкцию вносились новые изменения. В 1938 спусковой механизм был заменен на более надежный. Также заменен и затвор. Новый образец пулемёта получил обозначение ckm wz.30a.
С перечисленными изменениями должны были выпускаться пулемёты модификации wz.30/39T (под аргентинский патрон 7,65 × 53 мм), предназначенные для экспорта в Турцию.
Модифицировались также и станки пулемёта (wz.34, типа WR и wz.36 — для кавалерии).
К началу Второй мировой войны пулемётами обр.30 были вооружены польские укрепрайоны в Силезии и Полесье, а также танки (серийные Vickers E, 7TP и прототипы — 9TP, 10TP.
Модификации
- Ckm wz. 1930A
- Ckm wz. 1930/39T — прототип для турецкой армии под патрон 7,65×53 мм
- Ckm wz. 32 — модификация без жидкостного цилиндра.
- wz. 33, wz. 36 — авиационные пулемёты
Стоял на вооружении
См. также
Источники
- ↑ Robert Jaryczewski, [wojskoitechnika.cba.pl/dane/ckmwz30.html Ciężki karabin maszynowy wz.30], <wojskoitechnika.cba.pl/dane/ckmwz30.html>
- ↑ Leszek Erenfeicht, [www.magnum-x.pl/czasopismasec/strzal/660 CKM Browning wz.30 — Klon lepszy od oryginału («Clone better than original»)] (in Polish) Magnum-X.pl, 2008; reprint.
Напишите отзыв о статье "Ckm wz. 30"
Ссылки
- [world.guns.ru/machine/mg59-r.htm World.guns.ru]
|
Это заготовка статьи о пулемёте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 мая 2011 года. |
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ckm wz. 30
Пьер побежал вниз.«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
