Пулемёт Шварцлозе
Поделись знанием:
Пулемёт ШварцлозеПулемёт Шварцлозе
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
| Maschinengewehr Patent Schwarzlose M.07/12 | |
|---|---|
 | |
| Тип: | станковый пулемёт |
| Страна: |  Австро-Венгрия
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1905—1945 |
| На вооружении: |
Австро-Венгрия, Австрия, Венгрия, Российская империя (как трофей), Польша, Чехословакия, Италия, Нидерланды, Греция |
| Войны и конфликты: | Первая мировая война Советско-польская война (1919—1921) Вторая мировая война |
| История производства | |
| Конструктор: | А. В. Шварцлозе[en] |
| Разработан: | 1905 |
| Годы производства: | 1905—1939 |
| Варианты: | MG M.07, MG M.07/12, MG-16, MG-16A, MG M.07/31 M08, M08/13, M08/15 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 41,4 кг
|
| Длина, мм: | 945 мм |
| Длина ствола, мм: | 530 мм |
| Патрон: | 8×56 мм R; 8×50 мм R Mannlicher; 7,92×57 мм; 6,5×55 мм 6,5×54 мм Манлихер-Шенауер 6,5×53 мм R |
| Калибр, мм: | 8 мм |
| Принципы работы: | полусвободный затвор |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
400—580 выстр./мин (M.07/12) 600—880 выстр./мин (MG-16A) |
| Начальная скорость пули, м/с: | 610 м/с |
| Вид боепитания: | патронная лента на 250 патронов |
| Изображения на Викискладе?: | Maschinengewehr Patent Schwarzlose M.07/12 |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
Патент на систему замедления парой рычагов |
Пулемёт Шварцлозе (нем. Maschinengewehr Patent Schwarzlose M.07/12) — стандартный станковый пулемёт австро-венгерской армии, изготовленный по системе немецкого конструктора Андреаса Вильгельма Шварцлозе (англ. Andreas Wilhelm Schwarzlose). Использовался в Первой мировой войне и Второй мировой войне.
Содержание
История
Пулемёт использовал полусвободную систему запирания затвора. Оружие такого типа получило популярность в начале XX века, когда европейские державы перевооружали свои армии скорострельным стрелковым оружием. Австро-венгерская армия предпочла принять на вооружение пулемёт Шварцлозе как конструкционно более простой (пулемёт имеет всего 166 деталей) и, соответственно, гораздо более дешёвый (1500 гульденов вместо 3000 гульденов), чем популярный тогда во всём мире пулемёт Максима. Пулемёт Шварцлозе имел укороченный ствол для ускорения падения давления в стволе (66 калибров вместо 90-100 калибров в других станковых пулемётах той эпохи), чем достигалась надёжная работа автоматики. Однако из-за этого дульная скорость оружия была ниже оптимальной при стрельбе на средние и дальние дистанции. Расчёт вынужден был компенсировать потерю убойности увеличенным расходом боеприпасов или сужением зоны обстрела. В результате расход патронов компенсировал более низкую цену. Впрочем, во время войны пулемёты часто гибли задолго до выработки ресурса.
Для надёжности извлечения стреляных гильз из патронника пулемёт поначалу был оборудован автоматической маслёнкой для патронов. В раскалённом стволе масло подгорало и дым демаскировал позицию. Поэтому от маслёнки избавились, утяжелив затвор на 1,7 кг для большей задержки открывания.
Замедление отпирания в системе Шварцлозе осуществлялось сразу двумя способами: сопротивлением пары шарнирно сочленённых рычагов и перераспределением энергии отдачи между двумя частями затвора. Пара рычагов — шатун, соединённый с массивным остовом затвора, и кривошип, связанный с коробом — находилась в переднем положении вблизи мёртвой точки. Ударный механизм включал ударник с бойком, скользивший в канале остова затвора, надетую на хвост ударника тарель с гребнем и укреплённую на тарели лодыжку.— [1]
Подающий механизм
Снизу короба собирался подающий механизм барабанного типа. Барабан нес зубчатку для пуль и гильз, втулка — храповое колесо. Затвор, двигаясь назад, передним нижним гребнем давил на зуб храпового колеса и поворачивал его влево. Барабан захватывал патрон и продвигал ленту влево. Извлекатель остова затвора сдвигал патрон за шляпку гильзы назад, извлекая его из ленты и переводя в канавку барабана, патрон поворачивался носиком пули вверх и при дальнейшем вращении барабана поднимался по направляющим скосам короба на линию досылания. В это время на зубчатку вставал следующий патрон. Поворот барабана производился при движении назад и вперед. Такая система требовала при заряжании пулемета трижды повернуть рукоятку перезаряжания, чтобы первый патрон оказался в патроннике. Извлечение стреляной гильзы производил подпружиненный выбрасыватель остова затвора. Смонтированный в пазу остова отражатель скользил выступом по пазу короба, и упершись в задний край паза выступал за зеркало затвора и выталкивал гильзу влево.
Варианты и модификации
- Австро-Венгрия
- MG M.07
- MG M.07/12
- MG M.07/12/16 — облегчённый «ручной» вариант пулемета, ставился на сошку или лёгкую треногу
-
Австрия
- MG M.07/31 (М. 7/12/31) — модификация под патрон 8×56 мм обр. 1930 года
-
Нидерланды
- M. 08 — вариант под патрон 6,5×53 мм R
- M. 08/13 — модернизированный M.08
- M. 08/15 — облегченный вариант для кавалерии
-
Чехословакия
- Шварцлозе-Янечек vz. 07/12/27 — версия под патрон 7,92×57 мм
-
Польша
- WZ. 1907/24 — модернизирован в Ченстохове, ствол удлинен до 630 мм, предназначен под патрон 7,92×57 мм
-
Российская империя — некоторое количество трофейных пулемётов Шварцлозе было переделано в мастерских Киевского артиллерийского завода и Петроградского артиллерийского завода под русский патрон 7,62×54 мм, чему способствовало конструктивное сходство австрийского и русского патронов[2]. Переделанные пулемёты использовались в том числе для вооружения бронепоездов. Впрочем, боевые части оставляли у себя в пользовании и оригинальные Шварцлозе, используя их с трофейными боеприпасами[3].
Страны-эксплуатанты
- Австро-Венгрия: основной станковый пулемёт на вооружении до распада Австро-Венгрии в 1918 году.
- Нидерланды: в 1908 году 6,5-мм пулемёты Шварцлозе были приняты на вооружение голландской армии, позднее их начали выпускать на заводе «Artillerie Inrichtingen»; в начале мая 1940 года на вооружении голландской армии имелось 2300 пулемётов, после немецкой оккупации Голландии в мае 1940 года трофейные пулемёты поступили в распоряжение немецкого командования под наименованием s. Machinengewehr 242 (h)[4]
-
Болгария: после присоединения Болгарии к Центральным державам в 1915 году, болгарская армия начала получать австро-венгерское вооружение. После окончания Первой мировой войны пулемёты Шварцлозе остались на вооружении болгарской армии и по состоянию на 9 сентября 1944 года являлись одним из двух основных типов станкового пулемёта (вторым образцом был немецкий MG 08)[5] -
Швеция: пулемёт Шварцлозе под патрон 6,5×55 мм был принят на вооружение шведской армии в 1914 году под наименованием Kulspruta m/1914[6] - Российская империя: в ходе Первой мировой войны[7] несколько тысяч трофейных пулемётов Шварцлозе использовались в русской армии[2] в связи с нехваткой отечественных пулемётов Максима и патронов к ним. в течение осени и зимы 1915 года… своих винтовок царской армии уже недоставало. Многие солдаты, в частности, весь наш полк, имели на вооружении трофейные австрийские винтовки, благо патронов к ним было больше, чем к нашим. По той же причине наряду с пулемётами «Максим» сплошь и рядом в царской армии можно было встретить австрийский «Шварцлозе»
— А. М. Василевский. Дело всей жизни. 7-е изд. кн. 1. М., Политиздат, 1990. стр.21—22
-
Советская Россия — некоторое количество пулемётов использовалось РККА в ходе гражданской войны[8] - Австрия: на вооружении австрийской армии с момента образования Австрии в октябре 1918 года до аншлюса в марте 1938 года, в дальнейшем пулемёты поступили в распоряжение вермахта;
-
Венгрия; -
Западно-Украинская НР (1918—1919) и Украинская НР (с 1919):
- На вооружении Галицкой армии[9]:
-
Греция: на вооружении греческой армии под калибр 6,5×54 мм Манлихер-Шенауер наряду с пулемётом Максима[12]; - Польша: в 1919 году для польской армии было закуплено 600 пулемётов M.07/12[13]
- Чехословакия: на вооружении чехословацкой армии с момента создания армии до немецкой оккупации Чехословакии в марте 1939 года.
-
Третий рейх: в 1938 году, после аншлюса Австрии, пулемёты Шварцлозе австрийской армии поступили на вооружение вермахта под наименованием MG 07/12(ö). После оккупации Чехословакии на вооружение вермахта поступили чехословацкие пулемёты. В дальнейшем, в ходе Второй мировой войны на вооружение вермахта поступили трофейные польские и голландские пулемёты Шварцлозе (в частности, они использовались в укреплениях Атлантического вала). -
Израиль: в ограниченном количестве использовался Армией Обороны Израиля в начальный период войны за независимость (1948—1949).
См. также
- Шварцлозе модель 1898 — пистолет этого же конструктора.
- Шварцлозе модель 1908 — другой пистолет этого же конструктора.
- Список пулемётов
Напишите отзыв о статье "Пулемёт Шварцлозе"
Литература и источники
- Станковый пулемёт M/07 «Шварцлозе» // С. Л. Федосеев. Пулемёты России. Шквальный огонь. М., Яуза — ЭКСМО, 2009. стр.512-518
Ссылки
- [www.ww1.iatp.org.ua/shvarzloze07.htm СТАНКОВЫЙ ПУЛЕМЕТ ШВАРЦЛОЗЕ обр.1907/12 гг.]
- [www.fronta.cz/fotogalerie/tezky-kulomet-schwarzlose-m07-12 Těžký kulomet systému Schwarzlose] (чешск.)
- [www.hungariae.com/Schwarz.htm Austro-Hungarian Machine Guns — Schwarzlose] (венг.)
Примечания
- ↑ [ah.milua.org/arms/schwarz1/schwarz1.htm Пулемёты в Первой мировой войне 1914—1918 гг.]
- ↑ 1 2 8-мм станковый пулемёт системы Шварцлозе // В. Н. Шунков, А. Г. Мерников, А. А. Спектор. Русская армия в Первой мировой войне 1914—1918. М., АСТ, 2014. стр.81
- ↑ Семен Федосеев. Пулеметы Русской армии в бою. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 368 с. — ISBN 978-5-699-25634-1.
- ↑ [www.waroverholland.nl/index.php?page=dutch-heavy-and-light-machineguns Dutch machineguns]
- ↑ История на Отечествената война на България 1944—1945 (в 4 тт.). том първи. София, Военно издателство, 1981. стр.308
- ↑ [www.gotavapen.se/gota/artiklar/utv_ksp58/ksp14/schwarzlose.htm The Swedish machineguns before 1950.] (швед.)
- ↑ А. А. Керсновский. История русской армии (в 4-х тт.). том 4. 1915—1917 г.г. М., «Голос», 1994. стр.14
- ↑ Пулемёт // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.490-491
- ↑ [history.franko.lviv.ua/dovidnyk.htm Довідник з історії України] : в 3 т. / За ред. І. Підкови та Р. Шуста.// Сайт «Історія України» (history.franko.lviv.ua) (Проверено 21 апреля 2014) (укр.) </span>
- ↑ Павло Ткачук. УГА: бойова характеристика // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність. — Вип. 18: Західно-українська народна республіка: До 90-річчя утворення / НАН України, Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича; — Львів, 2009.
- ↑ Харук А. Крила України: Військово-повітряні сили України, 1917—1920 рр. — К.: Темпора, 2008. — 96 с.: іл. ISBN 978-966-8201-71-4
- ↑ Олег Валецкий. [prom1.livejournal.com/717640.html Пулеметы Максим в армиях балканских государств перед Первой Балканской войной.]
- ↑ Вячеслав Артеменко. Польский экспорт оружия в 1930 гг. // журнал «Оружие и охота», № 4, 2013
</ol>
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пулемёт Шварцлозе
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
