Винтовка Гра

Винтовка системы Гра образца 1874 года
Тип:	винтовка
Страна:	Франция Франция
История службы
Годы эксплуатации:	1874—1918 годы
На вооружении:	Франция Франция Чили Чили Греция Греция
Войны и конфликты:	Франко-тунисская война, Франко-малагасийские войны, Вторая франко-вьетнамская война, Франко-китайская война, Гражданская война в Чили, Тысячедневная война, Первая мировая война, Гражданская война в России, Гражданская война в Испании, Критская операция, Вторая мировая война
История производства
Конструктор:	Базиль Гра
Годы производства:	1874— ?
Варианты:	пехотная винтовка кавалерийский карабин жандармский карабин штуцер
Характеристики
Масса, кг:	4,2 без штыка 4,76 со штыком
Длина, мм:	1305 без штыка 1827 со штыком
Длина ствола, мм:	820
Патрон:	11×59 мм R Gras
Калибр, мм:	11
Принципы работы:	продольно-скользящий затвор
Начальная скорость пули, м/с:	450
Прицельная дальность, м:	1 800
Вид боепитания:	однозарядная
Прицел:	рамочный треугольная мушка

Винтовка ГраВинтовка Гра

Винтовка Гра — казнозарядная винтовка с продольно-скользящим затвором системы Базиля Гра под металлический патрон.

История создания

Во время франко-прусской войны (1870—1871 годов) французы ощущали сильный недостаток в ружьях, потому часто основным оружием пехотных полков была устаревшая винтовка системы Снайдер-Шнейдер, а также иностранные казнозарядные ружья (Ремингтон и т. д.). Да и основная французская винтовка — игольчатая система Шасспо — стремительно устаревала. Гонка вооружений во многих странах Европы в поисках лучшей системы винтовки заставила Францию принять свою винтовку под металлический унитарный патрон. Ею оказалась система артиллерийского капитана Базиля Гра, разработанная на оружейном заводе Тулль и принятая на вооружение французской армией в 1874 году. Система Гра не требовала какой-либо значимой перестройки арсеналов и позволяла использовать в полную силу производственные мощности, что дало возможность Р. Шмидту удачно и дёшево переделывать в 1869 году винтовки Шасспо под патрон Гра. Переделке подвергались затвор и ствол, в казенной части которого был развернут патронник. Это позволяло завершить перевооружение в небольшие сроки, качественно и экономно. Как и в случае с винтовкой Шасспо при её конструировании были использованы лучшие достижения инженерной мысли, исключениями стали только предохранитель и магазин (вероятно консерватизм французского командования не дал последовать примеру их соседей, швейцарцев, где была принята на вооружение винтовка системы Веттерли).

Описание конструкции и ТТХ

Система Гра представляла собой однозарядную винтовку с продольно-скользящим болтовым затвором. За основу конструкции затворной группы приняли доработанную систему Маузера образца 1871 г. (был упрочнён экстрактор, улучшена экстракция гильз и т. д.). Заметно также влияние системы Бомона образца 1871 г. В итоге получилась надёжная, прочная и дешёвая винтовка, которая превосходила такие известные системы как Маузера и Бердана. Одной из особенностей затвора Гра образца 1874 г. являлось отсутствие резьбовых соединений. Затвор, состоящий всего из 7 деталей, разбирался без применения инструментов и за несколько секунд.

Запирание канала ствола в винтовке Гра производилось на гребень затвора, поворачивающийся на четверть оборота. Экстрактор располагался в неповоротной личинке затвора и имел V-образную форму двухперой пружины. Своим верхним пером экстрактор входил в вырез ствольной коробки и, благодаря передаваемому мощному усилию на зуб экстрактора, обеспечивал надежный захват ранта гильзы и надежную экстракцию. Зеркало личинки имело выраженную чашку, которая способствовала более надежному удержанию гильзы при экстракции. Мощная и удобная рукоять затвора значительно облегчала и ускоряла перезаряжание винтовки.

Курок затвора обладал предохранительным и боевым взводом. Курок крепился к ударнику с помощью специальной застёжки. Постановка на предохранительный и боевой взводы из-за маленького соска неудобной формы требовала внимания, приложения существенных усилий и была опасна при низких температурах. На предохранительном взводе при нажатии на спусковой крючок ударник хотя и ударял по капсюлю, но не вызывал воспламенения, оставляя на нём только след удара. Французы не считали недостатком такое устройство предохранительного взвода и больше придавали значение быстроте приведения курка с предохранительного в боевое положение. Это являлось одним из недостатков винтовки, так как предохранитель был хоть и дешевле, но хуже и маузеровских, и бердановских.

Разборка затвора производилась таким образом: нужно было повернуть личинку по часовой стрелке и снять её движением вперед; сжать пальцами пружину экстрактора и вынуть его вперед. Далее требовалось свернуть курок по винтовому скосу стебля затвора для ослабления сжатия пружины. Теперь можно было упереть ударник в деревянную поверхность, сильно надавить стебель затвора, сжимая пружину, потом повернуть застежку курка так, чтобы её шлиц принял вертикальное положение. При этом положении застёжка, вместе с задним концом ударника, выходила из заднего прямоугольного отверстия курка. Теперь оставалось только повернуть застежку на 90 градусов, снять её и аккуратно отделить ударник с пружиной. При отделении ударника могла возникнуть необходимость его выбивания выколоткой. Затворная задержка была выполнена в виде винта, вкрученного в правую стенку ствольной коробки. Стебель затвора и личинка имели соответствующие фрезерованные пазы. Для извлечения затвора приходилось частично выкручивать винт задержки. Затворная задержка системы Гра ведёт своё происхождение от конструкции Шасспо и, несмотря на свои недостатки, была оставлена капитаном Гра в неизменном виде. Отражателем гильзы являлся винт, вкрученный снизу в ствольную коробку.

Ударно-спусковой механизм винтовки Гра является очень интересным в техническом плане. Конструктивно спусковой механизм Гра явно заимствован от винтовки системы Маузера образца 1871 года. Пружина шептала одним своим концом крепится винтом к нижней части ствольной коробки и имеет на другом конце зацеп для взводов курка. Но в отличие от Маузера спусковой крючок Гра имеет полукруглую заднюю часть крючка, опирающуюся на полукруглый же вырез упора ствольной коробки. При этом получается несколько иной вектор приложения силы, что объясняет необычную форму спускового крючка винтовки. Ствольная коробка со стволом крепится в ложе винтом в хвостовике ствольной коробки и двумя мощными ложевыми подпружиненными кольцами. Стальной шомпол проходит через всю ложу и крепится в упоре спусковой скобы. Ореховая ложа имеет удобную, максимально приспособленную для штыкового боя форму. Затыльник приклада (как и весь прибор) — железные. Существует миф о том, что будто бы в приклад ложи с правой стороны была вмонтирована капсула со святой водой. Возможно, это выдумка, но на всех ложах винтовок Гра присутствует вклеенный в древесину приклада чопик с клеймом на торце.

Прицельные приспособления представлены сложным рамочным прицелом с двойным щитком, с дистанциями от 200 до 1800 м и открытой мушкой треугольного сечения, расположенной на высоком основании. Мушка смещена вправо от центра своего основания. Стрельба с прицела на дистанции до 200 м ведется с небольшого узкого целика, расположенного на нижней стороне основной планки и представляющего собой треугольный пропил в основании стойки прицела. Для этого рамку прицела необходимо перекинуть вперед так, чтобы рамка легла на ствол вторым целиком на отметку 300 м. При необходимости стрельбы на расстояния в 300 м рамку необходимо откинуть в заднее положение. При этом рамка ложится на колодку прицела и прицеливание ведется уже через более крупный и широкий в гривке целик. При стрельбе на дистанции более 300 метров рамка прицела поднимается вертикально. При этом пятка рамки удерживается пластинчатой пружиной, расположенной в колодке прицела и закрепленной винтом. Стрельба на 350 м ведется через нижнюю прорезь в вертикально расположенной рамке, хомутик для этого необходимо поднять вверх. Стрельба на большие дистанции (от 400 до 1100 метров) ведется через прорезь на гривке хомутика по шкале рамки, нарезанной на левой стороне. Прорезь для стрельбы на дистанцию в 1200 м расположена на верхушке основной планки. На винтовке Шасспо дальность стрельбы ограничена дистанцией 1200 метров, что связано с баллистическими возможностями патрона. Поэтому прицел винтовки Шасспо имеет только один подъемный щиток. Унитарный патрон нового поколения, разработанный к моменту появления винтовки Гра, имел по сравнению с патроном к винтовке Шасспо существенно лучшие характеристики. Это позволило винтовке иметь баллистическое преимущество почти перед всеми винтовками того времени. Стрельба на максимальные дистанции от 1300 до 1800 м осуществима через треугольную прорезь на вершине второго щитка. При этом значения возвышения устанавливается по шкале на правой стороне основного щитка. При стрельбе на дистанцию 1800 м прорезь щитка располагается выше прорези прицела на 200 м более чем на 90 мм. Конечно удобство и эффективность сводятся к минимуму. На укороченных модификациях винтовки Гра прицел имеет один щиток и дистанцию стрельбы, ограниченную до 1000 метров.

Штык к винтовке Гра — клинковый, трёхгранный, с деревянной рукояткой. На винтовку штык крепится сбоку на специальный выступ, припаянный к стволу с правой стороны.

Стволы винтовок Гра изготавливались из пудлинговой стали и имели четыре нареза. Ширина полей была равна ширине нарезов. Глубина нарезов — 0,25 мм, шаг нарезов — 55 см или 50 калибров.

Скорострельность — 30 выстрелов в минуту, что превосходило маузеровскую, но была меньше американской винтовки Пибоди-Мартини (40 выстрелов в минуту).

Варианты и модификации

Винтовка Гра выпускалась в нескольких различных вариантах:

• пехотная винтовка обр. 1874 года — общая длина без штыка — 1305 мм (со штыком — 1827 мм), длина ствола — 820 мм. Масса пехотной винтовки без штыка — 4200 г, со штыком — 4760 г.
• кавалерийский карабин — общая длина без штыка — 1175 мм, длина ствола — 690 мм. Масса кавалерийского карабина — 3560 г, штыком карабин не комплектовался.
• жандармский карабин — с длиной ствола 690 мм. Масса жандармского карабина — 3590 без штыка и 4245 г со штыком.
• штуцер — общая длина без штыка — 990 мм (со штыком — 1563 мм), длина ствола — 505 мм. Вес штуцера без штыка — 3260 г, со штыком — 3915 г.

У карабинов была загнута рукоятка затвора, что снижало удобство стрельбы, но давало преимущество в ношении и хранении оружия.

Винтовка Гра является скачком в отношении других систем своей эпохи, впоследствии неоднократно модернизированная (Гра-Кропачека, Гра-Веттерли), она заслужила высокие оценки военных за хорошие боевые качества, простоту и надежность.

Во время первой мировой войны некоторое количество винтовок было переделано в мортиры конструкции капитана Гуидетти (при этом, ствол винтовки укорачивали до 100 мм, на остаток ствола устанавливали цилиндрическую камеру: для отстрела холостым патроном 77-мм осколочной гранаты массой 550 грамм или для отстрела 65-мм осколочной гранаты). Мортиры поступали на вооружение французской армии.

Эксплуатация и боевое применение

• Франция Франция — принята на вооружение в 1874 году, после перевооружения французской армии винтовкой «лебель» обр.1886 года, была передана на вооружение колониальных и вспомогательных частей либо отправлена на склады мобилизационного резерва. После начала Первой мировой войны, в связи с нехваткой винтовок в действующей армии, винтовки «гра» использовали для вооружения вспомогательных частей, некоторое количество было переделано под патрон 8×50 мм R Лебель.
• Греция Греция — в 1877 году была принята на вооружение армии под наименованием τυφέκιο Γκρα, 77 тыс. шт. винтовок обр. 1874 года и некоторое количество винтовок Mle 1874-14 под патрон 8х50 мм Lebel оставалось на вооружении после окончания первой мировой войны, некоторое количество оставалось на складах мобилизационного резерва к началу второй мировой войны.
• Чили Чили — использовались в ходе Тихоокеанской войны 1879—1883 гг.. По состоянию на 1893 год, на вооружении чилийской армии имелось 70 тыс. винтовок Гра, в дальнейшем, они были постепенно заменены 7-мм винтовками «маузер» испанской модели обр.1892 года, принятыми на вооружение в 1893 году.
• Российская империя Российская империя — во время Первой мировой войны 450 тыс. винтовок Гра и 105 тыс. винтовок Гра-Кропачека было поставлено из Франции для русской армии, эти винтовки применялись в ходе Первой мировой войны в связи с нехваткой современных винтовок.
• Королевство Сербия — 20 марта 1916 года на совещании стран Антанты было принято решение о полном перевооружении сербской армии оружием французского производства, и в период до 1 октября 1916 года сербская армия получила из Франции 20 тыс. винтовок «гра», а также значительное количество французских винтовок иных систем
• Эфиопия Эфиопия — к началу 1898 года винтовка Гра обр. 1874 года являлась самым распространённым типом винтовки в эфиопской армии, также имелось некоторое количество магазинных винтовок Гра-Кропачека, они оставались на вооружении эфиопской армии и в начале XX века
• Вторая Испанская Республика Вторая Испанская Республика — некоторое количество винтовок «гра» использовалось республиканскими войсками в ходе войны в Испании
• Третий рейх Третий рейх — после оккупации Греции в апреле 1941 года некоторое количество винтовок и карабинов Гра было захвачено немцами, они использовались для вооружения вспомогательных охранно-полицейских формирований (винтовки Гра получили наименование Gewehr 306(g), карабины Гра — Karabiner 561(g)).
• СССР СССР — часть винтовок использовалась в ходе гражданской войны и сохранилась на складах к началу Великой Отечественной войны. Осенью 1941 года однозарядные винтовки Гра обр. 1874 года выдавались народному ополчению для охраны порядка в городах, караульной службы и борьбы с диверсантами. Например, их получил Тульский рабочий полк.

Некоторое количество винтовок Гра использовалось военизированными формированиями в Африке на территории бывших французских колоний в период после окончания второй мировой войны.

Применяемые патроны

Патрон Гра состоял из 59-мм латунной гильзы, заряда (5,25 г) и пули из чистого свинца в бумажной обертке, и весил 25 г. Между порохом и пулей находился просальник, который состоял из 4 частей воска и одной части бараньего сала. У гильзы центрального огня капсюль снаружи был прикрыт особым колпачком; впоследствии это приспособление убрали. Начальная скорость пули — 450 м/с, что на 20 м/с превосходило аналогичный показатель винтовки Шасспо.

См. также

• Бомбомёт системы Аазена (метательный заряд представлял из себя гильзу для винтовки Гра)

Литература

• Гра // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Юрий Максимов. Французская однозарядная винтовка системы Гра образца 1874 года // журнал «Мастер-ружьё», № 11 (128), ноябрь 2007. стр.38-42

Ссылки

• [ww1.milua.org/Frgras.htm Винтовки Гра (обр. 1874 г., Гра-Кропачек обр. 1884 г. (магазинная), Гра-Веттерли обр. 1885 (магазинная).]
• [alex---1967.narod.ru/waffe/gra_rifle_1874.html Французская винтовка системы Гра, образца 1874 года.]

Отрывок, характеризующий Винтовка Гра

С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.