Хандель-Маццетти, Генрих Рафаэль Эдуард фон
Поделись знанием:
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
(перенаправлено с «Hand.-Mazz.»)
| Генрих Рафаэль Эдуард фон Хандель-Маццетти | |
| нем. Heinrich Raphael Eduard von Handel-Mazzetti | |
 Генрих фон Хандель-Маццетти в Альпах. Фотография 1938 года | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
Исследователь флоры Китая |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Hand.-Mazz.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Hand.-Mazz.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=3612-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Барон Генрих Рафаэль Эдуард фон Хандель-Маццетти (нем. Heinrich Raphael Eduard von Handel-Mazzetti, 1882—1940) — австрийский учёный (ботаник, миколог) и путешественник, исследователь флоры Европы (Австрии, Италии, Греции), Китая, Ирака, Курдистана.
В русскоязычной литературе иногда встречается другое написание фамилии учёного — Гандель-Маццетти[1].
Содержание
Краткая биография
Генрих фон Хандель-Маццетти происходил из знатного австрийского рода. Дед Генриха со стороны отца, барон Генрих фон Хандель, занимал в середине XIX века высокие посты в австрийской армии. Его супругой была баронесса Каролина фон Маццетти (нем. Caroline von Mazzetti); поскольку она была последней представительницей своего рода, Генрих фон Хандель и Каролина фон Маццетти приняли решение объединить свои фамилии. У них было несколько детей, в том числе Эдуард фон Хандель-Маццетти (нем. Eduard von Handel-Mazzetti, 1838—1898), отец учёного. Среди других представителей семьи Ханделей-Маццетти можно отметить австрийскую писательницу, автора нескольких исторических романов Энрику фон Хандель-Маццетти (нем. Enrica von Handel-Mazzetti, 1871—1955), дочь одного из братьев Эдуарда.
До десяти лет образованием Генриха фон Ханделя-Маццетти занималась его мать, после этого он учился в школе в Инсбруке. В 1901 году поступил в Венский университет — и уже в возрасте двадцати лет он опубликовал первую научную работу, посвящённую новым таксонам во флоре северного Тироля. Большой вклад в становление Генриха как учёного внёс профессор Рихард Веттштейн (1863—1931).
С 1903 года — на должности демонстратора в Ботаническом институте Венского университета, в 1905 году был повышен в должности и стал ассистентом. В начале 1907 года защитил докторскую диссертацию, посвящённую роду Одуванчик (Taraxacum), поразив всех большим объёмом собранного материала.
Генрих фон Хандель-Маццетти участвовал в нескольких экспедициях в Азию, организованных Австрийской академией наук, занимался ботаническими исследованиями в Китае, Ираке и Курдистане.
В течение многих лет он занимал должность куратора отделения ботаники Венского Музея естествознания (нем. Naturhistorisches Museum).
Известно, что Генрих фон Хандель-Маццетти был убеждённым пацифистом.
Учёный погиб в результате несчастного случая: вечером 30 января 1940 года, выйдя из Ботанического института, он в темноте (связанной со светомаскировкой) был сбит немецким военным транспортным средством. 1 февраля он скончался в больнице.
В честь Генриха фон Хандель-Маццетти
В честь Генриха фон Хандель-Маццетти названы многие виды растений, такие таксоны имеют видовые эпитеты handelii[2], handel-mazzettii или mazzettii. Список таких таксонов можно найти в базе данных International Plant Names Index (IPNI)[3][4][5].
Научные работы
Большинство научных работ Ханделя-Маццетти посвящены результатам ботанических экспедиций, в которых он участвовал. Некоторые из них[6]:
- Monographie der Gattung Taraxacum («Род Taraxacum») // Universität Wien. Botanischer Garten und Botanische Institut. — Лейпциг, Вена: F. Deuticke, 1907. (нем.)
- Asclepiadaceae und Apocynaceae («Семейства Asclepiadaceae и Apocynaceae»). — Вена: K.K. Hof- und Staatsdruckerei, 1908. (нем.)
- (В соавторстве с Viktor Pietschmann.) Die Expedition nach Mesopotamien («Экспедиция в Месопотамию»). // Naturwissenschaftlicher Orientverein, Vienna. Mesoptamian Expedition. — Вена, 1911. (нем.)
- Zur Geographie von Kurdistan («География Курдистана»). // Aus den Ergebnissen der Mesopotamienexpedition des Naturwissenschaftlichen Orientvereins in Wien, 1910. — Гота, 1912. (нем.)
- Neue Aufnahmen in NW-Yünnan und S-Setschuan (Erläuterungen zur Karte). — [Вена: A. Hölder, 1921]. (нем.)
- Plantae novae sinenses («Новые растения из Китая»). — Вена, 1923. (лат.)
- Naturbilder aus Südwest-China: Erlebnisse und Eindrücke eines Österreichischen Forschers während des Weltkrieges. — Вена: Österreichischer Bundesverlag für Unterricht, Wissenschaft und Kunst, 1927. (нем.) [www.paeo.de/h1/hand_maz/pioneer/buch.html A Botanical Pioneer In South West China] (англ.) (перевод книги на английский язык на сайте Web Project Paeonia) (Проверено 24 декабря 2009)
- (В соавторстве с Norbert Lichtenecker.) Kartenaufnahmen in Hunan und ihre geographischen Erbegnisse. // Österreichische Akademie der Wissenschaften. — Denkschriften. 101. Bd., [1928]. (нем.)
- Pteridophyta. — Вена: J. Springer, 1929. (нем.)
- Anthophyta. — Вена: J. Springer, 1929—1936. (нем.)
- (В соавторстве с V. F. Brotherus и др.) Symbolae sinicae: botanische Ergebnisse der Expedition der Akademie der Wissenschaften in Wein nach Südwest-China, 1914—1918. // Österreichische Akademie der Wissenschaften. — Вена: J. Springer, 1929—1937. (нем.)
- (В соавторстве с Oscar Drude.) Der ökologe auf reisen. // Handbuch der biologischen Arbeitsmethoden … 25 cm. abt. XI, Methoden zur erforschung der leistungen des pflanzenorganismus. t. 5 (1932) p. [57]—76. (нем.)
- (В соавторстве с Karl von Keissler и Heinrich Lohwag.) Fungi. // Österreichische Akademie der Wissenschaften. — Вена: J. Springer, 1937. (нем.)
- Reise-Bilder aus Mesopotamien und Kurdistan… (нем.)
Напишите отзыв о статье "Хандель-Маццетти, Генрих Рафаэль Эдуард фон"
Примечания
- ↑ [www.vir.nw.ru/history/vulf.htm Написание «Гандель-Маццетти»] используется, например, в биографии Е. В. Вульфа на сайте Всероссийского института растениеводства им. Н. И. Вавилова (Проверено 24 декабря 2009)
- ↑ [www.backyardgardener.com/gardendictionary/handelii.html Значение эпитета handelii на сайте BackyardGardener.com] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
- ↑ [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=&find_species=handelii&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=on&find_isAPNIRecord=on&find_isIKRecord=on Список таксонов с видовым эпитетом handelii в базе данных IPNI] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
- ↑ [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=&find_species=mazzettii&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=on&find_isAPNIRecord=on&find_isIKRecord=on Список таксонов с видовым эпитетом mazzettii в базе данных IPNI] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
- ↑ [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=&find_species=handel-mazzettii&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=on&find_isAPNIRecord=on&find_isIKRecord=on Список таксонов с видовым эпитетом handel-mazzettii в базе данных IPNI] (англ.) (Проверено 27 декабря 2009)
- ↑ [www.worldcat.org/search?q=au:%22Handel-Mazzetti,+Heinrich+Raphael+Eduard,%22&qt=hot_author Работы Генриха фон Ханделя-Маццетти в библиотечном каталоге WorldCat] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
Ссылки
- [www.myetymology.com/encyclopedia/Heinrich_R.E._Handel-Mazzetti.html Краткая биография Генриха фон Ханделя-Маццетти на сайте MyEtymology.com] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
- [www.paeo.de/h1/hand_maz/pioneer/04biography.html Биография Генриха фон Ханделя-Маццетти на сайте Web Project Paeonia] (англ.) (Проверено 24 декабря 2009)
Отрывок, характеризующий Хандель-Маццетти, Генрих Рафаэль Эдуард фон
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
