Vennaskond
| Vennaskond | |
| Жанр | |
|---|---|
| Годы |
С 1984 по настоящее время. |
| Страны | |
| Город | |
| Язык песен | |
| Лейбл |
Līgo |
Vennaskond («Братство») — эстонская панк-рок-группа.
История
Группу создали в 1984 году вокалист Тыну Трубецки (Tõnu Trubetsky, также известный как Tony Blackplait) и гитарист Теэт Тибар (Teet Tibar).
1-й концерт состоялся 23 октября 1984 года в Таллинской 49-й средней школе. В начале 1986-го года в результате преследований со стороны КГБ, несколько участников группы были направлены в ряды советской армии и группа вынуждена была временно прекратить существование. К этому времени было дано уже порядка 10 концертов. Лидер группы Тыну Трубецки временно объединился с лидером панк-рок-группы J.M.K.E Виллу Тамме (Villu Tamme), образовав новую группу Vürst Trubetsky & J.M.K.E («Князь Трубецкой & J.M.K.E»), которая в свою очередь успела дать несколько концертов и выпустить 2 альбома.
Весной 1986-го года из армии вернулся бас-гитарист Vennaskond Anti Pathique, а 7 апреля 1987 года Vennaskond полностью возродился в новом составе.
С 20-го по 26-е февраля 1989 года вместе с ансамблем Jim Arrow & The Anachrones Vennaskond посетили Финляндию, где было дано 5 концертов.
В 1991 году группа на некоторое время переехала в Финляндию, а в Эстонии летом того же года вышел их первый альбом — кассета «Ltn. Schmidt’i pojad» («Дети лейтенанта Шмидта») и осенью в Финляндии сингл «Girl In Black/Riga My Love».
2-го сентября 1992 года вышел второй полный альбом Vennaskond «Rockipiraadid». Альбом был записан в Хельсинки и Копенгагене и отражает время, проведённое группой за границей.
В начале 1993 года группа вернулась в Эстонию и уже весной был записан третий альбом — «Usk. Lootus. Armastus» («Вера. Надежда. Любовь»). Впервые вместе с кассетой был издан CD. Настоящими хитами альбома стали такие песни, как «Insener Garini hüperboloid» («Гиперболоид инженера Гарина») и «Lili Marleen». 15 октября в таллинском кинотеатре «Sõprus» состоялся 100-й концерт группы, а поздней осенью того же года был выпущен ещё один альбом «Vaenlane ei maga» («Враг не дремлет»), для записи которого была приглашена скрипачка Camille Camille.
12 октября 1996 года Vennaskond получил гран-при как «Лучшая группа восточной Европы» на концерте «Rock-Pop a l’Est», организованном французской радиостанцией Radio France International в столице Румынии Бухаресте. 14 ноября в автокатастрофе погиб аккордеонист Vennaskond Üllari Ollik.
Большим событием для группы стало выступление 29 июля 1997 года на легендарном финском фестивале «Ruisrock», где они выступали среди хэд-лайнеров фестиваля Nick Cave&The Bad Seeds, Pet Shop Boys и David Bowie.
С 3-го по 7-е апреля 1999 года Vennaskond отправился в турне в Нью-Йорк, концерты проходили в таких рок-клубах, как Continental (вместе с группами Heal и The Derogatories), Arlene Grocery и легендарном CBGB. А уже 9 апреля группа даёт свой первый концерт в Стокгольме.
С 24-го по 27-е июля 2004 Vennaskond побывал в парижском турне, «Tournèe du Chat Noir», также состоялся концерт в клубе «À La Goguette». В октябре того же года группа отпраздновала своё 20-летие.
С 15-го по 29-е июля 2005-го года группой Vennaskond в Эстонии в ходе тура «Linnusetuur 2005» было дано 19 концертов, проходивших в старинных крепостях и городищах разных городов Эстонии.
Альбомы группы среди самых хорошо продаваемых в Эстонии. Группа регулярно даёт концерты в соседних Финляндии и Латвии, где заработала себе отличную репутацию.
Состав группы
- Tony Blackplait — вокал
- Al Vainola — гитара
- Roy Strider — гитара
- Ed Edinburgh — бас-гитара
- Hedwig Allika — скрипка
- Anneli Kadakas — ударные
Дискография
- Ltn. Schmidt'i pojad (1991, MC, Vennaskond)
- Riga My Love/Girl in Black (1991, vinüülsingel, Vennaskond)
- Rockpiraadid (1992, MC, Theka)
- Usk. Lootus. Armastus (1993, MC, CD, EHL Trading/Vennaskond)
- Vaenlane ei maga (1993, MC, Vennaskond)
- Võluri tagasitulek (1994, MC, Vennaskond)
- Inglid ja kangelased (1995, MC, CD, Vennaskond)
- Mina ja George (1996, MC, CD, Vennaskond/Harley Davidson)
- Reis Kuule (1997, MC, CD, Vennaskond)
- Insener Garini hüperboloid (1999, MC, kogumik, Vennaskond)
- Priima (1999, 2MC, 2 CD, kogumik, HyperElwood)
- Warszawianka (1999, MC, CD, HyperElwood)
- Pirita Live (1999, CD, Fucking Cunt Records)
- Ma armastan Ameerikat (2001, MC, CD, DayDream *Productions/Kaljukotkas)
- News from Nowhere (2001, MC, CD, Kaljukotkas/DayDream)
- Subway (альбом) (2003, CD, Vennaskond)
- Rīgas Kaos (2005, LP, Līgo)
- Anarhia agentuur (2011)
Фильмография
- «Vennaskond. Millennium» (režissöör Tõnu Trubetsky, 1998, VHS, 90 min., Faama Film/Eesti Tõsielufilm/Trubetsky Pictures)
- «Vennaskond.Ma armastan Ameerikat» (režissöör Tõnu Trubetsky, 2001, VHS, 140 min., DayDream Productions/Kaljukotkas/Trubetsky Pictures)
- «Vennaskond.Sügis Ida-Euroopas» (režissöör Tõnu Trubetsky, 2004, 2DVD, 185 min., Vennaskond/DayDream/Trubetsky Pictures
- «Vennaskond. New York» (režissöör Tõnu Trubetsky, 2006, DVD, 140 min., Trubetsky Pictures).
Книги
- «Pogo» (Tõnu Trubetsky,1988, Eesti Raamat)
- «Inglid ja kangelased» (Tõnu Trubetsky & Anti Pathique, 1992, Vennaskond)
- «Anarhia» (1994, Tiritamm)
- «Daam sinises» (Tõnu Trubetsky & Anti Pathique, 1994, Vennaskond)
- «Mina ja George» (sarjas «Seiklusjutte maalt ja merelt», 1996, Vennaskond)
- «Trubetsky» (Tõnu Trubetsky, 2000, Olion)
- «Inglid ja kangelased» (Tõnu Trubetsky, Anti Pathique, Juhan Habicht, 2002, Kirjastuskeskus)
- «Anarhistid» (Tõnu Trubetsky, 2003, Kirjastuskeskus)
Напишите отзыв о статье "Vennaskond"
Ссылки
- [www.dcc.ttu.ee/Bands/get.asp?ident=109 Vennaskond Eesti Ansamblite Andmebaasis]
- [www.myspace.com/vennaskondvennaskond Vennaskond на MySpace]
- [www.lastfm.ru/music/Vennaskond Vennaskond на Last Fm]
- [www.klubsdepo.lv/index-lat.php?p=8&id=66 Vennaskonna CV]
Отрывок, характеризующий Vennaskond
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
