World of Our Own
Поделись знанием:
К:Альбомы 2001 года
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
| World Of Our Own | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Westlife | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
| |||
| Записан |
2001 | |||
| Жанры | ||||
| Длительность |
76:35 | |||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Westlife | ||||
| ||||
| Обложка британского издания | ||||
 |
||||
| Синглы из World of Our Own | ||||
|
||||
World Of Our Own — третий студийный альбом ирландской группы Westlife. Релиз состоялся 12 ноября 2001 года, альбом достиг первого места в британском хит-параде. Пластинка получила мультиплатиновый статус в Соединенном Королевстве и имеет в своем активе три сингла, достигших первого места в UK Singles Chart («Uptown Girl», «Queen Of My Heart», «World of Our Own») и один, попавший в Top 5 («Bop Bop Baby»). Кавер-версия песни Сары Маклахлан «Angel» была издана в качестве сингла на территории Тайваня. Также на неё был снят видеоклип. Песня «Evergreen» c нового альбома была позднее записана британским исполнителем Уиллом Янгом для своего дебютного сингла. Мировые продажи альбома «World Of Our Own» достигли 5 миллионов копий.
Список композиций
| № п/п |
Название | Авторы | Продолжительность |
|---|---|---|---|
| 1 | Queen of My Heart | John McLaughlin, Steve Robson, Steve Mac, Wayne Hector | 4:20 |
| 2 | Bop Bop Baby | Brian McFadden, Shane Filan, Graham Murphy, Christopher O'Brien | 4:23 |
| 3 | I Cry | Jörgen Elofsson, Per Magnusson, David Kreuger | 4:12 |
| 4 | Uptown Girl | Billy Joel | 3:06 |
| 5 | Why Do I Love You | Jörgen Elofsson, Per Magnusson, David Kreuger | 3:40 |
| 6 | I Wanna Grow Old With You | Brian McFadden, Shane Filan, Kian Egan | 4:08 |
| 7 | When You’re Looking Like That | Rami, Andreas Carlsson, Max Martin | 3:52 |
| 8 | Evergreen | Jörgen Elofsson, Per Magnusson, David Kreuger | 4:04 |
| 9 | World of Our Own | Steve Mac, Wayne Hector | 3:32 |
| 10 | To Be Loved | Steve Mac, Wayne Hector | 3:58 |
| 11 | Drive (For All Time) | Steve Mac, Wayne Hector | 3:28 |
| 12 | If Your Heart’s Not In It | Steve Kipner, Andrew Frampton | 4:20 |
| 13 | When You Come Around | Kian Egan, Nicky Byrne, Richard 'Biff' Stannard, Julian Gallagher, Ash Howes, Martin Harrington | 3:42 |
| 14 | Don’t Say It’s Too Late | Brian McFadden, Shane Filan, Andreas 'Quiz' Romdhane, Josef Larossi | 4:12 |
| 15 | Don’t Let Me Go | Kian Egan, Nicky Byrne, Richard 'Biff' Stannard, Julian Gallagher, Ash Howes, Martin Harrington, Sharon Murphy, Dave Morgan | 3:30 |
| 16 | Walk Away | Pelle Nylén, Per Magnusson, David Kreuger, Andreas Carlsson | 3:59 |
| 17 | Love Crime | Brian McFadden, Shane Filan, Andreas 'Quiz' Romdhane, Josef Larossi | 3:17 |
| 18 | Imaginary Diva | Mark Feehily, Nicky Byrne, Kian Egan | 3:41 |
| 19 | Angel | Sarah McLachlan | 4:21 |
| 20 | Bad Girls | Andreas 'Quiz' Romdhane, Clyde Lieberman, Josef Larossi, Savan Kotecha | 3:22 |
| 21 | I Promise You That | Nick Jarl, Patric Jonsson, Lilly Sjoberg | 3:35 |
Песня «Bad Girls» является скрытым треком. «I Promise You That» вошла только в японскую версию альбома. Песня «Uptown Girl» была также включена в качестве бонус-трека в специальное издание альбома Coast To Coast. Треки № 4,7,20,21 не вошли в версию альбома, предназначенную для продажи на территории России и стран СНГ.
Asian Deluxe Edition
Азиатская Deluxe версия альбома «World Of Our Own» включает также бонусный диск, включающий следующие материалы:
| № п/п |
Название | Формат |
|---|---|---|
| 1 | My Love | Видеоклип |
| 2 | Uptown Girl | Видеоклип |
| 3 | What Makes a Man | Видеоклип |
| 4 | I Lay My Love on You | Видеоклип |
| 5 | Queen of My Heart | Видеоклип |
| 6 | World of Our Own | Видеоклип |
| 7 | Angel | Видеоклип |
| 8 | Bop Bop Baby | Видеоклип |
| 9 | Bop Bop Baby | Аудиозапись |
| 10 | Bad Girls | Аудиозапись |
| 11 | I Promise You That | Аудиозапись |
| 12 | My Private Movie | Аудиозапись |
| 13 | Don’t Get Me Wrong | Аудиозапись |
| 14 | Crying Girl | Аудиозапись |
| 15 | You Don’t Know | Аудиозапись |
| 16 | Reason For Living | Аудиозапись |
Синглы
| № п/п |
Обложка | Название/ Дата релиза 
|
Трек-лист | Примечание | Позиция в чартах | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| |||||
| 1 | 
|
Uptown Girl
5 марта 2001 |
UK CD1
CD2
|
«Uptown Girl» — кавер-версия песни Билли Джоэла, выпущенная в качестве сингла для благотворительной организации «Comic Relief». Продажи записи в первую неделю после релиза составили 292,318 экземпляров, что гарантировало пластинке первую строчку британского хит-парада. Сингл стал 6 в списке самых продаваемых в Великобритании в 2001 году и получил по итогам продаж платиновый статус. Помимо всего прочего «Uptown Girl» ещё и восьмой сингл № 1 для Westlife, являясь наиболее успешным в коммерческом отношении. В видеоклипе на песню музыканты группы, играя работников закусочной, обслуживают высокомерных респектабельных джентльменов (т. н. uptown men), кажется по ошибке, забредших в уютный ресторанчик. Роль uptown girl (соответственно, девушки из высшего общества, которая появляется во второй половине клипа) исполнила Клаудиа Шиффер. Забавный факт: в начале клипа один из новоявленных посетителей закусочной при выборе песни в музыкальном автомате интересуется у своих приятелей-джентльменов: а какую бы песню заказать? На что те хором голосуют за «Bob the Builder» (того самого персонажа детской передачи, запись «Can We Fix It» которого, прервала череду синглов № 1 ирландского бой-бэнда). |
1 | 1 | 2 | 3 | 2 | 13 | 2 | 5 | 12 | 8 | 10 | 6 | 4 |
| 2 | 
|
Queen of My Heart
5 ноября 2001 |
UK CD1
UK CD2
|
Не считая песни «Uptown Girl», которая появилась как бонус-трек ещё в «Coast To Coast», «Queen Of My Heart» — первый сингл с альбома «World Of Our Own», который вышел за неделю до его релиза. Песня, в девятый раз для Westlife, возглавила британский хит-парад и стала 23 в списке самых продаваемых в 2001 году. Сингл получил серебряную сертификацию.[1] | 1 | 1 | 3 | 12 | 15 | 37 | 12 | 14 | 33 | 27 | — | — | 4 |
| 3 | 
|
World of Our Own
18 февраля 2002 |
UK CD1
UK CD2
|
«World Of Our Own» — ведущий сингл с одноименного альбома группы Westlife. С продажами более 200,000 экземпляров он имеет серебряный статус в Великобритании. | 1 | 3 | 11 | 13 | 5 | 26 | 29 | — | 10 | 11 | 41 | 21 | 6 |
| 4 | 
|
Bop Bop Baby
20 мая 2002 |
UK CD1
UK CD2
|
Последний сингл с альбома, вышедший 20 мая 2002 года. Песня «Bop Bop Baby» была написана при участии членов группы Шейна Файлана и Брайана Макфаддена, совместно с Крисом О’Брианом и Грэхэмом Мерфи. Сингл достиг 5 строчки в UK Singles Chart. | 5 | 4 | 16 | — | 3 | 36 | 23 | 50 | 28 | 15 | 45 | 55 | 21 |
Позиция в чартах
| Страна | Высшая позиция в чарте |
Сертификация |
|---|---|---|
| Ирландия | 1 | |
| Австрия[2] | 1 | |
| Швеция[3] | 1 | |
| Великобритания[4] | 1 | 4x Платина |
| Дания[5] | 3 | |
| Новая Зеландия[6] | 3 | |
| Норвегия[7] | 7 | |
| Бельгия[8] | 8 | |
| Германия[9] | 8 | |
| Италия | 9 | |
| Нидерланды[10] | 10 | |
| Швейцария | 19 | |
| Австралия | 19 |
Напишите отзыв о статье "World of Our Own"
Примечания
- ↑ www.bpi.co.uk/certifiedawards/search.aspx
- ↑ [austriancharts.at/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Italy album chart]
- ↑ [www.swedishcharts.com/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Swedish album chart]
- ↑ [www.everyhit.com British album chart]
- ↑ [danishcharts.com/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Denish album chart]
- ↑ [charts.org.nz/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a New Zealand album chart]
- ↑ [norwegiancharts.com/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Norwegian album chart]
- ↑ [www.ultratop.be/nl/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Belgium album chart]
- ↑ [www.charts-surfer.de/musiksearch.php German album chart]
- ↑ [dutchcharts.nl/showitem.asp?interpret=Westlife&titel=World+Of+Our+Own&cat=a Netherlands album chart]
Ссылки
- [www.westlife.com Официальный сайт Westlife]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий World of Our Own
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
