Азин, Владимир Мартинович

Владимир Мартинович Азин
латыш. Voldemārs Āziņš
Владимир Мартинович Азин
Дата рождения	26 сентября 1895(1895-09-26)
Место рождения	деревня Марьяново, Полоцкий уезд, Витебская губерния
Дата смерти	18 февраля 1920(1920-02-18) (24 года)
Принадлежность	РСФСР РСФСР
Годы службы	1916—1920
Звание	занимал должность начдива
Командовал	28 дивизия
Сражения/войны	Гражданская война
Награды и премии

Владимир Мартинович (Михайлович) Азин (латыш. Voldemārs Āziņš; 26 сентября 1895 — 18 февраля 1920) — участник Гражданской войны, краском, начдив.

Биография

Владимир Мартинович Азин родился в деревне Марьяново Полоцкого уезда Витебской губернии в крестьянской семье. По национальности — латыш (по версии советского историка Алтера Литвина — казак). С отличием окончил Полоцкое городское училище, работал счетоводом на фабрике в Риге. В 1916 году был мобилизован. Участник Первой мировой войны, рядовой.

В январе 1918 года назначен командиром латышского коммунистического отряда; затем в Вятке формировал отряды Красной гвардии. Летом 1918 года в Вятке В. М. Азин вступил в РКП(б), был назначен командиром батальона 19-го Уральского полка. Вскоре полк вошёл в состав 2-й армии. В составе 2-й армии 19-й Уральский полк вёл бои на Казанском направлении. После первых боёв Владимир Мартинович был назначен командиром Арской группы, которая во взаимодействии с частями 5-й армии 10 сентября 1918 года взяла Казань.

После этого В. М. Азин был назначен командиром 2-й сводной дивизии, которая вела бои с восставшими против власти большевиков рабочими и крестьянами в Прикамье, где был пленен колчаковский офицер Л. А. Говоров, ставший впоследствии маршалом Советского Союза. В боях за Ижевск Владимир Мартинович проявил личную храбрость: в ответственный момент боя он лично повёл красноармейцев в бой. За этот бой и за взятие Ижевска Азин первым из красных комдивов был удостоен ордена Красного Знамени.

В конце ноября 1918 года дивизии В. М. Азина был присвоен 28-й порядковый номер, и она вошла в состав 2-й армии.

В начале 1919 года дивизия (получившая неофициальное и широко известное название «железной»)Азина воевала на Восточном фронте против войск А. В. Колчака. Вначале на стороне белогвардейцев был перевес и Красная Армия была вынуждена отступать. Он сломил сопротивление белогвардейцев на направлении Чернушка — Сарапул, а затем перешел в наступление на главные города Среднего Урала. Ожесточенные бои шли в районе поселка Куеда.

В мае 1919 года РККА перешла в наступление. Главный удар нанесла 28-я дивизия под командованием В. М. Азина. В ходе наступления дивизия взяла города Сарапул, Агрыз и Елабуга. 15 июля 1919 года 28-я дивизия совместно с другими частями 2-й армии овладела Екатеринбургом. Вскоре, в начале августа 1919 года, 2-ю армию перебросили на юг для борьбы с Деникиным. 28-я дивизия вошла в состав 10-й армии и вела бои на Царицынском направлении. Азин был в этих боях ранен в руку, но в госпитале не долечился и вернулся в дивизию.

В феврале 1920 года 28-я дивизия форсировала реку Маныч. 17 февраля В. М. Азин с комиссаром дивизии Стельмахом и группой разведчиков выехал верхом на передовые позиции для определения обстановки (рекогносцировку). Во время осмотра местности они столкнулись с группой белоказаков. Уходя от погони, Азин отстреливался из револьвера, но при прыжке через небольшой овражек у коня лопнула подпруга, Азин упал и был взят в плен.

Обстоятельства смерти

Командование РККА предлагало обмен комдива на нескольких пленных генералов. Командарм 10-й армии А. В. Павлов передал по радио предупреждение: «Если с Азиным что-либо случится, будут применены соответствующие репрессии к первым имеющимся у него в плену десяти офицерам в чине от полковника и выше». Ему предлагали чин генерала Добровольческой армии. Он отказался, как отказался и подписать воззвание к Красной Армии.. Однако после его пленения над частями Красной армии на Дону и Кубани разбрасывались с аэропланов отпечатанные экземпляры якобы написанного им обращения к красноармейцам с призывом прекратить Гражданскую войну и заключить мир с казаками (содержание этого обращения излагается в книге Г. Н. Раковского «В стане белых»).

Время, место и обстоятельства гибели В. М. Азина достоверно не установлены. По официальной версии — начдив Азин подвергся пыткам, был казнен (по одной версии, был привязан к двум коням и разорван, по другой — был привязан к двум согнутым деревьям и затем разорван, по третьей — повешен, по четвёртой — расстрелян) и похоронен на местном кладбище в станице Тихорецкой (ныне Фастовецкой).

Награды

• Орден Красного Знамени

Память

• В его честь названы улицы в ряде городов на территории бывшего СССР: Екатеринбурге.
• 28-я стрелковая дивизия РККА стала именной — имени В. М. Азина.
• В 1924 году в его честь был назван пароход «Память Азина» Волжского пароходства.
• В посёлке Песковка, недалеко от школы № 4, находится памятник «Героям азинцам».
• В г. Сарапул на улице Азина находится памятник В. М. Азину.
• В Полоцке установлен бюст В. М. Азина.
• В Казани в честь него названа улица и микрорайоны Азино и Азино-2 (бывший посёлок городского типа Азино).
• В Ижевске (Удмуртская Республика) в честь В. М. Азина Названа одна из самых больших улиц Ленинского района города решением исполкома горсовета 17 июня 1920 г., бывшая Казанская ул. существовала на 1 января 1918 г.
• В г. Кирове Кировской области одна из улиц носит имя В. М. Азина.
• В г. Саратове Саратовской области одна из улиц Заводского района носит имя В. М. Азина.
• В г. Елабуга (Татарстан) в честь В. М. Азина названа улица, установлен памятный знак на здании военкомата.
• В г. Мамадыш (Татарстан) есть улица Владимира Мартыновича Азина.
• В г. Чернушка (Пермский край) в честь В. М. Азина назван посёлок сельского типа, который входит в Чернушинское городское поселение. Указом Президиума Верховного Совета РФ от 11.05.1993 г. посёлок «Усадьба 105-го конезавода» переименован в посёлок «Азинский».

Запрет памяти на Украине

В октябре 2015 г. Азин попал в опубликованный "Украинским институтом национальной памяти" "Список лиц, которые подпадают под закон о декоммунизации".

Литература

• Ладухин В. Н. Азин. — М., 1967.
• Кондратьев Н. Д. Начдив Владимир Азин — М.: Воениздат, 1968. — 236 с.
• Голубинцев А. В. Казачья Вандея. — М.: Вече, 2012. — ISBN 5-905820-52-6.
• Калинин И. М. Русская Вандея. — Краснодар: Традиция, 2010. — 1500 экз. — ISBN 5-8903578-90-0.
• Ковтюх Е. И. «Железный поток» в военном изложении. — М.: Государственное военное изд-во, 1935.
• Андрей Алдан-Семёнов. Красные и Белые. — М.: 1975.
• Славные Имена. Железный начдив. — Свердловск: 1958. Журнал «Уральский следопыт», № 1. — С. 45—46.

Ссылки

• [elabuga-tat.narod.ru/5.htm Владимир Мартынович Азин]
• Александр Кручинин. [bergenschild.narod.ru/publicacii/azin.htm Герой или авантюрист?]

Отрывок, характеризующий Азин, Владимир Мартинович

На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.