Ансамбль Абди-Дарун

Достопримечательность
Ансамбль Абди-Дарун Abdidarun majmuasi
Мавзолей и ханака Абди-Дарун в середине XIX века. Фотография из Туркестанского альбома фотографической экспедиции, осуществлённой под патронажем К. П. Кауфмана
Страна	Узбекистан
Город	Самарканд
Строительство	первая половина XII века—начало XX века годы

Ансамбль Абди-Дарун (Абду-Дарун) — комплекс сооружений мемориального, культового и духовно-просветительского назначения на Старом кладбище Самарканда (Республика Узбекистан), сложившийся в XII—XX веках у могилы известного исламского правоведа IX века Абд-ал Мазеддина. Древним ядром ансамбля является мавзолей XII века, рядом с которым в разное время были построены ханака, мечеть и медресе. Коренные перестройки ансамбля, существенно менявшие его внешний вид, были осуществлены в XV, XIX и XX веках. Ансамбль Абди-Дарун является одной из наиболее почитаемых святынь ислама в Средней Азии.

История

Исламский правовед Абд-ал Мазеддин, более известный в Мавераннахре под именем Ходжи Абди, слыл знатоком шариата и был одним из самых уважаемых казиев в Самарканде. Он умер около 861 года и был похоронен по мусульманскому обычаю в саду своего обширного поместья, находившегося в юго-восточной части Самарканда у крепостной стены внешнего города. Относительно происхождения Абд-ал Мазеддина источники разнятся. Абу-Тахир-Ходжа в своей книге «Самария» называет его сыном некоего Ходжи Мухаммада Якуба и внуком Ходжи Абу ибн Усмана. В то же время исламский богослов Абу Хафса Наджметдин Умар в «Кандии» ведёт его родословную к халифу Усману и, соответственно, к самому пророку Мухаммеду. Вероятно разговоры о родстве Ходжи Абди с пророком послужили причиной возникновения его культа.

В первой половине XII века над могилой Абд-ал Мазеддина по приказу султана Санджара был возведён небольшой мавзолей в виде куба, увенчанного коническим куполом на восьмигранном барабане. Вероятно к этому времени вокруг мазара уже появились другие захоронения. Мавзолей получился настолько мал, что практически всё его внутреннее пространство было заполнено надгробием святого. Поэтому в первой половине XV века в правление Улугбека к мавзолею спереди было пристроено более просторное однокомнатное помещение с порталом и куполом, которое одни считают ханакой, другие зияратханой. Тогда же перед зданием в тени платанов был вырыт бассейн-хауз квадратной формы. Чуть позднее по бокам к ханаке и мавзолею были пристроены дополнительные подсобные помещения. По всей видимости в XV веке на мазаре появляются первая мечеть и ряд других строений, которые до наших дней не сохранились. В первой половине XIX века на западной стороне комплекса на древнем фундаменте была построена новая мечеть, которая однако не пережила реконструкцию начала XX века, и небольшой минарет. Тогда же у северо-западного угла мечети были сооружены ворота-дарваза, к которым со стороны улицы через кладбище была проложена огороженная дорожка. В 1905 году в северной части комплекса было построено небольшое медресе, а в 1909 году в его западной части на месте старой мечети было возведено более просторное здание с г-образным айваном. Среди росписей мечети сохранились имена мастеров XX века Сабира Надджары, Сиддика, Абдузахида и Абдугани Хасанхана Тайляки. В этот же период хаузу была придана форма восьмигранника. Благодаря реставрационным работам начала XX века ансамбль Абди-Дарун неплохо сохранился до наших дней. На рубеже XX и XXI веков были восстановлены утраченные ещё в средние века элементы наружного декора, в том числе и скуфья купола ханаки. С восточной стороны комплекс был охвачен террасой на деревянных колоннах. К востоку от ансамбля на территории Старого кладбища был возведён новый минарет, а к северо-западу от комплекса со стороны улицы Садриддина Айни обустроен новый вход.

Слово «дарун» (в переводе с таджикского — внутренний, то есть находящийся в пределах городской стены) появилось в названии мавзолея как противопоставление другому сакральному месту, получившему название Абди-Бирун (бирун — внешний, то есть находящийся за городской стеной), которое находится в южной пригородной зоне Самарканда.

Особенности архитектуры

Ансамбль Абди-Дарун за исключением нескольких второстепенных строений расположен на площади размером 125×70 метров. Основные архитектурные элементы комплекса сгруппированы вокруг двора размером 25×25 метров, большую часть которого занимает восьмигранный хауз с растущими вокруг него чинарами. Вдоль северной стороны периметра вытянуто здание медресе, худжры и бытовые помещения которого обращены во двор. С востока периметр обнесён айваном с плоской крышей, опирающейся на деревянные колонны. На противоположной стороне — гузарная мечеть, состоящая из квадратного зимнего помещения и летнего г-образного айвана. Мечеть — яркий образец самаркандского народного стиля конца XIX — начала XX веков. Деревянный кессонированный потолок айвана украшен полихромной росписью. Стены мечети декорированы резным ганчем с окраской фона, характерной для этого времени.

Южную часть комплекса занимает мавзолей с ханакой и дополнительными боковыми пристройками. Собственно мавзолей Ходжи Абди — это помещение кубической формы в торце здания. Над ним на невысоком восьмигранном барабане возведён конический купол. Какой либо декор в интерьере мавзолея отсутствует: его стены и потолок затёрты белым алебастром. Пристроенное к мавзолею помещение ханаки имеет портально-купольную композицию. Входной портал некогда был выше и его венчала декоративная галерея из стрельчатых арочек. Массивный купол, покрытый голубыми плитками, покоится на высоком цилиндрическом барабане. Снаружи ханака декорирована глазурованными кирпичиками, которые на портале образуют геометрические узоры — гирихи, а на барабане купола — эпиграфический орнамент. В интерьере в основании стен имеется голубая керамическая панель со вставкой по центру мозаики в виде многолепестковой розетки.

Народный ислам

Среди жителей Самарканда бытует поверье, что если в день праздника Курбан Хаит (Ид аль-Адха) семь раз обойти вокруг мавзолея Ходжи Абди, то это будет приравнено к пешему хаджу в Мекку.

Галерея

• Ensemble Abdi Darun 01.jpg
• Ensemble Abdi Darun 02.jpg
• Ensemble Abdi Darun 03.jpg
• Ensemble Abdi Darun 04.jpg

Литература

• Самаркад. Музей под открытым небом. — Ташкент: Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма, 1986. — С. 234, 246. — 248 с.
• Памятники искусства Советского Союза. Средняя Азия. Справочник-путеводитль. / Автор текста и составитель альбома Г. А. Пугаченкова. — М.: Искусство, 1983. — С. 393—394. — 428 с.

Ссылки

• [samcity.uz/home/monuments/abdi-darun.html Портал города Самарканда. Ансамбль Абди-Дарун].
• [www.mahalla.uz/dostoprim_uz/samarkand_1/mavzolej_abdidarun.html Достопримечательности Узбекистана. Самарканд. Мавзолей Абди-Дарун].
• [lookuz.com/ru/content/mavzolei-khodzha-abdi-darun Мавзолей Ходжа Абди Дарун].
• [www.registon.uz/istoriya/mavzoley_hodzha_abdu_darun.html Регистан сегодня. Мавзолей Ходжа Абду Даруна].
• [www.uztour.ru/uzbekistan/attractions/samarkand/khoja-abd-darun-mausoleum Мавзолей Ходжа Абду Дарун на сайте Ташриф Турс].
• [www.uztour.biz/uzbekistan/samarkand_pamjatnikii_ansambl_abdi_darun.html Достопримечательности и архитектурные памятники Самарканда. Ансамбль Абди-Дарун].
• [www.vostokcafe.com/mavzoley-abdi-darun.php Золотое наследие Самаркандского зодчества. Мавзолей Абди-Дарун].

Отрывок, характеризующий Ансамбль Абди-Дарун

Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.