Арсе, Франсиско

Франсиско Арсе
Общая информация
Полное имя	Франсиско Хавьер Арсе Ролон
Прозвища	Чики Арсе
Родился	Парагуари, Парагвай
Гражданство
Рост	178 см
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Гуарани
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1989—1994	Серро Портеньо	162 (26)
1994—1998	Гремио	334 (25)
1998—2002	Палмейрас	315 (57)
2003	Гамба Осака	16 (5)
2004—2005	Либертад	44 (8)
2006	12 октября	30 (4)
Национальная сборная**
1995—2004	Парагвай	91 (15)
Тренерская карьера
2008—2011	Рубио Нью
2011—2012	Парагвай
2012—2013	Рубио Нью
2013—2014	Серро Портеньо
2015—2016	Олимпия
2016	Гуарани
2016 - н.в.	Парагвай
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Франси́ско Хавье́р «Чи́ки» А́рсе (исп. Francisco Javier "Chiqui" Arce Rolón; 2 апреля 1971, Парагуари) — парагвайский футболист, правый фланговый защитник. Выступал за сборную Парагвая, участвовал в её составе в двух чемпионатах мира, в пяти Кубках Америки, а также на летних Олимпийских играх 1992. Один из самых выдающихся защитников Южной Америки 1990-х годов.

Карьера

Франсиско Арсе начал карьеру в составе «Серро Портеньо» в 1989 году, в составе которого он трижды выигрывал первенство Парагвая. Его игра привлекла внимание Луиса Фелипе Сколари, тренировавшего в середине 1990-х «Гремио». После ухода в «Палмейрас» Сколари взял с собой в новую команду именно Арсе.

«Чики» Арсе — поистине уникальный игрок в Южной Америке, — будучи иностранцем, он смог войти в историю сразу двух великих бразильских клубов, с которыми он дважды выигрывал Кубок Либертадорес (помимо других значимых титулов на внутренней и международной арене). В 1995 году Арсе выиграл главный континентальный трофей с «Гремио», а в 1999 повторил этот результат с «Палмейрасом».

Параллельно, успешно развивалась его карьера в сборной Парагвая. В её составе в 1998 и 2002 гг. он дважды выходил в 1/8 финала чемпионатов мира. Для своей позиции защитника, Арсе забивал сравнительно много голов — только в бразильский период карьеры у него набралось 82 гола. Широкому зрителю запомнился его блестяще исполненный штрафной удар, приведший к голу в ворота сборной Южной Африки на ЧМ-2002.Также за свою карьеру он сделал 327 голевых передач,в среднем по 20 за сезон.

В 2003—2006 гг. Арсе доигрывал в клубах Японии и Парагвая. Впоследствии стал тренером. В 2008 году привёл клуб «Рубио Нью» к титулу чемпионов 2 дивизиона Парагвая. «Рубио Нью» в 2009 году был одной из самых «играющих» команд высшего дивизиона Парагвая, привлекающей большой зрительский интерес. В Клаусуре 2009 команда заняла довольно высокое для себя 4-е место.

29 июля 2011 года назначен главным тренером национальной сборной Парагвая взамен ушедшего в отставку Херардо Мартино.

Достижения

Как игрока

• Чемпион Парагвая (3): 1991, 1992, 1994
• Чемпион Бразилии (1): 1996
• Обладатель кубка Бразилии (2): 1997, 1998
• Лига Гаушу (2): 1995, 1996
• Обладатель кубка Чемпионов Бразилии (1): 2000
• Турнир Рио-Сан-Паулу (1): 2000
• Кубок Либертадорес (2): 1995, 1999
• Кубок Меркосур (1): 1998
• Рекопа Южной Америки (1): 1996
• В символической сборной Южной Америки (8): 1995—2002
• В символической сборной Мира (7): 1996-2002

Как тренера

• Чемпион Парагвая (2): 2013 (Клаусура), 2015 (Клаусура)
• Чемпион 2 дивизиона Парагвая (1): 2008

Ссылки

• [www.rsssf.com/miscellaneous/fjarce-intl.html Профиль на rsssf.com]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=5260 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

</div> </div> </div>

Отрывок, характеризующий Арсе, Франсиско

Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.