Артконституция

«Артконституция» — художественный проект, включающий в себя издание иллюстрированного альбома Конституции Российской Федерации и проведение выставки работ, послуживших иллюстрациями к альбому. Кураторы: Петр Войс (координатор проекта), Сергей Денисов, Иван Колесников. Проект был приурочен к 10-летнему юбилею российской Конституции.

История

• 2001 год, декабрь — заявление проектной стратегии, выставка работы худ. Сергея Денисова и Ивана Колесникова «Статья № 20. Право на жизнь», галерея С.АРТ;
• 2002 год, декабрь — выставка первых работ проекта, галерея С.АРТ (34 работы);

• 2003 год, декабрь — издание альбома и выставка работ, вошедших в альбом «Артконституция», Московский музей современного искусства.

Концепция

Выдержки из пресс-релиза 2001 года:

«…Известны два основных способа достижения результатов. По принципу соответствия и вопреки. Цивилизованное общество всегда стремится к первому. Для этого оно создает свод законов, который регламентирует порядок политико-экономических и социально-бытовых отношений. Но не всегда наличие законов приводит к однозначности их толкования и равноправности применения. Не случайно, сегодня знание законов само по себе не гарантирует их исполнение. В качестве объяснения двойственности таких ситуаций общество использует прием комментирования существующих коллизий. В заявленном проекте художникам предложено выступить в роли комментаторов Конституции, исходя из принципов:

• Любые декларативные нормы несут в себе возможность их двойного толкования.
• Искусство заполняет разность между признанным порядком вещей и его отрицанием. В этом заключается правоспособность искусства.
• Нет актуального искусства. Есть актуальные темы, которые являются предметом искусства и мотивацией творческого процесса.
• Реальность рождает мифы. Мифы генерируют создание новой реальности. Искусство показывает степень противоречий. существующих в обществе.
• Носителем правоспособности искусства является художник…»

Реализация проектной стратегии

Проект был закончен и выставлен в залах Московского музея современного искусства (Ермолаевский переулок) в декабре 2003 года к десятилетней дате принятия Конституции РФ (1993 год). Издательство «Альфа-Пресс» ко дню открытия выставки выпустило альбом «Артконституция» тиражом 2000 экземпляров.

В 2004 году представление проекта прошло в США : в институте Харимана Колумбийского университета в Нью-Йорке, Конгрессе США в Вашингтоне, Генеральном консульстве РФ в Нью-Йорке. В процессе представления проекта альбомы «Артконституция» были переданы в фонды Нью-Йоркской публичной библиотеки и Национальной библиотеки Конгресса США в Вашингтоне.

В 2003 году за создание проекта кураторы были награждены медалями Российской академии художеств, а в 2004 году по решению Совета современных художников Серебряными знаками почета (проект худ. Георгия Острецова «Новое правительство»)

В 2004 году президент Российской академии художеств Зурабом Церетели выдвинул кураторов проекта на соискание Государственной премии Российской федерации в области литературы и искусства, но Владимир Путин, бывший в то время президентом России, предпочел присудить премию оперной певице Анне Нетребко.

Некоторые эксперты утверждают, что в мире это была первая попытка иллюстрирования Конституции (Политарт), хотя в 1937 году художник Лазарь Лисицкий публиковал подобную работу, на основе сталинской Конституции, в иллюстрированном журнале «USSR in Construction». Конституцию США одним из первых проиллюстрировал художник Сэм Финк, в 1987 году черно-белое исполнение, полноцветная издана в 2006.

Художники

В проекте приняли участие 120 художников, работами которых были проиллюстрированы 137 статей Конституции:

«АЕС+Ф», Программа «ESCAPE», «Синие носы» (Александр Шабуров и Вячеслав Мизин), Татьяна Антошина, Андрей БАРТЕНЕВ, Константин БАТЫНКОВ, Марина Белова и Алексей Политов, Алексей Беляев-Гинтовт, Сергей Беляк, Андрей Бильжо, Фарид Богдалов, Сергей Братков, Анатолий Брусиловский, Алексей Булдаков, Император ВАВА, Руслан Вашкевич, Александр Виноградов и Владимир Дубосарский, Герман Виноградов, Аладин Гарунов, Евгений Гороховский, Дмитрий Гутов, Сергей Денисов, Владислав Ефимов, Константин Звездочётов, Алексей Звероловлев, Максим Илюхин, Сергей Калини, Алексей Каллима, Артур Клинов, Иван Колесников, Виталий Комар и Александр Меламид, Александр Косолапов, Нина Котел, Николай Кращин, Олег Кулик, Михаил Ладейщиков, Артемий Лебедев, Ростислав Лебедев, Антон Литвин, Виктор Лукин, Наталия Мали, Рауф Мамедов, Влад Мамышев-Монро, Игорь Макаревич, Дамир Муратов, Татьяна Назаренко, Анатолий Орлов, Борис Орлов, Анатолий Осмоловский, Георгий Острецов, Лев Повзнер, Николай Полисский, Александр Пономарев, Дмитрий Пригов, Филипп Рукавишников, Арсен Савадов, Александр Савко, Евгений Семенов, Александр Сигутин, Наталья Стручков, Ростан Тавасиев, Давид Тер-Оганьян, Юрий Фесенко, Андрей Филиппов, Юрий Хоровский, Дмитрий Цветков, Василий Церетели, Зураб Церетели, Владимир Чайка, Аристарх ЧЕРНЫШЕВ, Ольга ЧЕРНЫШЕВА, Дмитрий Шагин, Сергей Шутов и др.

Освещение в СМИ

Проект был отмечен многочисленными публикациями в печатных изданиях, на радио и телевидении, а также на различных интернет-ресурсах:

газеты «Известия», «Коммерсантъ», «Новые известия», «Культура», «Российская газета», «Независимая газета», «Новая газета», «Газета», «Время новостей», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Московские новости», «Московский комсомолец», «The Moscow Times», «NRC Handelsblad» (Голландия), «Русский Базар» (США) и др.;

журналы « Коммерсантъ Власть», «Профиль», «Новое время», «Деньги», «Еженедельный журнал», «ELLE» «Политбюро», «Большой город», «журнал ДИ», «Искусство», «Артхроника», «Новый мир искусства», «Художественный журнал», «Афиша» и др.;

телевизионные компании ОРТ, НТВ, ТВЦ, ТВС, РЕН ТВ, ДТВ, СТС, «Россия», «Культура», «Столица», «Московия», НТВ Америка (США), телеканал Совета Федерации «Вместе-РФ», RTL (Голландия), и др.;

радио «Маяк», «Эхо Москвы», «Радио России», «Радио «Свобода», „Наше радио“ и др.

Литература, периодические издания

• „Дышло в картинках“. Журнал Коммерсантъ Власть, № 09/12, 15 декабря 2002 г.
• „В Москве показывают Конституцию в картинках“. Газета Известия № 225(26542), 6 декабря 2003 г.
• „Ваше благородие, госпожа Фемида“». Газета Московский комсомолец, 11 декабря 2002 г.
• «Constitution Goes Inder the Brush». The Moscow Times, № 2584, 16 декабря 2002 г.
• «Художников пустили по статьям». Газета Коммерсантъ, № 225/П,16 декабря 2002 г.
• «Права и свободы граждан оценили в 500 долларов». Газета Куранты, № 47,18-24 декабря 2002 г.
• «Артконституция и возвращенные шедевры в Московском музее современного искусства». Сборник «Искусство в современном мире», изд. НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, 2004 г.

Ссылки

• [www.artconstitution.ru/ Официальный сайт проекта «Артконституция»]
• [www.di.mmoma.ru/issues/ "Арт-проект «Артконституция»]. Журнал ДИ, № 5-6, 2003 год
• [www.di.mmoma.ru/issues/ «Основной Закон. Поправки и комментарии искусства»]. Журнал ДИ, № 9-10, 2003 год
• [web.archive.org/web/20110427044014/www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=494&rubric_id=201 Культура. «Нечего на зеркало пенять»]
• [www.quo.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1457&Itemid=49 Парламентский еженедельник. «Конституция в иллюстрациях»]

См. также

• Иллюстрированная Конституция России

Отрывок, характеризующий Артконституция

– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.