Фуррер, Беат
Фуррер, Беат | |
Дата рождения | |
---|---|
Место рождения | |
Страна | |
Профессии | |
Жанры |
Беа́т Фу́ррер (нем. Beat Furrer, 6 декабря 1954, Шаффхаузен) – австрийский композитор и дирижер швейцарского происхождения.
Биография
Родился в Шаффхаузене (Швейцария). В 1975 переселился в Вену, где обучался по композиции у Романа Хаубенштока-Рамати, дирижированию — у Отмара Зуйтнера в Венской консерватории. В 1985 году организовал ансамбль Klangforum Wien, которым руководил до 1992. Преподавал композицию во Франкфурте. На данный момент является профессором кафедры композиции в Университете музыки в Граце.
Творческое сотрудничество
Произведения Фуррера исполняли крупные европейские оркестры под руководством Клаудио Аббадо, Петера Этвеша. Фуррер постоянно сотрудничает с театральным режиссёром Кристофом Марталером.
Избранные произведения
- Poemas для меццо-сопрано, гитары, фортепиано и маримбы на стихи Пабло Неруды (1984)
- Струнный квартет № 1 (1984)
- Трио для флейты, саксофона и кларнета (1985)
- Voicelessness. The snow has no voice для фортепиано (1986)
- Струнный квартет № 2 (1988)
- Ultimi cori для хора и ударных (1988)
- Слепые / Die Blinden, опера, либретто по произведениям Метерлинка, Платона, Гёльдерлина, Рембо (1989)
- Studie — Übermalung для большого оркестра (1990)
- à un moment de terre perdu для ансамбля (1990)
- Face de la Chaleur для флейты и оркестра (1991)
- Нарцисс/ Narcissus, опера по Метаморфозам Овидия (1994)
- nuun, концерт для 2 фортепиано и оркестра (1996)
- Psalm, для 8 голосов a cappella (1997)
- a due для альта и фортепиано (1997)
- Stimme — allein для баритона на текст Георга Бюхнера (1997)
- spur для фортепиано и струнного квартета (1998)
- Соло для виолончели (1999)
- Квартет для 4 перкуссионистов (1999)
- Вожделение/ Begehren, опера, либретто автора по произведениям Вергилия, Овидия, Чезаре Павезе (концертное исполнение — 2001, сценическое — 2003)
- Книги Орфея/ Orpheus′ Bücher для хора и оркестра на тексты Вергилия, Овидия, Чезаре Павезе (2001)
- Phasma для фортепиано соло (2002)
- Invocation, опера, либретто Ильмы Ракузы по произведениям Маргерит Дюрас, Овидия, Чезаре Павезе, Гюнтера Айха (2003)
- Струнный квартет № 3 (2004)
- FAMA, монодрама для звукового театра на тексты Овидия и Артура Шницлера (2005)
- Phaos для оркестра (2006)
- Ночные песни/ canti notturni для 2 сопрано и оркестра на тексты Карло Эмилио Гадды (2006)
- antichesis для 14 струнных (2006)
- Лотофаги/ lotófagos для сопрано и контрабаса на стихи Хосе Анхеля Валенте (2006)
- enigma для смешанного хора a capella на текст Леонардо да Винчи (2006)
- Концерт для фортепиано и оркестра (2007)
- Фрагменты будущей книги/ fragmentos de un libro futuro для сопрано и квартета гитар на стихи Хосе Анхеля Валенте (2007)
- lotófagos II для двух голосов, септета и электроники (2008)
- Xenos для ансамбля (2008)
- Книга пустынь/ Wüstenbuch, опера по произведениям Ингеборг Бахман и Яна Ассмана, премьерная постановка — Кристоф Марталер, Базельский театр (2010, [www.takte-online.de/en/music-theatre/detail/browse/4/artikel/ortloser-ort-zeitlose-zeit-beat-furrers-musiktheater-wuestenbuch-fuer-basel/index.htm?tx_ttnews%5BbackPid%5D=520&cHash=0edaf7e8f6eaf475e49cff921cfb33c3])
- Apon для оркестра и чтеца, на текст Клауса Хендля (2009)
- Xenos II для ансамбля и чтеца (2009)
- Xenos III для двух перкуссий и струнных (2010)
- Штудии для фортепиано/ Studie für Klavier (2011)
Признание
Премия «Молодое поколение Европы» (1984), премия Форума молодых композиторов в Кёльне (1989), поощрительная премия Сименса (1992), премия Дуйсбурга (1993), премия Вены (2003), «Золотой лев» Венецианского биеннале (2006). Член Берлинской академии художеств (2005).
Напишите отзыв о статье "Фуррер, Беат"
Ссылки
- [www.classical-composers.org/comp/furrer]
- [www.baerenreiter.com/html/zeitgen/furrer/furrer.htm]
- [brahms.ircam.fr/index.php?id=1366 На сайте IRCAM]
- [izvestia.ru/news/540343 Интервью газете Известия, 2012]
Отрывок, характеризующий Фуррер, Беат
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.