Бюлер, Иоганн Георг

Иоганн Георг Бюлер
нем. Johann Georg Bühler
Место рождения:	Борстель (Дипхольц), Королевство Ганновер, Германский союз
Место смерти:	Боденское озеро, Германская империя
Научная сфера:	индология

Иоганн Георг Бюлер (нем. Johann Georg Bühler; 19 июля 1837 года — 8 апреля 1898 года) — профессор, исследователь древних индийских языков и законов.

Биография

Георг Бюлер родился 19 июля 1837 года в Борстеле (Ганновер, Германский союз). Закончил высшую школу в Ганновере, где он изучал греческий язык и латынь, затем университет в Гёттингене по специальности теологии и философии, где он изучал философию, санскрит, язык зенд, персидский, армянский и арабский языки. В 1858 году он защитил докторскую по восточным языкам и археологии, он исследовал суффикс «-tês» в греческой грамматике. В том же году он уехал в Париж для изучения манускриптов на санскрите, в 1859 году с той же целью — в Лондон, где он остался до октября 1862 года. Во время пребывания в Англии он в основном изучал ведийские манускрипты в библиотеке Оксфордского университета, в 1861 году он был назначен помощником библиотекаря при частной библиотеке английской королевы.

Осенью 1862 года Георг Бюлер был назначен ассистентом в библиотеку Гёттингена, куда он переехал в октябре того года. Там он получил (вместе с профессором Максом Мюллером) приглашение в Колледж санскрита Варанаси в Индии. Также он получил (также с Максом Мюллером) приглашение профессора восточных языков эльфинстонской коллегии в Бомбее, на которое он незамедлительно ответил согласием и 10 февраля 1863 года прибыл в Бомбей. В следующем году Бюлер стал членом научного общества в университете Бомбея и членом бомбейского филиала Королевского азиатского общества. В 1864 году был назначен профессором древней истории в университете Бомбея, а в 1866 году главным инспектором над занятиями санскритом в деканской коллегии в Пунье. В 1868 году он стал инспектором северного отдела (Гуджарат), и в том же году принялся вместе с Кильгорном (а с 1870 года один) за отыскивание санскритских рукописей. Он справлялся с большим успехом с обеими должностями; округ, где он был инспектором, включал в себя более 65000 квадратных миль и 5 миллионов жителей. При своем вступлении он принял 730 школ с 47883 учениками, а, выйдя в 1886 году по болезни в отставку, оставил 1763 школы с 101970 учениками.

За время пребывания он собрал множество текстов для индийского правительства и библиотек Берлина, Кембриджского и Оксфордского университетов.

В 1878 году он опубликовал свои переводы Пайялаччхи (старейший словарь пракрита). Он также взял на себя ответственность за переводы Апастамбы и других текстов для многотомника Макса Мюллера «The Sacred Books of the East», включающего компиляцию и переводы древнеиндийских текстов. По возвращении из Индии Бюлер принял в 1881 году профессуру по кафедре санскрита в Венском университете.

8 апреля 1898 года Георг Бюлер утонул в Боденском озере.

Избранные труды

• Prakrit dictionary Paiyalacchinamamala («Beiträge zur kunde der indogermanischen sprachen», Göttingen 1878)
• Erklärung der Ashokainschriften («Zeitschrift der deutschen morgenländischen gesellschaft», 1883—1893)
• The roots of the Dhatupatha not found in literature («Wiener zeitschrift für die kunde des morgenlandes», 1894)
• On the origin of the Kharosthi alphabet (ibid. 1895)

• Digest of hindu law cases (1867—1869; 1883)
• Panchatantra with English notes («The Bombay sanscrit series», 1868; 1891)
• Apastambiya Dharmasutra (1868—1871; 1892—1894)
• Catalogue of sanskrit manuscripts from Gujarat (4 vol., 1871—1873)
• Dachakumaracharita, with English notes («Sanscrit series» no. 10, 1873, 1887; II, with P. Peterson)
• Vikramankacharita with an introduction (1875)
• Detailed report of a tour in Kashmir (1877)
• Sacred laws of the Aryas (I, 1879; II, 1883; vols. 2 and 14, «The Sacred Books of the East»)
• Third book of sanscrit (1877; 1888)
• Leitfaden für den elementarcursus des sanskrit (1883)
• Inscriptions from the caves of the Bombay presidency («Archaeological reports of Western India», 1883)
• Paleographic remarks on the Horrinzi palmleaf manuscript («Anecdota oxoniensia», 1884)
• The laws of Manu translated («The Sacred Books of the East», vol. 25, 1886)
• Translation of the Dhauli and Jaugada versions of the Ashoka edicts («Archeological reports of Southern India», vol. I, 1887)

В «Schriften der Wiener Akademie der Wissenschaften»:

• Über eine sammlung von sanskrit- und prakrit-handschriften (1881)
• Über das zeitalter des kashmirischen dichters Somadeva (1885)
• Über eine inschrift des königs Dharasena von Valabhi (1886)
• Über eine neue inschrift des Gurjara königs Dadda II (1887)
• Über eine Sendrakainschrift
• Über die indische sekte der Yainas
• Über das Navasahasankacharita des Padmagupta (1888, with Th. Zachariae)
• Über das Sukrtasamkirtana des Arisimha (1889)
• Die indischen inschriften und das alter der indischen kunstpoesie (1890)
• Indian studies: I. The Jagaducarita of Sarvananda, a historical romance from Gujarat (1892); II. Contributions to the history of the Mahabharata (with J. Kirste); III. On the origin of the Brahmi alphabet (1895)

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49761.ln-ru Профиль Иоганна Георга Бюлера] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Бюлер, Иоганн Георг

– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…