Верховный революционный совет Сомали

Верховный революционный совет Сомали
Герб Сомали
Общая информация
Дата создания	21 октября 1969 года
Дата упразднения	1 июля 1976 года
Штаб-квартира	Могадишо
Председатель ВРС	Мухаммед Сиад Барре
Подведомственный орган	Совет государственных секретарей Сомалийской Демократической Республики

Верховный революционный совет Сомали (англ.  Supreme Revolutionary Council , итал.  Consiglio Rivoluzionario Supremo ) — высший исполнительный, законодательный и судебный орган Сомалийской Демократической Республики в 1969 — 1976 годах. После введения 21 октября 1980 года чрезвычайного положения был восстановлен, но уже не играл прежней роли, дублируя функции партийных и государственных органов.

Создание Верховного революционного совета

Верховный революционный совет Сомали был создан командованием сомалийской армии и полиции во время переворота в ночь с 20 на 21 октября 1969 года, позже названного официальной пропагандой «Октябрьской революцией». Во время переворота радио сообщило о создании ВРС, однако некоторое время фамилии его членов не оглашались. В переданном по радиостанции «Голос сомалийского народа» заявлении Верховного революционного совета было объявлено о переименовании Сомалийской Республики в Сомалийскую Демократическую Республику и о том, что страна «пойдёт по пути социалистического развития» . 23 октября вышел первый номер газеты «Октобер стар» с 1-й Хартией революции, официальным документом ВРС, ставшим политической программой будущей деятельности Верховного революционного совета, а 29 октября 1969 года в Могадишо был опубликован Закон № 1, согласно которому ВРС стал исполнять функции президента республики, Национального собрания и Верховного суда. 2 ноября был впервые опубликован состав ВРС из 25 человек во главе с генерал-майором Мухаммедом Сиадом Барре.

Состав Верховного революционного совета Сомалийской Демократической Республики

Первый состав Верховного революционного совета Сомалийской Демократической Республики
Имя	Государственный пост	Период
генерал-майор Мухаммед Сиад Барре (армия)	Президент Сомалийской Демократической Республики	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
генерал-майор Джама Али Куршель (полиция)	1-й вице-президент ВРС и Сомалийской Демократической Республики, государственный секретарь внутренних дел	21 октября 1969 года — апрель 1970 года
бригадный генерал Мухаммед Айнанше Гулед (армия)	2-й вице-президент ВРС и Сомалийской Демократической Республики	21 октября 1969 года — 5 мая 1971 года
бригадный генерал Хусейн Кулмие Афрах (полиция)	Вице-президент ВРС и Сомалийской Демократической Республики Сомали (с 1971 года), государственный секретарь внутренних дел	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
бригадный генерал Салаад Гавейре Кедие (армия)	Государственный секретарь общественных работ	21 октября 1969 года — 5 мая 1971 года
бригадный генерал Мухаммед Али Самантар (армия)	Вице-президент Демократической Республики Сомали, государственный секретарь по делам обороны (с 1971 года)	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
бригадный генерал Абдалла Мухаммед Фадил (армия)	Начальник Генерального штаба Сомалийской национальной армии	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
полковник Али Маттан Хаши (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
полковник Ахмед Махмуд Адде (полиция)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
полковник Махмуд Мире Мусе (полиция)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Исмаил Али Абукар (армия)	Вице-президент ВРС и Сомалийской Демократической Республики, государственный секретарь по делам информации и национальной ориентации	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Ахмед Сулейман Абдулла (армия)	Председатель Комитета национальной безопасности Сомалийской Демократической Республики	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Мухаммед Шейх Осман (полиция)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Мухаммед Али Шир (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Махмуд Гелле (армия)	Председатель Суда безопасности	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Фарах Вайес Далле (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Ахмед Махмуд Фарах (армия)	Государственный секретарь промышленности и торговли, государственный секретарь связи	21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
подполковник Ахмед Хасан Муса (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Абдиразак Мухаммед Абукар (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Мухаммед Башир Юсуф Элми (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Абдулкадир Хаджи Мухаммед (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Мухаммед Омар Джесс (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Осман Мухаммед Джелле (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Муса Рабиллех Год (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года
майор Абди Восэйм Исак (армия)		21 октября 1969 года — 1 июля 1976 года

.

В период существования Верховного революционного совета его состав подвергался некоторым изменениям. Однако составлявшие основу Совета 16 высших офицеров сохраняли позиции до момента его роспуска и составили ядро Центрального комитета Сомалийской революционной социалистической партии, а пять ведущих членов ВРС образовали Политбюро ЦК СРСП.

Структура и функции Верховного революционного совета

Согласно Закону № 1 от 29 октября 1969 года Верховный революционный совет взял на себя все функции, ранее выполняемые президентом республики, Национальным собранием, Советом министров, так же стал высшим судебным органом. Он стал высшим органом Сомали, определяющим политику страны. Председатель ВРС являлся также президентом Сомалийской Демократической Республики и главнокомандующим вооружёнными силами. На практике председатель Совета генерал Сиад Барре, и без того являющийся безраздельным хозяином страны, занимал также пост председателя Совета государственных секретарей (правительства). Члены ВРС входили в состав четырёх государственных комитетов:

• Государственный комитет политики и социальных дел;
• Государственный экономический комитет;
• Государственный юридический комитет;
• Государственный комитет по вопросам безопасности.

Комитеты ВРС занимались разработкой рекомендаций и контролем над деятельностью находившихся в их компетенции министерств (государственных секретариатов) и ведомств. ВРС назначал Совет государственных секретарей (правительство) Сомалийской Демократической Республики в составе от 14 до 19 человек, с 1974 года в основном гражданских лиц. Основные законы и нормативные акты принимались на совместном заседании Верховного революционного совета и Совета государственных секретарей. Решения принимались большинством голосов, однако обсуждения вопросов проводились редко. При этом ВРС не брал на себя функцию назначения руководителей местных органов власти, передав её в ведение Государственного секретариата внутренних дел, который возглавлял вице-президент ВРС бригадный генерал Хусейн Кулмие Афрах. Представители армии и полиции, включая некоторых членов ВРС, возглавили правительственные ведомства и общественные организации, взяли под контроль финансы, торговлю и другие отрасли экономики, а также заменили на местах гражданских руководителей областей и районов. Одновременно была проведена децентрализация и количество областей увеличилось. Существовал Национальный комитет по связям с общественностью при Верховном революционном совете, который ведал вопросами идеологического воспитания населения , и который в 1973 году был заменён Политическим управлением Верховного революционного совета (сомал. Xafiiska Siyassadda Qaranka). В ВРС за идеологию отвечал вице-президент Исмаил Али Абукар. В 1970 году была учреждена награда — бронзовая «Медаль Верховного революционного совета»

История Верховного революционного совета

Верховный революционной совет контролировал все сферы жизни Сомали, особенно после отмены в феврале 1970 года Конституции 1960 года . В апреле 1970 года были введены суды национальной безопасности, которые развернули чистку в политических и предпринимательских кругах, а также и в армии. В сентябре 1970 года ВРС объявил, что любой человек, который станет наносить вред национальному единству, миру, или суверенитету Страны, может быть приговорен к смертной казни. Власти заявили, что будет наказан каждый, кто распространяет ложные слухи относительно нового режима . При этом в эпоху правления ВРС были предприняты серьёзные меры по развитию экономики, по ликвидации неграмотности, преодолению трайбализма и коррупции. Сомали установило тесные отношения с СССР, и в стране началась подготовка к созданию правящей партии авангардного типа. 1 июля 1976 года на учредительном съезде Сомалийской революционной социалистической партии Верховный революционный совет был распущен, его функции были распределены между президентом Сомалийской Демократической Республики и Центральным комитетом СРСП.

Восстановление Высшего революционного совета

21 октября 1980 года, после введения в Сомали чрезвычайного положения и частичной отмены Конституции 1979 года, Верховный революционный совет был восстановлен. При нём были созданы комитеты:

• Комитет обороны и безопасности: председатель — генерал-лейтенант Мухаммед Али Самантар, вице-председатель бригадный генерал Ахмед Сулейман Абдулла;
• Экономический комитет: председатель — генерал-майор Абдулла Мухаммед Фадил; вице-председатель полковник Ахмед Махмуд Фарах;
• Политический комитет: председатель — бригадный генерал Исмаил Али Абукар;
• Социальный комитет: председатель — генерал-майор Хусейн Кулмие Афрах;

Была также сформирована Общественная ревизионная комиссия под председательством бригадного генерала Махмуда Джелле. Однако воссозданный Верховный революционный совет уже не играл прежней роли, так как его функции дублировали президентские структуры, Центральный комитет Сомалийской революционной социалистической партии и формально наделённое законодательными функциями Народное собрание. Хаос в государственной системе управления, неизбежный после восстановления ВРС, предотвращался только ключевой фигурой генерала Сиада Барре, который возглавлял и страну, и ВРС, и партию, и правительство. Вскоре новый Верховный революционный совет потерял всякое значение, все решения принимались либо государственными органами, либо руководящими органами СРСП.

Ссылки

• Adan Makina. [d383x9er2dcb4o.cloudfront.net/wp-content/uploads/2013/10/Somali-Supreme-Revolutionary-Council_Makina.pdf Supreme Revolutionary Council of Somalia : Harbinger of Social Injustice and Collapse of State Institutions] (англ.). WardheerNews (October 20, 2013). Проверено 27 января 2014.

Отрывок, характеризующий Верховный революционный совет Сомали

– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.