Бразюнас, Владас
Поделись знанием:
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
(перенаправлено с «Владас Бразюнас»)
| Владас Бразюнас | |
| лит. Vladas Braziūnas | |
 | |
| Имя при рождении: |
Vladas Braziūnas |
|---|---|
| Род деятельности: |
поэт, эссеист, переводчик |
| Дебют: |
„Slenka žaibas“ (1983) |
| Премии: |
Премия Зигмаса Геле (за лучший поэтический дебют; 1984) |
Вла́дас Бразю́нас (лит. Vladas Braziūnas; род. 17 февраля 1952, Пасвалис) — литовский поэт, эссеист, переводчик; лауреат Национальной премии Литвы в области культуры и искусства (2013) и других литературных премий.
Биография
В 1969 году окончил среднюю школу в Пасвалисе. В 1962—1972 годах изучал журналистику в Вильнюсском университете. В 1997 году закончил университет по специальности литовский язык и литература. Работал в редакциях газет «Гимтасис краштас» („Gimtasis kraštas“), «Литература ир мянас» („Literatūra ir menas“), «Летувос ритас» („Lietuvos rytas“) и других периодических изданиях.
С 1988 года член Союза писателей Литвы. С 1996 года занимается исключительно литературным творчеством.
Творчество
Выпустил дюжину книг стихотворений. Первая книга „Slenka žaibas“ (1983) была отмечена премия за лучший поэтический дебют (1984). Премию Саломеи Нярис получил за сборник „Ant balto dugno“ (1999). Рукопись поэмы „Karilionas tūkstančiui ir vienai aušrai“ («Карильон для тысячи и одной зари»; издана в 2003 году) в 2002 году победила в литературном конкурсе, посвящённом 750-летию Литовского Королевства. В 2003 году был награждён Ятвяжской премией за сборник стихотворений на литовском и французском (перевод Гяновайте Дручкуте) языках „Būtasis nebaigtinis. Imparfait“ (2003), а также перевод на литовский язык сборника стихотворений Алиции Рыбалко („Eilėraščiai. Wiersze“, 2003) и составление и подготовку к печати посмертного сборника Раймондаса Йонутиса „Aušra kambary be langų“ (2003).
По мнению критика Вилюса Гужаускиса, стихотворения Бразюнаса обладают своим собственным стилистическим кодом, в котором звукопись несёт смысловое наполнение.[1]
С русского языка перевёл документальную повесть Ю. Н. Щербака «Чернобыль» (1990) и стихи Лены Элтанг. Переводил поэзию Улдиса Берзиньша, Кнутса Скуениекса, Яниса Рокпелниса с латышского языка, Алиции Рыбалко и Эльжбеты Мусял — с польского, Сергея Прилуцкого и Леонида Дранько-Майсюка — с белорусского. В 2002 году за переводы украинской поэзии удостоен премии литовско-украинского Фонда Тараса Шевченко. Переведённый Бразюнасом роман Лены Элтанг «Каменные клёны» („Akmeniniai klevai“) голосованием читателей был признан лучшей переводной книгой Литвы 2012 года[2][3].
Стихи Владаса Бразюнаса переводились на английский, белорусский, болгарский, грузинский, немецкий, польский, словенский, турецкий, украинский, французский и другие языки. На русский язык поэзию Бразюнаса переводили Виталий Асовский, Георгий Ефремов, Валерий Изегов, Лена Элтанг.
Награды и звания
- Премия Зигмаса Геле за лучший поэтический дебют (1984; книга „Slenka žaibas“)
- Премия Саломеи Нярис за сборник „Ant balto dugno“ (1999)
- Премия Фонда Тараса Шевченко за переводы украинской поэзии (2002)
- Ятвяжская премия за сборник стихотворений на литовском и французском языках „Būtasis nebaigtinis. Imparfait“, перевод на литовский язык сборника стихотворений Алиции Рыбалко („Eilėraščiai. Wiersze“, составление и подготовку к печати сборника Раймондаса Йонутиса „Aušra kambary be langų“ (2003)
- Офицерский крест Ордена Признания за укрепление дружбы и сотрудничества Латвии и Литвы (2011)
- Медаль Балтийской ассамблеи за вклад в укрепление единства и сотрудничества балтийских стран (2011)
- Национальная премия в области культуры и искусства (2013)[4]
- Литературная премия имени Бернардаса Бразджёниса (2013) за книгу стихов („Fontes amoris“; размер премии составляет 10 тысяч литов.[5][6]
Книги
- Slenka žaibas: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 1983.
- Voro stulpas: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 1986.
- Suopiai gręžia dangų: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 1988.
- Užkalbėti juodą saują: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 1989.
- Išeinančios pušys: eilėraščiai. Vilnius: Vyturys, 1992.
- Alkanoji linksniuotė: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 1993.
- Užkalinėti: eilėraščiai Vilnius: Vaga, 1998.
- Ant balto dugno: eilėraščiai. Vilnius: Lietuvos rašytojų sąjungos leidykla, 1999.
- lėmeilėmeilėmeilė: eilėraščiai. Vilnius: Vaga, 2002.
- Karilionas tūkstančiui ir vienai aušrai: poema. Vilnius: Kronta, 2003.
- Būtasis nebaigtinis: poezija. Vilnius: Petro ofsetas, 2003.
- Iš naminio audimo dainos: kompozicija poeto balsui ir skambančiai gausai: eilėraščiai. Vilnius: Kronta, 2005.
- Vakar yra rytoj: eilėraščiai. Vilnius: Lietuvių literatūros ir tautosakos institutas, 2007.
- Vladas Braziūnas. Fontes amoris. — Vilnius: Petro ofsetas, 2012. — С. 96. — ISBN 978-609-420-243-8.
Переводы
- U. Bērziņš. Kukaiņu soĮi. Vabzdžių žingsniai: poezija. sudarė Kęstutis Nastopka. Vilnius: Baltos lankos, 1997.
- K. Skujenieks. Aš esu toli viešėjęs: eilėraščių rinktinė, 1963—2003. Vilnius: Lietuvos rašytojų sąjungos leidykla, 2004.
- J. Rokpelnis. Lyrika. Vilnius: Petro ofsetas, 2005.
- A. Rybalko. Eilėraščiai: rinktinė lenkų ir lietuvių kalbomis. Vilnius: Lietuvos rašytojų sąjungos leidykla, 2003.
- Lena Eltang. Akmeniniai klevai / Iš rusų kalbos vertė Vladas Braziūnas. — Vilnius: Vaga, 2011. — С. 372. — ISBN 978-5-415-02233-5.
Напишите отзыв о статье "Бразюнас, Владас"
Примечания
- ↑ Vilius Gužauskis. [www.rasytojai.lt/writers.php?id=39&jaunieji=0&sritis=rasytojai Vladas Braziūnas] (лит.). Rasytojai. Rasytojai.lt. Проверено 5 июля 2009. [www.webcitation.org/66eLMBXzA Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- ↑ [www.llvs.lt/?item=685&lang=lt Skatytojai išrinko vertingiausią 2012 metų verstinę knygą] (лит.). Lietuvos literatūros vertėjų sąjunga (2013). Проверено 22 декабря 2013.
- ↑ Urtė Milkintaitė. [www.15min.lt/naujiena/kultura/literatura/2012-uju-metu-geriausios-verstines-knygos-titula-pelne-lenos-eltang-akmeniniai-klevai-286-369132 Skatytojai išrinko vertingiausią 2012 metų verstinę knygą] (лит.). 15min. UAB „15min“ (15 сентября 2013). Проверено 22 декабря 2013.
- ↑ [ru.delfi.lt/misc/culture/banionis-i-budrajtis-poluchili-nacionalnuyu-premiyu-litvy.d?id=63489268 Банионис и Будрайтис получили национальную премию Литвы]. ru.delfi.lt (9 декабря 2013). Проверено 22 декабря 2013.
- ↑ [www.15min.lt/naujiena/kultura/literatura/rasytojui-vladui-braziunui-bernardo-brazdzionio-premija-286-394341 Rašytojui Vladui Braziūnui – Bernardo Brazdžionio premija] (лит.). 15min.lt. 15min (23 декабря 2013). Проверено 3 января 2014.
- ↑ [www.bernardinai.lt/straipsnis/2013-12-23-rasytojui-vladui-braziunui-bernardo-brazdzionio-premija/111968 Rašytojui Vladui Braziūnui – Bernardo Brazdžionio premija] (лит.). Bernardinai.lt. Bernardinai.lt (23 декабря 2013). Проверено 3 января 2014.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Владас Бразюнас - [vladas.braziunas.net/ Vladas Braziūnas]
- [www.lle.lt/FMPro?-db=lle2004.fp5&-format=detail.htm&-lay=straipsnis&-op=eq&a=b&-max=2147483647&-recid=40393&-find= Vladas Braziūnas] (лит.)
- [www.rasytojai.lt/writers.ru.php?id=39&jaunieji=0&sritis=rasytojai Бразюнас Владас]
Отрывок, характеризующий Бразюнас, Владас
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
