Галопирующая инфляция

Галопи́рующая инфля́ция — инфляция, развивающаяся стремительными темпами. Реже употребляется несколько другое по смыслу определение — инфляция, нарастающая скачкообразными темпами.

Особенности

Для галопирующей инфляции характерны более высокие темпы роста цен, чем для умеренной (ползучей) инфляции, но более низкие, чем для гиперинфляции. Строго обозначенных параметров галопирующей инфляции нет вследствие того, что инфляционные процессы проявляют себя по-разному из-за различных типов экономических систем, уровня развития страны и т. п. Как правило, галопирующей инфляцией признаётся рост цен на 10—100 % в год, иногда встречаются и другие рамки (10—50 % или 20—100 %). П. Самуэльсон ограничивал галопирующую инфляцию 200 % в год.

Характерной особенностью галопирующей инфляции по сравнению с умеренной является то, что при ней возрастают риски, связанные с заключением контрактов в номинальных ценах. В связи с этим при заключении сделок или учитывается рост цен, или же вместо национальной валюты используется стабильная конвертируемая валюта другого государства. Например, в России в период галопирующей инфляции цены на товары и услуги зачастую указывались в долларах США. В отличие от умеренной галопирующая инфляция трудно управляема. Галопирующая инфляция влияет на поведение домохозяйств и фирм, большую роль играют инфляционные ожидания. Каждое повышение цен приводит к росту заработной платы и издержек.

Последствия галопирующей инфляции:

• инфляционные ожидания;
• стремление конвертировать деньги в товары и недвижимость с целью сбережения средств от обесценивания;
• отказ от предоставления ссуд с фиксированным процентом.

Проявления

Галопирующая инфляция — более частое явление, нежели гиперинфляция, и периодически наблюдается даже в наиболее экономически развитых странах. В большинстве последних галопирующая инфляция наблюдалась в послевоенные годы (1945 — 1952) и в 1970-е годы вследствие повышения ОПЕК цен на нефть. Также галопирующая инфляция была характерна для стран с переходной экономикой.

Галопирующую инфляцию среди прочих испытали:

• США (1917—1920, 1947, 1974, 1979—1980)
• Финляндия (1975—1977, 1980—1981)
• Бразилия 1950—1970-е годы, после которых началась гиперинфляция.
• Польша (1981—1988, 1991—1998), в 1989—1990 годах была гиперинфляция.
• Венгрия — первая половина 1990-х годов
• Чехия — первая половина 1990-х годов
• Словакия — первая половина 1990-х годов
• Россия — 1991, c 1995 года, сменив гиперинфляцию (1992-1994). По мнению некоторых аналитиков и представителей оппозиционных партий, современная инфляция в России продолжает оставаться галопирующей, но это отрицается высшим руководством страны.

В 2000-е годы число стран, испытывающих галопирующую инфляцию, резко сократилось. В 2004 — 2005 годах по данным ООН ярко выраженная галопирующая инфляция (20 — 100 % в год) наблюдалась только в Анголе (23 % в год) и ДР Конго (21,3 % в год). Уровень инфляции в размере 10 — 20 % в год в этот же период наблюдался в таких странах как Россия (12,7 %), Украина (13,5 %), Белоруссия (10,3 %), Молдавия (13,1 %), Иран (13,4 %), Шри-Ланка (11,6 %), Индонезия (10,5 %), Мавритания (12,1 %), Эфиопия (11,6 %), Сьерра-Леоне (12,1 %), Гана (15,1 %), Нигерия (13,5 %), Кения (10,3 %), Бурунди (13 %), Малави (15,4 %), Замбия (18,3 %), Мадагаскар (18,5 %), Ямайка (15,3 %), Гаити (15,7 %), Коста-Рика (13,8 %), Венесуэла (16 %).

См. также

• Инфляция
• Гиперинфляция

Отрывок, характеризующий Галопирующая инфляция

– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.