Георг Вильгельм (курфюрст Бранденбурга)

Георг Вильгельм Бранденбургский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
герцог Пруссии
23 декабря 1619 — 1 декабря 1640
Предшественник:	Иоганн Сигизмунд
Преемник:	Фридрих Вильгельм I
курфюрст Бранденбургский
23 декабря 1619 — 1 декабря 1640
Предшественник:	Иоганн III Сигизмунд
Преемник:	Фридрих Вильгельм I
Вероисповедание:	лютеранин
Рождение:	13 ноября 1595(1595-11-13) Кёльн
Смерть:	1 декабря 1640(1640-12-01) (45 лет) Кёнигсберг

Георг Вильгельм Бранденбургский (нем. Georg Wilhelm von Brandenburg; 13 ноября 1595, Кёльн, ныне Берлин — 1 декабря 1640, Кёнигсберг) — курфюрст бранденбургский и герцог Пруссии с 1619 года из династии Гогенцоллернов, сын курфюрста Иоганна Сигизмунда. Отец «великого курфюрста» Фридриха Вильгельма Бранденбургского.

Биография

В 1619 году Георг Вильгельм принял бразды правления в курфюршестве Бранденбург и герцогстве Пруссия от умирающего отца Иоганна Сигизмунда. К этому времени он уже накопил определённый опыт в государственном управлении: после учёбы во Франкфурте-на-Одере отец отправил его на пять лет штатгальтером в Клеве. Главная цель Георга Вильгельма состояла в обеспечении границ своих владений после территориальных приобретений отца.

Когда 25 ноября 1620 года король Швеции Густав Адольф женился на его сестре Марии Элеоноре, возник дипломатический конфликт, поскольку на руку принцессы претендовал сын короля Польши Сигизмунда III Вазы и правителя герцогства Пруссия Владислав IV Ваза.

В 1620 году в результате несчастного случая Георг Вильгельм повредил голень, рана не заживала и повлекла поражение второй ноги. Это привело к тому, что Георг Вильгельм часто передвигался на носилках.

Во время Тридцатилетней войны Бранденбург вследствие нерешительной политики Георга Вильгельма оказался разграблен как дружественными, так и вражескими войсками. В 1633 году Георг Вильгельм капитулировал перед Валленштейном, тем не менее шведы остались в стране. Бранденбург лишился большей части своего населения вследствие эпидемий и голода. Последствия Тридцатилетней войны ощущались в Бранденбурге ещё в течение ста лет.

По своим человеческим качествам Георг Вильгельм отличался слабохарактерностью и нерешительностью, нередко предавался разгульным развлечениям и охоте, что не могло не сказаться на состоянии дел в государстве. Его внешняя политика так же была неудачной. В то же время Георг Вильгельм отказал в помощи своему зятю, шведскому королю Густаву II Адольфу, боясь его завоевательных планов относительно Померании. Принуждённый заключить с Швецией союз в 1631 году, он неохотно вёл войну и уже в 1635 году заключил с императором союз, вследствие чего шведы опустошили его земли.

В августе 1638 года Георг Вильгельм вместе со всем своим двором перебрался в Кёнигсберг в не подвергшейся разрушениям Пруссии. С октября 1640 года курфюрст Георг Вильгельм постоянно находился в постели. Помимо своей хронической болезни ног он также страдал водянкой.

Георг Вильгельм умер после продолжительной болезни в возрасте 45 лет 1 декабря 1640 года. Причиной смерти была указана водянка и удар. Георг Вильгельм Бранденбургский является единственным представителем Гогенцоллернов, похороненным в Кёнигсберге, в местном кафедральном соборе. Могила была разрушена во время Второй мировой войны.

Его наследник Фридрих Вильгельм первые годы своего правления посвятил тому, чтобы разобраться с тяжёлым наследием правления отца, с чем, впрочем, он справился успешно.

Потомки

24 июля 1616 года в Гейдельберге Георг Вильгельм женился на Елизавете Шарлотте Пфальцской, дочери курфюрста Фридриха IV Пфальцского. У супругов родились:

• Луиза Шарлотта (1617—1676), замужем за герцогом Курляндским Якобом Кеттлером (1610—1681)
• Фридрих Вильгельм (1620—1688), Великий курфюрст, женат на принцессе Луизе Генриетте Оранской (1627—1667), затем на принцессе Доротее Софии Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургской (1636—1689)
• Гедвига София (1623—1683), замужем за ландграфом Гессен-Кассельским Вильгельмом VI (1629—1663)
• Иоганн Сигизмунд (1624)

Ссылки

• [www.deutsche-biographie.de/pnd102116156.html Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Георг Вильгельм (курфюрст Бранденбурга)

Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.