Гольденштейн, Ефроим Соломонович

Ефроим Соломонович Гольденштейн (26 июня (8 июля) 1882, Кишинёв, Бессарабская губерния — 20 января 1938, Москва) — советский разведчик, резидент ОГПУ СССР в Анкаре и Германии.

Биография

Родился в Кишинёве в семье зубного врача; окончил гимназию там же. Член РСДРП с 1900 года, меньшевик. Неоднократно арестовывался охранным отделением. В 1906—1915 годах жил за границей (в Германии, Австрии, Аргентине, Сербии, Болгарии). В 1911 году окончил медицинский факультет Венского университета, работал врачом в системе Красного Креста. В 1915—1917 годах служил военным врачом в действующей армии.

После Февральской революции в 1917 году — председатель Совета рабочих и солдатских депутатов и городской голова Ровно, земский гласный Ровенского уезда. С 1918 года — на подпольной работе на Западной Украине (Польша), трижды подвергался аресту; весной 1920 года был вновь арестован и заключён в лагерь под Краковом. В 1921 году бежал в РСФСР и с того же года — врач полномочного представительства РСФСР в Польше, член делегации по репатриации.

С августа 1923 года — сотрудник управления делами полпредства, с декабря 1924 года — 2-й секретарь полпредства СССР в Австрии. С декабря 1924 года по 1926 год — резидент ИНО ОГПУ (псевдоним «Доктор») в Турции на должности второго секретаря полномочного представительства СССР. В 1927—1930 годах — на аналогичной должности в Германии. С 1930 года — сотрудник Коминтерна. В 1932 году исключён из ВКП(б) и арестован, в 1938 году расстрелян на Бутовском полигоне.

Владел рядом иностранных языков, в том числе македонским/болгарским, немецким, польским.

Литература

• Линдер И. Б., Чуркин С. А. Диверсанты. Легенда Лубянки — Яков Серебрянский. Рипол Классик, 2011. ISBN 978-5-386-02669-1.
• Млечин Л. М. Зачем Сталин создал Израиль? Эксмо, Яуза, 2005. ISBN 5-699-08094-5.

Отрывок, характеризующий Гольденштейн, Ефроим Соломонович

– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.