Дальневосточный морской заповедник

Дальневосточный морской заповедникДальневосточный морской заповедник

</tt>

</tt>

</tt>

Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН
Категория МСОП — Ia (Строгий природный резерват)
42°33′59″ с. ш. 131°12′00″ в. д.42.56639° с. ш. 131.20000° в. д. / 42.56639; 131.20000
Страна	Россия Россия
Регион	Приморский край
Ближайший город	Владивосток
Площадь	64 316,3 га, в том числе 63 000 — морская акватория
Дата основания	24 марта 1978 год
Управляющая организация	Дальневосточное отделение Российской академии наук
Сайт	[dvmarine.ru/ e.ru]
Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН
Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН
Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН на Викискладе

Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН в заливе Петра Великого Японского моря учреждён 24 марта 1978 года, объект морского природного наследия.

За заповедником закреплено четыре района с разным режимом охраны общей площадью 64311,6 га, в том числе 63000 га морской акватории, и утверждена охранная зона вокруг морских границ шириной 3 мили, вокруг сухопутных — 500 метров.

Дальневосточный морской биосферный заповедник ДВО РАН — единственный в России заповедник, 98 % площади которого — это акватория. В нём обитает более 5000 видов растений и животных. Признанием заслуг заповедника и значимости находящихся под его охраной животных и растений, сообществ, ландшафтов и природных феноменов стало присвоение ему в сентябре 2003 года программой ЮНЕСКО «Человек и биосфера» международного статуса — биосферный.

Основные направления деятельности заповедника:

• сохранение генофонда животных и растений, а также объектов культурного и исторического наследия;
• охрана акватории и территории;
• разработка научных основ сохранения и восстановления морских и островных биогеоценозов и разработка научных рекомендаций для морского заповедного дела;
• изучение и мониторинг морских и островных биоценозов животных и растений;
• эколого-просветительская деятельность и познавательный природный экологический туризм.

География и структура заповедника

Заповедник состоит из четырёх районов: три административно отнесены к Хасанскому району Приморского края, четвёртый — на острове Попова — к Первомайскому району Владивостока. За заповедником закреплена акватория общей площадью 64 316,3 га (около 10 % площади залива Петра Великого), острова на этой акватории и участки материковой береговой полосы. Вокруг морских границ заповедника установлена морская охранная зона шириной 3 мили, вдоль береговых — 500-метровая береговая.

Зона полной заповедности — это самый большой — Восточный район (45 тыс. га акватории и 900 га территории), в который входят острова Большой Пелис, Стенина, Матвеева, Де-Ливрона, Гильдебрандта, Дурново, островки Максимова, Входные, Астафьева, Утёсистый, кекуры Бакланьи, аркообразный кекур вблизи мыса Соснового и кекуры острова Большой Пелис, камни Елизарова, бухты Горшкова, Средняя, Нерпичья, Астафьева, Спасения и Теляковского. Здесь запрещены изъятие и интродукция любых организмов. В охранной зоне бухты Средняя и бухты Спасения построены кордоны заповедника, на которых живут инспекторы охраны. Гостями кордонов «Бухта Спасения» и «Бухта Средняя» часто бывают научные сотрудники, посещающие заповедник для исследовательских работ.

В Южном районе заповедника (15 тыс. га акватории и 200 га территории: острова Фуругельма и Веры, кекур Гельмерсена, камни Буй, Южный, Михельсона, и Бутакова, мыс Островок Фальшивый, бухты Калевала, Сивучья и Пемзовая) допускается по особому разрешению дирекции Заповедника фото и видеосъёмка, проведение научных исследований, связанных с разработкой основ сохранения и восстановления морских сообществ, мониторингом и инвентаризацией населения заповедника.

В Западном районе (3 тыс. га акватории: камни Сивучьи, бухты Миноносок и Крейсерок), наряду с сохранением естественных сообществ, разрабатываются биологические основы марикультуры, на площади около 100 га организован питомник по сбору личинок и выращиванию молоди приморского гребешка для пополнения и восстановления естественных популяций в заповеднике.

Экскурсионно-просветительский Северный район Заповедника занимает 216,3 га в южной части острова Попова. Здесь открыты для учебных и туристских групп гостиница, музей заповедника «Природа моря и её охрана», организован Эколого-образовательный центр. На полуострове Ликандера охраняется естественная растительность и создан ботанический сад Заповедника для восстановления и сохранения крайне уязвимой островной растительности.

На территории Дальневосточного морского биосферного заповедника ДВО РАН создано несколько постоянных охранных кордонов, весной и летом работают сезонные пункты на всех островах. В результате охраны увеличилась численность тюленя-ларги, птиц: уссурийского баклана, серой цапли, тупика-носорога, чернохвостой чайки, на острове Фуругельма начали гнездиться желтоклювая цапля и малая колпица — редчайшие птицы, обитающие в России только здесь, включенные в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП), Красные книги России, Кореи, Японии, Китая и другие, возродились нерестилища приморского гребешка и дальневосточного трепанга и других морских животных, их личинки распространяются далеко за пределы заповедника, неуклонно восстанавливается растительность островов, почти уничтоженная раннее из-за того, что на островах были базы рыбаков и военных.

В заповеднике и его охранной зоне запрещено изъятие любых животных и растений, загрязнение природной среды, движение судов и автотранспорта, въезд, проживание на побережье и островах. Вспомогательную, но существенную роль в охране Дальневосточного морского биосферного заповедника будет играть обширная буферная зона в виде проектируемого Морского парка в заливе Петра Великого.

Климат и гидрология

Месторасположение заповедника характеризуется муссонным климатом. Начало зимы (устойчивый переход температуры воздуха через 0°С), по многолетним наблюдениям — 18 ноября. Зимой преобладают северо-западные ветры, летом — юго-восточные. Зима отличается большой продолжительностью (4,5 месяца), сравнительно низкими для этих широт температурами и сухостью воздуха, большим числом ясных дней. Средняя месячная температура наиболее холодного месяца — января — составляет для острова Большой Пелис −­11,3 °C, а для материковых пунктов наблюдения Гамов и Посьет −10,3°С и −11,7°С, соответственно. На островах зимой обычны ветры с севера, в материковых пунктах наблюдения преобладают западные и северо-западные. Весной южные и юго-восточные ветры, приносящие холод и влагу. Повышается количество осадков (на о. Большой Пелис от 16 мм в месяц в январе до 30—75 мм в апреле—июне), средняя месячная температура на о. Большой Пелис с 3,8 °C в апреле поднимется до 12 °C в июне.

Лето начинается с 1 июля (средняя температура переходит через 15 °C) и сопровождается обильными осадками и частыми туманами. Наиболее высокая средняя месячная температура воздуха в августе составляет на о. Большой Пелис 19,9 °C, в Посьете 20,9 °C. Ветры преимущественно юго-восточные. В районе о. Большой Пелис пасмурных дней в июле 80 %, августе — 70 %, сентябре — 48 %; осадков около 115 мм (июль, август и сентябрь); число дней с туманами в июле — 20, августе — 12, сентябре — 2; влажность в июле 94 %, августе 90 % и сентябре 80 %.

Осень тёплая, сухая, с преобладанием солнечных дней, начинается 11 сентября. Средняя температура воздуха в октябре 9,8 °C, ноябре 0,6 °C; ясных дней 52—53 %, осадков в октябре 40 мм, в ноябре 34 мм; первые заморозки отмечаются со второй половины октября.

Таким образом, климат в районе заповедника характеризуется хорошо выраженной контрастностью.

Гидрологические условия в водах заповедника также весьма контрастны. В январе средняя температура моря у поверхности опускается до −1,8 °C, в августе она достигает у острова Большой Пелис 20,5 °C, а в заливе Посьета 23,2 °C. Вертикальное распределение температуры в верхних слоях моря летом в полузакрытых бухтах характеризуется значительным градиентным понижением с глубиной. Так, в заливе Посьета при температуре 22—23 °C у поверхности, на глубине 20 м она равна 12—13 °C. В то же время у островов и мысов разница температур поверхностных вод и вод на глубинах до 30 м не превышает 2—3 °C, что, очевидно, связано с их перемешиванием. В открытой части моря температура летом на глубине 50 м равна 3,4 °C и на 100 м — 1,23 °C.

Таким образом, зимой воды заповедника сходны по температуре с арктическими, а летом — с субтропическими. Вместе с тем, на сравнительно небольших глубинах температура значительно понижена по сравнению с поверхностными водами, что является предпосылкой для существования в одних и тех же бухтах тепловодных и холодноводных видов.

Солёность вод у острова Большой Пелис находится в пределах 34,0 ‰ (январь) — 32,5 ‰ (август). В заливе Посьета она снижается летом до 27,3 ‰, а в опресняемой реками бухты Сивучьей имеются участки с сильно пониженной солёностью, где, соответственно, морской комплекс видов заменяется солоновато-водным.

Воды в акватории заповедника характеризуются относительно высокой прозрачностью по сравнению с другими частями залива, достигая максимума у острова Стенина. Цвет воды у берега зеленовато-жёлтый, у острова Стенина зеленовато-голубой. Несмотря на близость большого города и порта и загрязнение Амурского залива, воды, омывающие острова Римского-Корсакова, поражают своей прозрачностью и чистотой. Вполне вероятно, что чистые воды в этом районе — следствие круговорота вод, имеющегося вокруг архипелага Римского-Корсакова и оттесняющего загрязнённые воды в другие участки залива.

Приливы на акватории заповедника имеют неправильный полусуточный характер и не превышают по амплитуде 0,5 м. В результате сочетания различных видов течений в заливах и у островов возникает весьма сложная гидрологическая обстановка: сильные и устойчивые течения с перемещением поверхностных и более глубинных вод, круговороты и, наконец, в частности, в некоторых полузакрытых бухтах — столь слабое движение воды, что в летнее время возникает расслаивание вод со значительными различиями температуры у поверхности и у дна.

Наряду с холодным Приморским течением, идущим с севера на юг, в заливе Петра Великого регистрируются круговые течения, например, вокруг островов Римского-Корсакова и Аскольда, а также течение, проходящее вдоль берега с юга от Кореи на северо-восток. Прибрежное течение постоянно заносит с юга новые для Приморья виды, которые здесь успешно акклиматизируются.

Морские растения и животные

Видовой состав животных и растений в заповеднике весьма многообразен, что связано со значительным разнообразием условий существования. В результате здесь имеются как тепловодные — субтропические и даже тропические виды, так и холодноводные — бореальные и бореально-арктические; отсюда их личинки распространяются в соседние районы залива Петра Великого. Существенное значение для богатства морской жизни имеет также гидрология акватории заповедника.

В прибрежье выделяют 3 главных вертикальных зоны: супралитораль, литораль и сублитораль. Супралитораль, или зона заплеска расположена выше верхнего уровня самого большого расчетного прилива. Однако благодаря ветровым волнениям и особенно при штормах море выбрасывает сюда водоросли и различных донных беспозвоночных. Кроме того, здесь постоянно обитают мелкие ракообразные, некоторые жуки и их личинки, бескрылые насекомые, черви. Особенно большие скопления водорослей и животных, выброшенных морем, отмечаются на песчаных пляжах.

Следующая зона — литораль, или приливно-отливная зона — занимает полосу от самого высокого расчетного прилива до самого низкого отлива. Нижняя граница литорали принимается за 0 глубин, и с него ведётся отсчёт отметок глубин и высот, наносимых на морские карты.

Для литорали характерны определённые животные и растения, приспособленные к жизни в этих своеобразных условиях. Летом во время отлива температура на литорали значительно повышается, зимой двигающиеся под влиянием волнения льдины оказывают истирающее действие на животных и растения, во время шторма их бьют волны. В связи с этим населяющие литораль организмы имеют адаптивные приспособления, позволяющие им жить в этой зоне. Они заползают в щели и лужицы между камнями, цепляются за них или прикрепляются к твёрдым поверхностям.

Наибольшее число видов животных и растений обитает на сублиторали, расположенной от нижней границы литорали до глубины 200 м. Среди населения вод заповедника более 200 видов макроводорослей и 200 видов рыб, более 300 видов двустворчатых и брюхоногих моллюсков, более 200 видов морских червей, около 100 видов ракообразных, 40 — иглокожих, многочисленны и другие группы холодноводных — бореально-арктических и тепловодных — субтропических и даже тропических беспозвоночных морских организмов. В водах заповедника были встречены тропические акулы и морские змеи.

Подводные ландшафты залива Петра Великого

Подводные ландшафты залива Петра Великого представляют большой интерес для наблюдения и фотосъемки как отдельных организмов, так и сообществ. В заливе имеется самое большое видовое разнообразие донных животных в России. Особый интерес представляют кишечнополостные (актинии, медузы, гребневики), моллюски (брюхоногие, двустворчатые, головоногие — осьминог, каракатицы), иглокожие (морские ежи, морские звёзды, офиуры, голотурии), асцидии и многочисленные рыбы. Большинство из них встречаются на каменистых грунтах, подводных скалах, банках (Иванова, Бойсмана, Бонсдорфа, Дурново и Де-Ливрона), которые зачастую покрыты пёстрым сплошным ковром из водорослей, актиний, моллюсков. На более глубоких горизонтах в весеннее и осеннее время можно встретить осьминогов. На песчаном грунте можно встретить тёмно-красных и серых плоских и сердцевидных морских ежей, ярких морских звёзд. Многообразны различные водоросли.

Глубже 20 м на каменисто-песчаном грунте крупные виды макробентоса почти полностью исчезают. Однако на этих глубинах, на границе глыбового свала при достаточно активном поиске можно встретить крупных осьминогов. На валунах также изобилие актиний. На боковых стенках валунов они образуют пятна площадью до 3—4 м² со 100 % проективным покрытием грунта. Также отдельными пятнами среди актиний встречаются друзы мидий. На вершинах камней отмечены черные морские ежи (5—6 экз./м²), звёзды патирии (2—3 экз./м²), одиночные серые ежи, редкие трепанги и гребешки Свифта, многочисленные морские блюдечки.

Организация охраны и исследований

Основная проблема заповедника — общая для всех российских научных и природоохранных организаций и учреждений — скудность бюджетного финансирования, отсюда маломощный и малочисленный охранный флот и автотранспорт, недостаток оборудования и многого другого. Но охрана и исследования заповедника не прерываются, благодаря энтузиазму и самоотверженности его сотрудников. Помощь в охране оказывают пограничники и полиция, но усиление браконьерства в последние годы требует совершенствования технического оснащения охраны. Каждый год список растений и животных ДВГМЗ пополняется новыми для залива Петра Великого и мировой науки видами, а список браконьеров — новыми именами. Помогают укреплению заповедного режима новые российские законы «Об особо охраняемых природных территориях» и Уголовный кодекс, которые установили строгую ответственность за нарушение заповедного режима: штраф за вход, въезд на территорию — до 40 минимальных окладов, а сбор любых животных и растений — до 500 окладов.

Ссылки

• Дальневосточный морской биосферный заповедник. Исследования Отв. ред. А. Н. Тюрин. Владивосток: Дальнаука Т.1. 848 с. 2004
• Дальневосточный морской биосферный заповедник. Биота Отв. ред. А. Н. Тюрин. Владивосток: Дальнаука Т.2. 848 с. 2004
• [www.fegi.ru/PRIMORYE/PROTECT/zap.htm]

Отрывок, характеризующий Дальневосточный морской заповедник

В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.