Дандамаев, Мухаммад Абдул-Кадырович

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Магомед Абдул-Кадырович Дандамаев
Дата рождения:	2 сентября 1928(1928-09-02) (95 лет)
Место рождения:	с. Унчукатль, Лакский район, Дагестанская АССР
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	История Ирана и Месопотамии
Место работы:	Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР, редакции «Вестника древней истории», «Иранской Энциклопедии» (Нью-Йорк, США), журнала «Иранские древности» (Бельгия)
Учёная степень:	доктор исторических наук (1975)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент РАН, почётный член Американского общества востоковедов, член-корр. Института Среднего и Дальнего Востока (Рим), Центра клинописной документации (Париж), Венгерского общества классических древностей.
Научный руководитель:	В. И. Абаев, И. Н. Винников, И. М. Дьяконов, Л. А. Липин, В. В. Струве
Награды и премии:	премия парижской Академии надписей и изящной словесности (1997)

Магомед Абдул-Кады́рович Дандама́ев (род. 2 сентября 1928, Унчукатль Лакского района Дагестанской АССР) — советский и российский учёный-историк, специалист по истории Ирана и Месопотамии, член-корреспондент РАН (1997).

Биография

Родился 2 сентября 1928 года в селении Унчукатль Лакского района Дагестанской АССР. По национальности лакец.

В 1948—1952 годах учился в Ленинградском педагогическом институте им. М. Н. Покровского.

В 1952—1954 годах работал учителем истории в Дагестане.

В 1954—1958 годах учился в аспирантуре Института истории АН СССР (Москва).

С 1959 года работал научным сотрудником Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР (ЛОИВ).

В 1959 году защитил кандидатскую, а в 1975 году — докторскую диссертации. Его учителями были В. И. Абаев (иранские языки), В. В. Струве, Л. А. Липин, И. М. Дьяконов (ассириология), И. Н. Винников (семитология), А. Н. Попов, А. И. Доватур (классические языки).

В 1967 по 1998 год заведовал сектором Древнего Востока Ленинградского (Петербургского) отделения Института востоковедения. С 30 мая 1997 года — член-корреспондент РАН по Отделению истории (всеобщая история, включая этнологию).

В настоящее время является главным научным сотрудником Института восточных рукописей РАН.

Лауреат Государственной премии СССР (1987), премии Академии надписей и изящной словесности (Париж, 1997); заместитель главного редактора «Вестника древней истории», член редколлегии международной «Иранской Энциклопедии» (Нью-Йорк), журнала «Иранские древности» (Бельгия), почётный член Американского общества востоковедов, член-корреспондент Института Среднего и Дальнего Востока (Рим), Центра клинописной документации (Париж) и Венгерского общества классических древностей.

Дочь — ассириолог Мариям Дандамаева (род. 1957), учёный секретарь Государственного Эрмитажа.

Вклад в науку

Автор 11 книг и около 350 статей, обзоров, заметок и рецензий.

Научные работы посвящены изучению истории, экономических отношений и социальных институтов Ирана и Месопотамии в первом тысячелетии до н. э. В своих работах он стремится дать всеохватывающую и целостную картину экономического уклада и культуры стран Ближнего Востока. Для этого были исследованы тысячи разнообразных и разноязычных источников. Его книги переведены на ряд языков и изданы в Западной Европе, США и Иране. Участвовал в нескольких десятков научных конгрессов, которые состоялись на территории СССР, в Иране, в европейских странах и США. Многократно выступал с лекциями в США, Европе и в странах Ближнего Востока.

Избранные публикации

На русском языке

1. Дандамаев M. А. Месопотамия и Иран в VII—IV вв. до н. э.: Социальные институты и идеология. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009. 512 с.
2. Подати и повинности на Древнем Востоке. Сборник статей. Ответственный редактор М. А. Дандамаев. — СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. — 160 с. (Серия «Orientalia»).
3. Фихман И. Ф. Введение в документальную папирологию. Ответственный редактор М. А. Дандамаев. М.: Главная редакция восточной литературы. 1987.
4. Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. М.: Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1985.
5. Струве В. В. Избранные труды. Ономастика раннединастического Лагаша. М.: Главная редакция восточной литературы. 1984.
6. Дандамаев М. А. Вавилонские писцы. Ответственный редактор И. М. Дьяконов. М.: Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы. 1983.
7. Дандамаев М. А. Рабство в Вавилонии VII—IV вв. до н. э. (626—331 гг.). Ответственный редактор И. М. Дьяконов. М.: Издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы, 1974.
8. Азиатский музей — Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР / Редакционная коллегия: А. П. Базиянц, Д. Е. Бертельс (отв. секретарь), Б. Г. Гафуров, А. Н. Кононов (председатель), Е. И. Кычанов, И. М. Оранский, Ю. А. Петросян, Э. Н. Тёмкин, О. Л. Фишман, А. Б. Халидов, И. Ш. Шифман. М.: «Наука», 1972.

На иностранных языках

1. Dandamaev M.A. A political history of the Achaemenid empire. Translated into English by W.J. Vogelsang. Leiden, 1989.
2. Dandamayev M.A. Iran under the early Achaemenids (6-th century B.C.). Translated from Russian into Persian by Rouhi Arbab. Tehran, 1973.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2219.ln-ru Профиль Магомеда Абдул-Кадыровича Дандамаева] на официальном сайте РАН
• [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=47 Страница] на сайте ИВР РАН
• Мутавова Н. [www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=3127 Учёный с мировым именем]
• [rec.gerodot.ru/behistun/dandamaev03.htm Uvāmaršiyuš amariyatā Бехистунской надписи]
• [rec.gerodot.ru/behistun/dandamaev02.htm Отражение содержания Бехистунской надписи в труде Геродота]

Отрывок, характеризующий Дандамаев, Мухаммад Абдул-Кадырович

– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.