Драценко, Даниил Павлович

Даниил Павлович Драценко
Дата рождения	8 декабря 1876(1876-12-08)
Дата смерти	1945(1945)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1893—1920 1941—1945
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	Бакинский 153-й пехотный полк
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война Вторая мировая война
Награды и премии

Даниил Павлович Драценко (8 декабря 1876 — 1945) — российский военачальник, участник Первой мировой и гражданской войн.

Биография

В службу вступил в 1893. Окончил Одесское пехотное юнкерское училище, из которого в 1897 выпущен подпоручиком в Екатеринбургский 37-й пехотный полк. Затем служил в 140-м Зарайском пехотном полку. Поручик (1901). Участвовал в русско-японской войне, где был ранен и контужен. Штабс-капитан (1905). В 1908 окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Капитан (1908). Цензовое командование ротой отбывал в 14-м стрелковом полку (1908—1910).

Старший адъютант штаба 1-го Кавказского армейского корпуса (1910—1911), обер-офицер для поручений (в разведывательном отделении) при штабе того же корпуса (1911—1912). Обер-офицер для поручений при штабе Кавказского ВО (1912—1914).

Участвовал в Первой мировой войне на Кавказском фронте. Во время Сарыкамышского сражения был послан генералом Н. Н. Юденичем к командиру 1-го Кавказского армейского корпуса генералу Г. Э. Берхману с требованием не выполнять приказ командовавшего Кавказской армии А. З. Мышлаевского об отступлении из Сарыкамыша.

6 декабря 1914, после победы у Сарыкамыша и назначения Юденича командующим Кавказской армией был назначен начальником разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера, с производством в подполковники. Его помощником был подполковник Б. А. Штейфон.

Отличился при взятии Эрзурума, за которое награждён Георгиевским оружием, и Трапезунда. Исполняющий должность начальника штаба 39-й пехотной дивизии (март 1916 — апрель 1917), участвовал в Эрзинджанской операции. Полковник (1916). С 5 апреля 1917 командир 153-го Бакинского пехотного полка. Генерал-майор (1917).

С 1918 — в Добровольческой армии, с 17 (30) января 1919 в резерве чинов при штабе главкома ВСЮР. С 1 (14) марта 1919 начальник 4-й Терской отдельной пластунской бригады, 15 (28) марта сменил раненого генерала П. Н. Шатилова на посту руководителя карательной операции в Чечне. 16 (29) марта захватил и сжег Алхан-Юрт, затем Валерик. Закончив операцию в Чечне, осуществил оккупацию Дагестана, заняв 8 (21) мая Петровск-Порт, а 10 (23) мая Дербент.

С 31 мая (13 июня) 1919 начальник Астраханского отряда, командующий войсками Западного побережья Каспийского моря, командующий группой войск Астраханского направления из состава Войск Северного Кавказа. Руководил неудачным наступлением на Астрахань. После отступления ВСЮР в конце 1919 — начале 1920 был представителем сначала Деникина, а затем Врангеля в Батуме.

В июле 1920 по рекомендации генерала Шатилова назначен начальником штаба десантного отряда С. Г. Улагая. В ходе проведения Кубанского десанта разошелся во взглядах с генералом Улагаем и по собственной просьбе был заменен генерал-квартирмейстером штаба Русской армии генералом Г. И. Коноваловым.

После разделения Русской армии на 1-ю и 2-ю армии 2 (15) сентября 1920 был назначен командующим 2-й армией, произведен в генерал-лейтенанты. Имел задачу форсировать Днепр и ударить в тыл Каховской группе красных. В ходе Заднепровской операции наткнулся на превосходящие силы противника, понес большие потери, и 30 сентября (13 октября) 1920 приказал отступать обратно на левый берег Днепра.

Врангель считал его виновником провала хорошо подготовленной операции. По его словам, Драценко «...с исключительным гражданским мужеством и подкупающей честностью сам признал это, прося освободить его от должности командующего армией», что и было сделано 2 (15) октября.

После эвакуации из Крыма эмигрировал в Югославию, в 1922 поселился в Великой Топлице, затем переехал в Загреб, где получил место служащего в военном ведомстве. В апреле 1931, после смерти генерала А. А. Адлерберга, был назначен начальником Загребского отдела РОВС. Во время Второй мировой войны служил в Русском корпусе генерала Штейфона. С 11 мая 1942 командовал 1-й бригадой, действовавшей против партизан Тито.

В эмиграции составил «Записку» о работе разведывательного отделения в ходе Сарыкамышской, Евфратской и Эрзерумской операций и об участии 39-й пехотной дивизии в Эрзинджанской операции. Рукопись находится в бумагах генерала Е. В. Масловского в Бахметьевском архиве Колумбийского университета.

Награды

• орден Святой Анны 4-й ст. (1905)
• орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1904)
• орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1905)
• орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1905)
• орден Святого Станислава 2-й ст. (1912; 17.03.1913)
• орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (5.06.1915)
• Георгиевское оружие (7.01.1916)
• Высочайшее благоволение (05.04.1916)
• орден Святого Георгия 4-го класса (приказ по Кавказскому фронту 27.03.1918)

Литература

• Врангель П. Н. Воспоминания. — М.: Вече, 2012. — 480 с. — (Путь русского офицера). — ISBN 978-5-4444-0483-6
• Волков С. В., Стрелянов (Калабухов) П. Н. Чины Русского Корпуса. — М.: Рейтар, «Форма-Т», 2009. — ISBN 978-5-8067-0048-8
• Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте. — Париж: Возрождение, 1933
• Рутыч Н. Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России. — М.: Астрель, АСТ, 2002. — ISBN 5-17-014831-3

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=578 Драценко, Даниил Павлович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Драценко, Даниил Павлович

– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.