Женские трусы

Женские трусы — форма женского нижнего белья, предназначенного для ношения женщинами или девочками в области непосредственно ниже талии. Все трусы построены из типичных компонентов, включающих в себя эластичный пояс, промежностную панель для покрытия области половых органов (как правило, выложена из абсорбирующего материала — хлопка) и пару отверстий для ног, которые, как и пояса, часто делаются из эластичной ткани. Сегодня женское нижнее бельё столь же многообразно, сколь и многофункционально. Современные модели трусов сильно отличаются от своих предшественников — панталон. Термин впервые был использован для описания в 1924 году.

История

Женские трусы, как и многие другие детали нижнего белья, заимствованы у мужчин, и в целом имеют давнюю историю. Подобие трусов мужчины носили ещё тогда, когда приходилось бегать за пищей по лесам, горам и прочей пересечённой местности. Сначала это были просто шкуры, повязанные на бёдрах, затем — полоски ткани или кожи. Суть их была проста — защитить репродуктивные органы от повреждений.

С развитием цивилизации в северных широтах менялся внешний вид данной части одежды — здесь трусы больше напоминали узкие штаны. Теперь, помимо защитной функции, добавилось ещё и утепление. Но женщины по-прежнему обходились без этой части гардероба, поскольку большую часть времени проводили дома.

Неизвестно, когда бы трусики попали в женский гардероб, если бы не придворные, с их стремлением к изысканным нарядам. Так в конце XVIII — начале XIX веков появились первые женские трусы длиной до колена или до щиколотки. Они носили название панталоны. Шили их из батиста и шёлка, а украшали тончайшими кружевами и рюшами. В этот период времени нижнее бельё перестало просто согревать и защищать, перейдя в разряд очередного украшения. Правда, подобную роскошь могли позволить себе только избранные, леди из простого народа по-прежнему обходились без трусиков или заменяли их обычными мужскими штанами из грубого льна.

Панталоны продержались вплоть до середины XX века, правда, с небольшими изменениями: их укоротили до колена, сделали уже и убрали большую часть кружев. Менялись стили одежды, мода, менялись и силуэты трусиков. Но безвозвратно ничего не ушло. Сейчас производители нижней одежды предлагают широкий выбор всевозможных моделей женских трусов, на все случаи жизни, от супер мини до макси.

Материал

Сегодня трусики изготовляют из самых различных материалов: хлопка, нейлона, эластана, вискозы, модала, полиэстера и т. д. Самым популярным и безопасным для здоровья является натуральный хлопок, в который добавляется небольшой процент синтетических волокон, что позволяет придать изделию эластичность и долговечность.

Детское нижнее бельё часто изготавливают из 100 % хлопка, чтобы избежать возможности появления аллергии.

Размеры женских трусов

Обычно все производители приводят на упаковке размерную таблицу своих моделей, так что подобрать нужные трусы без примерки достаточно просто.

Полуобхват бёдер, см	XS	S	M	L	Xl	XXL	XXXL
Россия	40	42	44	46	48	50	52
Франция	38	40	42	44	46	48	50
Германия	36	38	40	42	44	46	48
Италия	1	2	3	4	5	6	7
Великобритания	8	10	12	14	16	18	20

Разновидности

В мире различают три основных вида женских трусиков — макси, миди и мини, от закрытого выреза до максимально открытого соответственно. Трусики maxi в основном идут с опущенной на бёдра линией талии. В этих категориях существуют различные виды покроя:

Мини

• Вики́ни (от англ. v-kini) — трусы с высоко поднятой боковой полоской, глубоким вырезом спереди и сужением сзади.

• Стри́нги (от англ. string) — трусы, передняя часть которых — треугольник, а задняя часть представляет собой полоску ткани или ленточку, проходящую между ягодицами.

Существует четыре вида трусов String: Ти́-стринг (от англ. T-string); Джи-стринг (от англ. G-string); Ви́-стринг (от англ. V-string); Си́-стринг (от англ. C-string)/

• То́нг (от англ. thong) — трусы, образованные соединением силуэтов стринг и викини в минимальном варианте. Тонг отличаются от трусиков стринг характерным понижением линии талии по центру спереди, иногда даже v-образной формы.

• Де́ван-дерьер (от англ. devan-derer «задом наперед») — трусы, имеющие максимально узкую спереди и сзади длину.

• Бики́ни (от англ. bikini) — трусы с очень низкой линией пояса, резинка расположена практически на бёдрах. Передняя и задняя часть состоят из двух треугольников ткани.

Миди

• Та́нга (от англ. tanga) — трусы, состоящие из двух треугольников с очень узкой соединительной полоской на бёдрах в виде полосы ткани или резинки.

• Сли́п (от фр. slip) — традиционные трусы, закрывающие ягодицы, с вырезом до середины бедра. Резинка может находиться на уровне талии, а может опускаться до середины бедра.

• Кюло́т (от фр. culotte) — трусы с полномерной задней панелью и низким вырезом бедра. Существует также заниженный вариант кюлот — хипстер.

Макси

• Пейдженслип (от англ. Pagenslip) — высокие трусы с прямолинейным вырезом для ног. Обычно использует для бики́ни.

• Трусы-шорты или Бойшортс (от англ. boyshorts) — модель трусов, у которой передняя и боковая часть имеют одну длину.

• Трусы-пояс — трусы со съёмными пажами для чулок и с усилительными деталями.

• Трусы корсетные — трусы с сильным формирующим эффектом, который достигается с помощью уплотнителей в области проблемных зон.

• Пла́вки — трусы для плавания, в основном делаются из быстро сохнущих эластичных синтетических тканей.

• Пантало́ны (от итал. pantaloni) — корсетное изделие с высокой линией талии. Могут иметь уплотнители в области проблемных зон.

Существуют ещё 3 вида трусов макси, которые перешли из мужского гардероба в женский: брифы, боксеры, джокейз.

В Британской Англии, а также в других местах, таких, как Великобритания, Ирландия, Южная Африка, Индия, а иногда и в других странах, таких как Австралия и Новая Зеландия, трусики часто называют «knickers».

Альтернативные названия

В английских странах, в частности в Великобритании, Ирландии, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Индии и других странах Содружества наций, а иногда и в Соединённых Штатах, knickers (рус. трусики) — это слово, которое используется для описания женщин и редко когда для описания мужского нижнего белья, женского нижнего белья и спортивной одежды. В Соединённых Штатах она чаще используется как сокращение от слова knickerbockers (рус. бриджи), штаны для игры в гольф, называемые также дополнительные печи.

Слово «трусики» несёт игривый оттенок. Слово употребляется в английском во многих выражениях. Фраза «Штанишки для вас!» превратилась в распространённый способ сказать кому-либо, что никого не интересуют они и их мнение. Фраза «Не получить ваши трусики в поворот» (Не выкручивайте трусики — don’t get your knickers in a twist) часто используется как способ сказать кому-то «успокойся и не сердись». Фраза «Шуба и никаких трусиков!» описывает женщину, которая выглядит богатой и гламурной, но на самом деле не так стильна. Фраза «О трусики» является мягким ругательством, которое используется, когда что-то пошло не так. «Шлюшкины трусики» — фраза, применимая к женщинам, которые одеваются таким образом. Французскими трусиками называют просторные трусы-боксёры, которые могут быть изготовлены из шёлка или атласа, как правило, с кружевной отделкой.

В старину словом трусики называли предмет мужской одежды, такие как бриджи, также известный как плюс двое или брюки-гольф в британском английском. Термин knickerbockers исторически связан с британским английским, но кроме этого, он также используется и в Северной Америке. Термин «knickers» по-прежнему используется для обозначения бриджей в американском английском. Тем не менее, принятие термина «knickers» в XX веке для обозначения нижнего белья женщин в английском языке вызвало огромное использование термина «knickers» и «knickerbockers».

На данный момент существует множество слов для обозначения нижнего белья женщин, которые иногда не называют трусиками, например: тонг, стринги, бикини, трусы, шорты, танга и другие.

Съедобные трусы

Съедобные трусы — пищевой продукт, который, перед тем как быть съеденным, женщины носят в области гениталий. Они были изобретены в 1970-х годах в США актёрами Ли Брэди и Дэвидом Сандерсоном. Первые экземпляры были сделаны из кукурузного крахмала и получили название «фантастические трусики». Брэди всё время совершенствовал технологию, добивался большей эластичности и экспериментировал с красителями и запахами, для чего даже ездил в Японию. В результате чего ему удалось создать идеальные съедобные женские трусики.

Основные виды ароматов съедобных трусов:

1. клубничные
2. вишнёвые
3. шоколадные
4. диетические
5. тропический фрукт
6. пина колада
7. клубника с шампанским
8. фруктовый салат
9. персиковые
10. яблочные
11. дынные
12. кошерные

Борьба против съедобных трусов

Австралия — единственная страна, где были официально запрещены съедобные трусы.

Отрывок, характеризующий Женские трусы

«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.