Карамбё, Кристиан

Кристиан Карамбё
Карамбё на пресс конференции в Дохе (2012).
Общая информация
Полное имя	Кристиан Лали Карамбё
Прозвище	«Безумная лошадь» (фр. Le cheval fou), «Черный паук»
Родился	3 декабря 1970(1970-12-03) (53 года) Лифу, Новая Каледония
Гражданство	Франция Франция
Рост	176 см
Вес	76 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1985—1988	Гайтча
1988—1990	Нант
Клубная карьера*
1990—1995	Нант	130 (5)
1995—1997	Сампдория	62 (6)
1997—2000	Реал Мадрид	51 (1)
2000—2001	Мидлсбро	33 (4)
2001—2004	Олимпиакос	68 (3)
2004—2005	Серветт	12 (0)
2005	Бастия	7 (0)
1990—2005	Итого	363 (19)
Национальная сборная**
1993	Франция (Б)	1 (0)
1992—2002	Франция	53 (1)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Франция 1998
Кубки конфедераций
Золото	Корея/Япония 2001
Чемпионаты Европы
Бронза	Англия 1996
Золото	Бельгия/Нидерланды 2000
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кристиа́н Лали́ Карамбё́ (фр. Christian Lali Karembeu; 3 декабря 1970, Лифу, Новая Каледония) — французский футболист, полузащитник. Чемпион мира и Европы. По опросу МФФИИС он занимает 3-е место среди лучших футболистов XX века в Океании.

Биография

Кристиан Карамбё — канак, родился 3 декабря 1970 года в Лифу. Свою карьеру он начал в местной команде Гайтча, затем молодого юношу заметили скауты Нанта, где он играл за молодёжную команду, а в 1990 году дебютировал в первой команде. В 1995 году он переходит в Сампдорию, став одним из лучших полузащитников сезона, а затем чуть снизив свой уровень игры в следующем году. В 1997 году он переходит в мадридский Реал, в котором выигрывает Лигу Чемпионов 1998 и 2000, в 1998 году он вместе со сборной Франции выигрывает чемпионат мира, а в 2000 году — чемпионат Европы. После этих успехов он переходит в Миддлсбро, где остаётся всего на год, перейдя в Олимпиакос за 5,2 млн евро, а затем в Серветт, закончив карьеру в Бастии. В сборной Франции он провёл 53 матча, забив один гол (дебют 14 ноября 1992 года, в матче с Финляндией). Но Карамбё никогда не пел французский гимн — Марсельезу, в знак памяти того, что его прадедушка и прабабушка были выставлены на Человеческой колониальной выставке в музее Парижа в 1931 году. Эта позиция вызвала как критику, так и уважение у общественности. Карамбё женат на словацкой модели Адриане Скленариковой. 11 марта 2011 г. они публично заявили о разрыве отношений. Карамбё представлял футбол Океании на футбольном совещании в Лейпциге. Сейчас Карамбё — комментатор-консультант на французском телевидении.

Интересный факт

По правилам ФИФА, теоретически Кристиан Карамбё мог бы сыграть за сборную Новой Каледонии, так как он не играл на международном уровне с создания сборной Новой Каледонии, то есть с 2004 года. Он заявил:

Я никогда не чувствовал себя французом, я из Новой Каледонии, я не понимаю, почему моя страна не является независимой нацией, я играю за Францию только потому, что это — витрина, чтобы мир узнал мой народ и его проблемы.

Достижения

Как игрок

Командные

• Победитель Лиги Чемпионов: 1998, 2000
• Чемпион Франции: 1995
• Чемпион Греции: 2002, 2003
• Финалист Суперкубка УЕФА: 1998
• Финалист кубка Франции: 1993
• Финалист кубка Греции: 2002, 2004
• Чемпион мира: 1998
• Чемпион Европы: 2000
• Обладатель Кубка конфедераций: 2001

Личные

• Лучший игрок чемпионата Греции: 2002
• Лучший игрок Океании: 1995, 1998
• Обладатель ордена Почётного легиона: 1998

Ссылки

• Гребенщиков Дмитрий. [www.footballplayers.ru/players/story_352.html Французская звезда из племени канаков].  ???. Проверено ???. [www.webcitation.org/66FWnLeZP Архивировано из первоисточника 18 марта 2012].

Интервью

• [www.youtube.com/profile?user=lapiovra7#p/u/17/SeWs3keNaRs Интервью с Кристианом Карамбё в рамках программы «Сегодня утром» на НТВ. Интервью берет Александра Глотова]

Отрывок, характеризующий Карамбё, Кристиан

– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.