Клевер репейниковый

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Клевер репейниковый

Соцветие
Научная классификация
Международное научное название

Trifolium lappaceum L.


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=40262 t:40262]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Trifolium+lappaceum&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Trifolium+lappaceum ???]

Кле́вер репе́йниковый (лат. Trifolium lappaceum) — однолетнее травянистое растение, вид рода Клевер (Trifolium) трибы Клеверные (Trifolieae) подсемейства Мотыльковых (Faboideae) семейства Бобовых (Fabaceae).





Ботаническое описание

Стебли высотой 10—40 см, простые либо ветвистые с отклонёнными ветвями, практически голые или с рассеянными волосками.

Черешки верхних листьев с жёсткими волосками, короче, чем на нижних листьях. Прилистники нижних листьев линейно-ланцетной формы, концы заострённые; прилистники верхних листьев имеют ланцетную форму, плёнчатые, с жилками лиловатого цвета, щетинисто-опушенные. Листочки практически сидячие, форма колеблется от клиновидно-ромбической до округлой, верхняя часть с зубчатыми краями, нижняя часть волосистая.

Соцветие — головка. Головки одиночные, на концах ветвей ложно-конечные, округлой или эллиптической формы. Цветки практически сидячие. Чашечка трубчатая, обратно-конической формы, при плодах колокольчатая, снаружи голая. Трубка чашечки с 20 жилками. Зубцы чашечки длиннее, чем трубка, расширенные в основании, с 4—5 жилками, жёсткие, колючие, на краях расположены отстоящие щетинки, при плодах зубцы отклоняются. Венчик по длине не более, чем зубцы чашечки, розоватого цвета, спаянный пополам от своей длины в трубку. Флаг клиновидной формы, конец усечённый, зубчатый.

Плод — боб, обратнояйцевидной формы, плёнчатый. Семя одно, яйцевидной формы, бурого цвета. Цветение происходит в мае. Плодоносит в июне.

Вид описан из южной Франции. Тип в гербариях Карла Линнея.

Экология и распространение

Клевер репейниковый произрастает на лугах, галечнике, в зарослях кустарников, на низкогорьях. Человеком применяется как кормовое растение в экстремальных горных условиях[2].

Распространён в Алжире, Египте, Ливии, Марокко, Тунисе, Иране, Ираке, Израиле, Иордании, Сирии, Турции, Азербайджане, Грузии, России (Дагестан), Таджикистане, Туркменистане, Украине (Крым), Албании, Болгарии, Греции, Италии, странах бывшей Югославии, Франции, Испании, Португалии и на Кипре[3].

Классификация

Вид Клевер репейниковый входит в род Клевер (Trifolium) трибу Клеверные (Trifolieae) подсемейство Мотыльковые (Faboideae) семейство Бобовые (Fabaceae).


  ещё 3 семейства
(согласно Системе APG II)
  ещё 27 триб   ещё около 300 видов
           
  порядок Бобовоцветные     подсемейство Мотыльковые     род Клевер    
                   
  отдел Цветковые растения     семейство Бобовые     триба Клеверные     вид
Клевер репейниковый
             
  ещё 45 порядков покрытосеменных
(согласно Системе APG II)
  ещё 2 подсемейства   ещё 5 родов  
       

Напишите отзыв о статье "Клевер репейниковый"

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. [www.agroatlas.ru/ru/content/related/Trifolium_lappaceum/ Клевер репейниковый]: информация на сайте AgroAtlas.ru
  3. [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/taxon.pl?40262 Клевер репейниковый(англ.): информация на сайте GRIN

Литература

Отрывок, характеризующий Клевер репейниковый

На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.