Козырев, Николай Александрович

Николай Александрович Козырев
Место смерти:	Ленинград
Место работы:	Пулковская обсерватория, Крымская астрофизическая обсерватория АН СССР, ЛИИЖТ
Альма-матер:	Ленинградский университет
Награды и премии:	Золотая медаль Международной академии астронавтики (1970).
Сайт:	[timashev.ru/Kozyrev/ v.ru/Kozyrev/]

Никола́й Алекса́ндрович Ко́зырев (20 августа (2 сентября) 1908, Санкт-Петербург — 27 февраля 1983, Ленинград) — советский астрофизик.

Биография

Родился в Санкт-Петербурге, в дворянской семье. В 1928 году окончил физико-математический факультет Ленинградского университета. По окончании учёбы принят аспирантом в Главную астрономическую обсерваторию СССР в Пулково. Работал в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта. По окончании аспирантуры (1931) зачислен совместно с В. А. Амбарцумяном в штат обсерватории специалистом первого разряда. Параллельно с работой в обсерватории читал лекции по теории относительности в Ленинградском педагогическом институте.

Из-за конфликта с директором 8 марта 1936 года был уволен из Пулковской обсерватории.

7 ноября 1936 года был арестован, а 25 мая 1937 года осуждён в связи с «Пулковским делом» на 10 лет тюремного заключения. До мая 1939 отбывал наказание в городе Дмитровск-Орловский Курской области, затем этапирован в Норильлаг НКВД (Норильск, Дудинка). С января 1940 года переведён по состоянию здоровья на Дудинскую мерзлотную станцию, где работал геодезистом, с весны 1940 расконвоирован, а в декабре того же года назначен начальником мерзлотной станции.

25 января 1941 года, якобы за враждебную агитацию среди заключённых, осуждён повторно на 10 лет лишения свободы. Некоторые пункты обвинения:

• подсудимый — сторонник теории расширения Вселенной;
• считает Есенина (возможно, Гумилёва) хорошим поэтом, а Дунаевского — плохим композитором;
• во время драки заявил, что «бытие не всегда определяет сознание»;
• не согласен с высказыванием Энгельса («Диалектика природы») о том, что «Ньютон — индуктивный осёл».

После суда был переведён в Норильск и назначен на работу на металлургический комбинат инженером теплоконтроля. Весной 1943 года по состоянию здоровья был переведён на работу в Геологическое Управление Норильского комбината инженером-геофизиком. До марта 1945 года работал прорабом экспедиции на Хантайском озере и начальником Северного магниторазведочного отряда Нижне-Тунгусской геологической экспедиции. 14 декабря 1946 года по ходатайству коллег-астрономов освобождён условно-досрочно, как талантливый учёный, а 21 февраля 1958 года полностью реабилитирован.

10 марта 1947 г., через три месяца после освобождения, защитил докторскую диссертацию на тему «Теория внутреннего строения звезд как основа исследования природы звездной энергии». Официальными оппонентами по диссертации выступили чл.-кор. АН СССР В. А. Амбарцумян, проф. К. Ф. Огородников и проф. А. И. Лебединский. В 1948 г. решением ВАК ученая степень доктора наук была присуждена.

В гражданском браке с Т. Б. Казанской, дочерью филолога-классика Бориса Васильевича Казанского, родился сын, будущий филолог-классицист и академик Н. Н. Казанский.

До 1958 года работал в Крымской астрофизической обсерватории АН СССР, затем — в Пулковской обсерватории. В 1958 г. написал написал небольшую книгу «Причинная или несимметричная механика в линейном приближении», фактически ставшую продолжением его докторской диссертации, где обобщённо изложил свою теорию времени. Работа скоро стала обсуждаться в СССР и за рубежом. Козырев продолжал работать как над плановыми исследованиями, так и над экспериментальными подтверждениями своей теории, был увлекательным лектором, собиравшим многочисленные аудитории. Несмотря на признание теории ошибочной, она стала популярной, обсуждение её продолжалось вплоть до кончины Козырева, продолжается и до сих пор..

К концу 70-х гг. ввиду научной неприемлемости его последних работ для многих ученых, возник конфликт с руководством обсерватории. Козырев был уволен в апреле 1979 года по сокращению штатов, оставшись без заработка и без пенсии, пока через несколько месяцев не принял нештатную должность консультанта.

Н. А. Козырев умер 27 февраля 1983 года, не дожив около полугода до своего 75-летия, похоронен на Кладбище Пулковской обсерватории.

Научная деятельность

Основные научные работы посвящены физике звёзд, исследованию планет и Луны. Разработал теорию протяженных звёздных атмосфер и установил ряд особенностей выходящего из них излучения (1934) (теория была обобщена С. Чандрасекаром, получив название теории Козырева — Чандрасекара). Разработал теорию солнечных пятен при предположении, что пятно находится в лучевом равновесии с окружающей фотосферой. Обнаружил в спектре темной части диска Венеры эмиссионные полосы, две из которых были приписаны молекулярному азоту (1953).

Получил спектрограммы лунного кратера Альфонс, указывающие на выход газов (молекулярного водорода и углерода) из центральной горки кратера. Считают, что это свидетельствует о вулканических явлениях на Луне или о тектонических перемещениях у её поверхности . Явление вулканической деятельности на Луне как научное открытие внесено в Государственный реестр научных открытий СССР под № 76 с приоритетом от 3 ноября 1958 г.. Однако более распространён взгляд, что вулканизм на луне закончился более 1 млрд лет назад. Что касается описанных выше наблюдений, то они могут объясняться тектоническими сдвигами на Луне, происходящими за счет гравитационного воздействия Земли.

Предсказал отсутствие магнитного поля Луны за несколько лет до первых космических экспедиций к ней (в 1959 году, что было подтверждёно измерениями, сделанными «Луной-1»). Обнаружил водород в атмосфере Меркурия (на основании сравнительного изучения контуров линий водорода в спектрах Меркурия и Солнца) (1963). Сделал предположение о высокой температуре (до 200 000 К), имеющей место в центре Юпитера.

Разрабатывал и пытался подтвердить экспериментально (но безуспешно) собственную теорию, описывающую поведение физического времени («Причинная механика»). В частности, исходя из неверного предположения о чисто водородном составе звёздных недр, считал, что выделение энергии в звёздах не может объясняться термоядерными реакциями и пытался применить для объяснения этого процесса «Причинную механику».

Некоторые источники приписывают Козыреву изобретение «зеркала Козырева». По его мнению, «зеркала с алюминиевым покрытием оказались способными отражать и фокусировать „потоки времени“. При зеркальном отображении ХОД времени, как псевдоскаляр, изменяет знак. Поэтому Мир с обратным течением времени должен быть равноценен нашему Миру, отраженному в зеркале. … опыты показали, что отражаться зеркалом может только действие излучающих время процессов…»

В 1970 году награждён золотой медалью Международной академии астронавтики.

«Причинная механика» и псевдоучёные

Несмотря на то, что «Причинная механика» была признана научным сообществом ошибочной, ряд современных исследователей (признанных псевдоучёными), в частности Г. И. Шипов, широко используют её для своих теорий. Кроме того, в последнее время появилось большое число статей и трудов, приписываемых Н. А. Козыреву, а также ссылок на несуществующие работы или несуществующие утверждения Н. А. Козырева. Часто в этих материалах, выполненных в мистическом духе, содержатся «доказательства» существования таких явлений как «сверхсветовые сигналы», «торсионные поля», «разум вселенной». Подобных работ Н. А. Козырев никогда не издавал.

Современники о Козыреве

Козырев выведен как пример русского интеллигента в стихотворении Андрея Вознесенского «Есть русская интеллигенция…», написанном в 1975 году:

…
Такие, как вне коррозии,
ноздрей петербуржской вздет,
Николай Александрович Козырев —
небесный интеллигент.

Он не замечает карманников.
Явился он в мир стереть
второй закон термодинамики
и с ним тепловую смерть..
…

Труды

• [www.nkozyrev.ru/bd/022.pdf Причинная или несимметричная механика в линейном приближении. Пулково, 1958.]
• Избранные труды / Н. А. Козырев; [Предисл. А. Н. Дадаева, с. 5-48. Послесл. Л. С. Шихобалова, с. 410—431]; ЛГУ. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. — 443,[2] с. ISBN 5-288-00626-1
• Козырев Н. А., Насонов В. В. Проблемы исследования Вселенной, Вып.9, (1980)
• «Неизведанный мир» размышления учёного. // Журнал."ОКТЯБРЬ" № 7 изд. «Правда» с. 183—192.
• Козырев Н. А., Насонов В. В. [www.univer.omsk.su/omsk/Sci/Kozyrev/time-k.htm «Об исследованиях физических свойств времени» ]
• Время и жизнь. // Тезисы докладов VI Украинской республиканской конференции по бионике. — Ужгород, 1981. С. 145—146
• Козырев H. А., Насонов В. В. [www.nkozyrev.ru/bd/002.pdf Новый метод определения тригонометрических параллаксов на основе измерения разности между истинным и видимым положением звезды. — Проблемы исследования Вселенной, 1978,7, с.168-179.]
• [www.nkozyrev.ru/bd/014.pdf Астрономическое доказательство реальности четырёхмерной геометрии Минковского. — Проблемы исследования Вселенной, 1982, 9. с.85-93.]
• Внутреннее строение звёзд на основе наблюдательных данных //Вестник Ленинградского университета. — 1948. — N 11. — С. 32 — 35.
• [www.nkozyrev.ru/bd/018.php Источники звёздной энергии и теория внутреннего строения звёзд // Известия Крымской астрофизической обсерватории. — 1948. — Т. 2. — С. 3 — 43.]
• [www.nkozyrev.ru/bd/019.php Теория внутреннего строения звёзд и источники звёздной энергии // Известия Крымской астрофизической обсерватории. — 1951. — Т. 6. — С. 54 — 83.]
• Kozyrev Nikolai. Sources of Stellar Energy and the Theory of the Internal Constitution of Stars // Progress in Physics, October, 2005, V. 3, Р. 61-99

Продолжение работ после смерти H. А. Козырева

• [www.chronos.msu.ru/old/RREPORTS/prichinnaya_mekhanika/prichinnaya_mekhanika.htm «Причинная механика» Н. А. Козырева сегодня: pro et contra Сборник научных работ] — 2004. ISBN 5-93834-125-6
• [www.nkozyrev.ru/bd/054.pdf Предварительные результаты астрономических наблюдений неба по методике Н. А. Козырева] А. Е. Акимов, Г. У. Ковальчук, В. Г. Медведев, В. К. Олейник, А. Ф. Пугач. — 1992.

Память

Именем Козырева называются:

• астероид 2536 Kozyrev, открытый Г. Н. Неуйминым 15 августа 1939 года в Симеизской обсерватории;
• Кратер Козырев на Луне;
• Теория Козырева — Чандрасекара о лучевом равновесии фотосфер звёзд.

Литература

• Козырев Н. А. Избранные труды. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1991. — 447 с.
• [veinik.ru/veinik/articles/cf/472/attach.doc Астрономические наблюдения по методике Козырева и проблема мгновенной передачи сигнала]
• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Картина мира: наука, философия и религия. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 100-летнему юбилею астрофизика Н. А. Козырева. СПб.: «Европейский Дом», 2009.-262.
• Время и звёзды. К 100-летию со дня рождения Н. А. Козырева. Редакционная коллегия: А. Н. Дадаев, Н. Н. Казанский, Д. Н. Козырев, Ф. Н. Козырев, Л. С. Шихобалов (отв. ред.) Нестор-История, 2008. ISBN 5-98187-257-0

Ссылки

• [www.nkozyrev.ru/ nkozyrev.ru] — сайт, на котором размещена подборка статей Н. А. Козырева по астрономии, астрофизики и т. н. причинной механике.
• [www.univer.omsk.ru/omsk/Sci/Kozyrev/index.win.htm Теория времени Н. А. Козырева] на сайте ОГУ.
• [schools.keldysh.ru/sch1216/materials/sun_sys_do/Personalia/Kozyrev/kozyrev.htm Н. А. Козырев] на сайте ГОУ СОШ № 1216.
• д/ф [testchronos.msu.ru/old/VIDEO/zvezda_kozyreva.html «Звезда Козырева. Возвращение»] (Россия-Культура, 2011)

Отрывок, характеризующий Козырев, Николай Александрович

Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.