Крушение «Невского экспресса» (2009)

Крушение «Невского экспресса»
Подробные сведения
Дата	27 ноября 2009 года
Время	21:30 MSK (18:30 UTC)
Место	Бологовский район, Тверская область
Страна	Россия
Железнодорожная линия	Перегон Угловка — Алёшинка
Оператор	Российские железные дороги
Тип происшествия	Крушение поезда
Причина	Террористический акт, подрыв (7 килограммов в тротиловом эквиваленте)
Статистика
Поезда	1
Число пассажиров	660
Погибшие	28
Раненые	132+
Ущерб	1 км железнодорожного полотна, 4 вагона состава, 184 млн. руб.

Крушение поезда «Невский экспресс» в 2009 году — крушение скоростного фирменного поезда «Невский Экспресс» № 166, следовавшего из Москвы в Санкт-Петербург, приведшее к гибели 28 и ранениям не менее 132 человек. Среди погибших — государственные чиновники высшего ранга, известные бизнесмены и две беременные женщины. Произошло 27 ноября 2009 года в 21 час 30 минут по московскому времени на 285 км (перегон Угловка — Алёшинка, на границе Тверской и Новгородской областей) линии Санкт-Петербург — Москва, недалеко от деревни Лыкошино.

Согласно официальной версии, крушение явилось результатом теракта. Лидер «Кавказского эмирата» Доку Умаров взял на себя ответственность за подрыв «Невского экспресса».

Обстоятельства и версии крушения

За 44 минуты до крушения по этому перегону проследовал скоростной поезд «Сапсан», совершавший испытательную поездку.

По версии следствия, подрыв взрывного устройства произошёл под электровозом ЧС200-010. В результате был вырван кусок рельса длиной более 50 см. Вследствие высокой скорости состав миновал место разрыва, оставаясь на рельсах. Сход двух последних вагонов с рельсов произошёл через 260 метров в результате разрушения рельсового пути в месте схода. Хвостовой вагон находился в вертикальном положении правее железнодорожного пути на 10—15 метров. Второй от хвоста вагон остановился от места схода ещё через 130 метров, находясь на боку на рельсошпальной решётке. Внешне этот вагон пострадал больше всех. Третий от хвоста вагон сошёл с рельсов одной тележкой, но остался стоять на пути, от состава вагон не отцепился. Хвост состава остановился на расстоянии 750 метров от предпоследнего вагона.

На месте происшествия обнаружена воронка диаметром около метра. Возбуждено уголовное дело по статьям 205 («террористический акт») и 222 («незаконный оборот оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств»). Назначена взрывотехническая экспертиза.

По мнению следователей сработало самодельное взрывное устройство, мощностью 7 кг тротилового эквивалента.

По данным газеты «КоммерсантЪ» на 2 декабря 2009, следствие разрабатывает версию о причастности к взрыву группы из четырёх уроженцев Кавказа, снимавших комнату в расположенном поблизости посёлке Лыкошино незадолго до происшествия.

Также существуют неофициальные версии, что сход поезда произошёл в результате температурного выброса пути, короткого замыкания, неисправностей локомотива или плохого состояния полотна.

Данные судебно-медицинской экспертизы

3 декабря 2009 года были оглашены данные судебно-медицинской экспертизы.

Согласно данным, опубликованным в СМИ, в момент крушения скорость поезда составляла 190 километров в час. Большинство из погибших пассажиров ехали в последнем вагоне поезда (под № 1). Первые десять вагонов не пострадали. Вагоны № 2, 3 и 4 завалились набок, прислонившись к откосу. Вагон № 1 оторвался от состава, поднялся над рельсами, столкнулся с тремя бетонными опорами линии электропередачи и ударился в откос своей торцевой частью.

Именно этот удар, а не взрыв, по заключению судмедэкспертов, привёл к массовым жертвам среди пассажиров. По данным заместителя начальника Тверского областного бюро судебно-медицинской экспертизы по экспертной работе Александра Романова, причинами смерти пассажиров были механические травмы, полученные от ударного воздействия, сильного сдавливания тел между тупыми твёрдыми предметами, а также трения о них. Следов воздействия огня на исследованные трупы не обнаружено.

Версия о ненадёжных креслах

По данным газеты «КоммерсантЪ», кресла российского производства из стального каркаса 40×60 мм в вагонах «Невского экспресса» незадолго до происшествия были заменены на лёгкие конструкции из алюминия и пластика производства ФРГ. Издание приводит слова очевидца, жителя посёлка Лыкошино, одним из первых прибывшем на место происшествия:

Войдя в вагон через двери заднего тамбура и посветив фонарями внутрь, мы сначала не поняли, куда вообще попали. Вагон, не считая трёх сдвоенных кресел у самой двери, был пустой, как комната перед ремонтом. Только приглядевшись, мы увидели, что вся его внутренняя начинка съехала в переднюю часть, образовав там плотноспрессованную кучу из кресел, багажа и человеческих тел. Эту массу мы и начали разгребать, вытаскивая из неё в первую очередь тех, кто ещё стонал.

4 декабря пресс-служба Тверского вагоностроительного завода заявила, что все кресла проходили необходимые испытания, на вагоны были получены сертификаты соответствия, а причиной разрушения кресел называют нагрузку, которая при аварии превысила в три раза допустимую, достигнув более 12g.

Заместитель главного конструктора ТВЗ Олег Кравченко подтвердил, что в поезде были установлены кресла немецкой фирмы Grammer, изготовленные из алюминиевого сплава, однако по его мнению, они не хуже отечественных, изготовленных на НПО в Долгопрудном, которые устанавливались ранее.

В тот же день Федеральная служба по надзору в сфере транспорта выдала РАО «РЖД» предписание с требованием приостановить эксплуатацию всех вагонов серии 61-4192, которые использовались на «Невском экспрессе» с аналогичными креслами до выяснения причин аварии и проведения дополнительных испытаний. Из эксплуатации выводятся 2 поезда «Невский экспресс». «РЖД» объявило, что обжалует это решение в арбитражном суде.

10 декабря появилось заявление вице-президента фирмы Grammer Ральфа Хоппе, который сообщил, что по результатам внутренней проверки оказалось, что напрямую в Россию эта фирма свои кресла не поставляет и договоров о поставках ни с кем в России не имеет. Хоппе предположил, что кресла могли быть получены от каких-либо перекупщиков, однако при этом выразил сомнение в том, что на «Невском экспрессе» были установлены кресла именно его фирмы.

Хронология развития событий после крушения

27 ноября

• 21:34. Электромеханик ОАО РЖД Сергей Васильев, дежуривший на тяговой подстанции, находившейся в 200 метрах от места происшествия так описывает происходившее:

Я слышал какой-то шум, но в силу своих обязанностей обратил внимание даже не на это, а на приборы — они отреагировали на обрыв проводов и падение напряжения. Стала срабатывать аппаратура, выбивать агрегаты. Я выбежал (….) Вижу: вагоны разлетелись. Один под откос упал. Мет­рах в пятистах ещё один. Из вагонов уже выбежали люди. Страшно было, темно, все кричат, плачут, никто не знает, что случилось и что делать. Раненые стонут, люди на глазах умирают. Ад был, не дай бог никому такое пережить. А мне уже диспетчер звонит: «166−й не появился на Угловке, что у вас случилось?». Я и говорю: «Вызывай „скорых“ сколько сможешь и МЧС». — «Что, что у вас?» — «Поезд с рельс сошел» Там были крепкие парни. Я им сказал: вытаскивайте раненых. Открыл им подстанцию, чтоб не на дожде люди были. К приезду «скорых» у меня на подстанции был целый госпиталь — человек восемьдесят раненых. Кому успели, вкололи новокаин. Но он быстро кончился — у меня всего две пачки оказалось

Председатель Отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии протоиерей Александр Степанов, ехавший в поезде, рассказывает:

(...) экспресс резко затормозил. Я сидел лицом по ходу поезда и чуть не вылетел из сиденья, но успел схватиться за подлокотники. Ну, остановились и остановились… Мы даже шутили, что лось на пути вышел. Первое впечатление, что ничего особенного, хотя вроде кто-то видел вспышку в окне. И только потом стало ясно, что вспышка была от того, что сошедшие с рельс вагоны срубили столбы и оборвали провода

Пассажир 8-го вагона студент из Санкт-Петербурга Дмитрий Косьянчик рассказывает:

(...) я услышал какой-то механический резкий звук из-под вагона и сначала не придал ему значения, однако через секунду поезд вдруг резко начал тормозить. Где-то минут 30 прошло без каких-либо изменений и новостей, только вот проводники стали суетиться и бегать в конец поезда. Начальник поезда сообщил, что, вероятно, поезд продолжит своё движение где-то через час, тут мы даже немного приободрились и стали названивать своим близким. Где-то в 22:00 проводники стали спрашивать, есть ли среди нас доктора

Пассажир Сергей Ларкин так вспоминает произошедшее:

Ни взрыва, ни хлопка не слышал. Вагон резко затрясло, как при турбулентности, и он стал заваливаться набок. Как раз на ту сторону, где я сидел. Меня крутило по всему вагону, я ничего не видел, в вагоне резко погас свет. Надо мной пролетел <коллега, с которым возвращался из командировки из Москвы> Игорь. Сверху стали падать чемоданы, мне придавило ноги. Сорвало полки, вырвало все кресла. Выбирался на ощупь. Нашли в итоге какую-то щель, в неё и протиснулись

• В 21:57, по данным МЧС РФ, на место были направлены первые спасательные и пожарные формирования.
• В 22:30 появилось первое сообщение о крушении поезда в средствах массовой информации. В нём также говорилось, что возможно наличие пострадавших и даже жертв.
• В 23:31 появилось сообщение о том, что, по данным ОАО «РЖД», на месте аварии есть не только пострадавшие, но и жертвы.

Также одними из первых к месту крушения прибыли и оказывали посильную помощь пострадавшим проводники и пассажиры поезда встречного направления Санкт-Петербург - Самара, оказавшегося всего в 1,5 км от места аварии - ближе всех других поездов. Многие пассажиры «Невского экспресса» были отправлены в Санкт-Петербург именно этим поездом.

Прибытие первых медиков

По данным официального сайта правительства Тверской области, первые бригады скорой помощи выехали из Бологовского района уже через 8 минут. Всего было задействовано 34 машины из Тверской области, а также 16 машин из других областей. Эта информация противоречит заявлению помощника министра здравоохранения и социального развития РФ Софьи Малявиной, которая утверждает, что в Бологое нет своей подстанции скорой помощи и что первая «скорая» прибыла на место аварии спустя 40 минут из города Боровичи Новгородской области, а затем приехали бригады из Валдая, Твери, Удомли. При этом точное количество медицинских автомобилей Малявина назвать не смогла, уточнив лишь, что московских бригад было 17.

По другим данным, в Бологое при ЦРБ есть служба скорой помощи. Эту версию подтверждает журналист «Новой газеты», который готовил репортаж о работе этого медучреждения через два месяца после крушения поезда. Первые бригады уехали на место происшествия в 22:30. Обратно вернулись с самыми тяжёлыми пострадавшими в 01:30. Место крушения поезда — в 40 километрах от Бологое. По его данным, эта больница рассчитана на 200 коек, но из-за ремонта реально вместимость больницы была примерно вдвое меньше; после сообщения о крушении большинство больных вынесли в коридоры, чтобы подготовить места для раненых; отделение скорой помощи и районная больница отправили к месту крушения шесть санитарных автомобилей. Журналист отмечает «беспросветную нищету», в которой живут местные врачи на зарплату в 4000—6000 рублей в месяц. По его словам, врачи ЦРБ из г. Бологое добрались до места первыми:

На допотопных машинах (у одной не открывается боковая дверь, у другой — заклинило обе задние, поэтому носилки с больными втаскивали через боковую). Собрав небогатый набор медикаментов. Ехали по дороге, которой нет. Последние два-три километра врачи и фельдшеры «скорой» пробирались пешком — по колено в грязи, под дождем, с тяжёлыми сумками

СМИ указывают на то, что до места происшествия автомобилям было необходимо преодолеть не менее 7 километров по грунтовой дороге, а также на то, что местные больницы не были оснащены необходимым оборудованием

По данным журнала «Русский репортёр», первые медики и спасатели появились на месте происшествия лишь через полтора часа. Такую же информацию, ссылаясь на очевидцев представляет агентство «РИА Новости» и журналист газеты «Метро». По его данным первая скорая помощь прибыла «через полтора-два часа».

Однако, по данным газеты «Труд», уже через полчаса после крушения на место прибыл автомобиль скорой помощи из лечебно-исправительной колонии для больных туберкулезом, расположенной в посёлке Михайловское Бологовского района Тверской области. Эту же информацию подтвержает корреспондент издания «Газета.ру», по её данным на первых машинах скорой помощи приехали тюремные медики из исправительно-трудовой колонии строгого режима ЛИУ-3, в которой отбывают наказание осуждённые, больные туберкулезом.

По версии заместителя начальника ЛИУ-3 УФСИН Тверской области по лечебно-профилактической работе майора внутренней службы Алексея Волкова:

Около 22:20 начальник нашего учреждения передал информацию оперативному дежурному (...) об аварии поезда (.) и дал распоряжение об оперативном сборе сотрудников. Приоритет был отдан медработникам. Мы разделились на четыре группы, в каждой был врач или фельдшер и три-четыре медсестры. Получив в аптеке учреждения необходимые препараты и расходные материалы для оказания скорой помощи пострадавшим, мы на автобусе, в сопровождении пожарной машины (она же служила внедорожником, так как дождь размыл грунтовую дорогу) выехали к месту крушения поезда. Около 23:15 минут, преодолев марш-броском более 500 метров неподъездного пути к железнодорожному полотну, мы оказались у искорёженных вагонов

Первая бригада тюремных врачей скорой помощи приняла 30-летнего мужчину, который пытался выбраться из вагона самостоятельно, но его ногу зажало искорёженным металлом. На месте ему ампутировали ногу. Еженедельник «Аргументы и факты» приводит слова очевидца:

Они ему дали стакан спирта - как в войну, во фронтовых госпиталях, но парень всё равно орал так, что взрослым мужикам дурно становилось

«Российская газета», ссылаясь на очевидцев, также рассказывает об ампутации правой ноги пассажиру на месте происшествия.

По данным журналиста «АиФ», мужчина скончался по дороге в больницу от сильного кровотечения.

28 ноября

• В 1:00 в Центральную районную больницу г. Бологое начали привозить первых пострадавших. Двое из них умерли по дороге, начальник ГУ МЧС по Санкт-Петербургу Леонид Беляев подтверждает эту информацию
• В 1:45 на базе НЦУКС МЧС России приступил к работе федеральный оперативный штаб.
• В 3:00 на место происшествия прибыла группа психологов МЧС РФ.
• В 3:20 на Московский вокзал Санкт-Петербурга прибыл скоростной поезд «Сапсан», который доставил пострадавших.
• В 13:15 движение на аварийном участке было восстановлено — через него прошёл один электропоезд, однако затем оно снова было закрыто по требованию правоохранительных органов.
• В 16:00 движение было открыто по одному из путей.

Использование авиации

Информация об использовании спасательных вертолётов и самолётов противоречива. Заместитель начальника управления информации МЧС России Елена Чернова уточняет: «Вертолёты ночью не летают». Данные сходятся на том, что первый вертолёт прибыл на место происшествия лишь на следующее утро.

• В 3:50 на аэродром Хотилово, по данным газеты «Труд» и сайта МЧС РФ, (в 45 километрах от места происшествия) приземлился первый самолёт Ил-76 с реанимационными автомобилями на борту.

Однако по данным заместителя начальника управления информации МЧС России Елены Черновой, первый самолёт вылетел из Москвы лишь в 8:45 утра. По её же данным, для ликвидации последствий катастрофы МЧС задействовало два самолёта Ил-76 (один с аэромобильным госпиталем, другой — с медицинскими модулями), вертолёт БО-105, три вертолёта Ми-8 и три БК-117.

• В 7:56 агентство РИА Новости, ссылаясь на сотрудника оперативного штаба на Ленинградском вокзале, сообщает что на месте происшествия, якобы, уже находятся 2 вертолёта Ми-8 и Бк-117 общей вместимостью до 20 человек. В 9:09 телеканал «Вести» сообщает о том что к месту происшествия направились 5 вертолётов.

Однако по данным сайта МЧС России, вертолёты вылетели из подмосковного Раменского лишь в 9:34. По наблюдениям корреспондента «Радио Свобода» Валерия Балаяна, первый вертолёт появился не ранее 10:30 утра. Рассвет полностью наступил примерно в 9:15 утра.

• В 12:26 мск с авиабазы Хотилово вылетел и в 13:20 мск в аэропорту Пулково Санкт-Петербурга приземлился самолёт Ил-76 МЧС России.
• В 14:20 вертолёт МИ-8 вылетел с места происшествия с 2 пострадавшими на борту и приземлился на площадке на МКАД
• В 16:00 вертолёт Бк-117 доставил пострадавшую Веронику Одинцову из Валдая в НИИ Скорой помощи им. Склифосовского в Москве.
• В 22:50 самолёт МЧС России ИЛ-76 доставил с авиабазы Хотилово в Санкт-Петербург 4 пострадавших. Всего, по данным МЧС, с помощью воздушного транспорта была организована доставка 20 пострадавших.

Второй взрыв

28 ноября глава ОАО «РЖД» Владимир Якунин на заседании правительственной комиссии по ликвидации последствий ЧП на железной дороге сообщил о том, что в этот день на месте крушения поезда было обнаружено второе взрывное устройство, в 14:00 сработавшее не в полную силу. В непосредственной близости от второго взрыва находился председатель Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин, руководитель Главного управления криминалистики Следственного комитета, руководитель Московского межрегионального следственного управления на транспорте и другие сотрудники Следственного комитета. По сообщению пресс-службы ведомства, только по счастливой случайности никто из находившихся в этот момент поблизости не пострадал.

По данным газеты «Коммерсантъ», ссылающейся на очевидцев, с Бастрыкина, одетого в камуфляж, взрывной волной сорвало кепи, а сопровождавших его лиц посекло гравием. Безоболочный заряд был заложен у столба линии электропередачи в нескольких метрах от железнодорожного полотна. По данным информационных агентств, Бастрыкин получил черепно-мозговую травму и сотрясение мозга. Глава управления физической защиты Следственного комитета Михаил Максименко (позже — начальник управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности, фигурант дела о «крышевании» преступного авторитета Шакро Молодого) взрывом был контужен.

По появившимся в печати сведениям, второй заряд сработал от сигнала, поступившего с сотового телефона террориста, находившегося поблизости. Однако, по свидетельствам многих очевидцев, сотовая связь на месте происшествия была отключена.

По одной из версий следствия, целью второго взрыва могли быть высокопоставленные работники правоохранительных органов или чиновники, которые по сложившейся практике посещают места крупных терактов, что, собственно, и произошло.

Последствия

Погибшие и пострадавшие

Во время крушения в «Невском экспрессе» находилось 682 человека, в том числе 653 пассажира и 29 членов локомотивной и поездной бригад (по другим данным — 661 и 21). 28 ноября в результате катастрофы были госпитализированы 96 человек, двое из которых скончались 29 ноября и 12 декабря. Непосредственно при катастрофе и в первые часы после неё, до прибытия в больницу, скончалось 25 человек. Таким образом, общее количество погибших составило 27 человек. В крушении погибли бывший сенатор от Петербурга Сергей Тарасов и глава Росрезерва Борис Евстратиков. Вероятно, эти данные следует считать окончательными, однако несколько человек из числа пострадавших при крушении остаются в больницах в тяжёлом состоянии.

В период спасательных работ сведения о жертвах и пострадавших были противоречивы. Изначально говорилось о 16 пропавших без вести, но 14 из них оказались те люди, которые смогли самостоятельно уйти с места аварии и не сообщили о своей судьбе в штаб по ликвидации аварии. До вечера 1 декабря двое пассажиров считались пропавшими без вести, однако один из них, житель Санкт-Петербурга, как выяснилось, погиб. Другая женщина, ранее также считавшаяся пропавшей без вести, оказалась живой и здоровой.

Пострадавшие при крушении направлены на машинах скорой помощи в районные больницы населённых пунктов Бологое, ЗАТО «Озёрный» (пос. Выползово, Тверская область), Валдай и Боровичи. Часть пострадавших уехала в Санкт-Петербург на поезде «Сапсан». Затем наиболее тяжёлых больных в течение дня эвакуировали санитарной авиацией в больницы Москвы и Санкт-Петербурга.

Среди пострадавших — жительница Санкт-Петербурга 35-летняя Наталья Новикова, которая также была среди пострадавших на аналогичной аварии с «Невским экспрессом» в 2007 году. С тяжёлыми переломами она была доставлена в реанимационное отделение в Боровичах, затем была переправлена родственниками в больницу в Санкт-Петербург.

Среди раненых — один гражданин Украины.

СМИ сообщают что среди раненых — глава управы московского района «Кузьминки» Виктор Родионов и его жена, а также высокопоставленный сотрудник ФСБ России. Двое скончавшихся по дороге, мужчина и женщина, были привезены в морг города Бологое. Мужчина был опознан как Олег Лазаренко. В дальнейшем все тела погибших были привезены в морг в Твери, где 29 ноября прошло опознание родственниками. Похороны некоторых из них прошли 1 декабря.

15 января 2010 года в больнице в Москве умерла ещё одна из пострадавших, таким образом, число погибших составило 28 человек.

Компенсации

На встрече с председателем правительства Владимиром Путиным его заместитель Виктор Зубков сообщил, что семьям погибших будет выделено из федерального бюджета по 300 000 рублей, тяжело раненым — по 100 000 рублей, легко раненым — по 50 000 рублей. Такую же сумму пострадавшие получат из региональных бюджетов. ОАО РЖД планирует дополнительно выплатить семьям погибших по 500 000 рублей, тяжело раненым — по 200 000 рублей. Помимо выплат из бюджетов разного уровня и от ОАО РЖД потерпевшие получили выплаты от страховой компании ЖАСО. На момент аварии закон об обязательном страховании ответственности перевозчика ещё не действовал, но работало обязательное страхование пассажиров от несчастного случая, поэтому пострадавшим или их родным было выплачено до 12 000 рублей страховых выплат . Кроме того, в той же компании на сумму 70 млн.руб. было застраховано пострадавшее при взрыве имущество ОАО РЖД. Считается, что крушение «Невского экспресса», наряду с другими крупными авариями на транспорте, ускорило принятие закона об обязательном страховании ответственности перевозчиков,.

Для железнодорожного транспорта

Вследствие крушения движение поездов по линии Санкт-Петербург — Москва было прервано, поезда направлялись в обход.

Из-за крушения в пути были задержаны 60 поездов, в которых находились более 27 тысяч пассажиров. Поезда во время перерыва в движении направлялись по обходным маршрутам через Валдай и Дно. Среднее время опоздания поездов со стороны Санкт-Петербурга к 15:00 28 ноября составляло 12 часов.

В 19:00 28 ноября было открыто движение по первому пути, к исходу суток планировалось открыть движение и по второму пути, однако полностью движение было восстановлено только 29 ноября в 7:10.

Для ликвидации последствий крушения были привлечены 4 восстановительных поезда из Бологое, Малой Вишеры и Вышнего Волочка, а также другие силы и средства ОАО «РЖД».

Повреждены до степени исключения из инвентаря как минимум два пассажирских вагона. При крушении повреждены несколько сот метров рельсо-шпальной решётки, снесены опоры контактной сети, оборвана контактная сеть.

Для ОАО «РЖД» материальный ущерб от подрыва поезда составил 180 миллионов рублей.

Награды

Президент России Дмитрий Медведев своим Указом наградил орденом Мужества Александра Антонова — машиниста электровоза локомотивного депо Санкт-Петербург-Пассажирский-Московский Октябрьской железной дороги — филиала ОАО «Российские железные дороги», который вечером 27 ноября управлял поездом «Невский экспресс». Как сообщает пресс-служба главы государства, машинист награждён за самоотверженность и высокий профессионализм, проявленные в экстремальных условиях.

Глава ОАО «Российские железные дороги» Владимир Якунин вручил знак «Почётный железнодорожник» Голубевой Елене Михайловне, которая предоставила свой дом, расположенный неподалёку от места крушения, для временного размещения пострадавших и оказывала им первую помощь.

Указом Президента РФ от 5 апреля 2010 года № 422 за мужество и высокий профессионализм, проявленные в экстремальных условиях при спасении пассажиров скоростного поезда «Невский Экспресс», награждены:

• Орденом Мужества:
  • Гаджиев Мохубат Вакил оглы — проводник пассажирского вагона
  • Иванов Алексей Александрович — проводник пассажирского вагона
  • Матюшина Светлана Леонидовна — проводник пассажирского вагона
  • Семенова Юлия Сергеевна — проводник пассажирского вагона
• Медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени:
  • Агеев Андрей Александрович — помощник машиниста электровоза
  • Васильев Сергей Дмитриевич — электромеханик тяговой подстанции
  • Макарихин Анатолий Валерьевич — проводник пассажирского вагона
  • Пузанков Александр Анатольевич — начальника отдела организации ремонта вагонов.

Ответственность за теракт

29 ноября появилась информация о том, что ответственность за теракт берет на себя националистическая группировка Combat 18. На следующий день Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), со ссылкой на блог которого распространилась вышеизложенная информация, заявило, что никакая националистическая группировка, в том числе виртуальная, не брала на себя ответственность за данный теракт на настоящий момент и никакие бывшие члены ДПНИ не распространяли никаких подобных заявлений. Одновременно ДПНИ возложило ответственность за теракт на исламских радикалов.

2 декабря сайт «Кавказ-Центр» опубликовал заявление «Штаба вооружённых сил имарата Кавказ» о том, что ответственность за террористический акт берут на себя «кавказские моджахеды», а сама диверсия совершена по приказанию Доку Умарова. Эта информация без указания конкретного источника была передана российскими СМИ.

Факты

• В вагоне, который больше всего пострадал при подрыве «Невского экспресса», был найден кейс с полутора килограммами героина.
• За 40 минут до крушения «Невского экспресса» по маршруту проследовал скоростной поезд «Сапсан» сообщением Москва — Санкт-Петербург, который не пострадал. Примечательно то, что поезд перевозил высокопоставленных лиц РЖД, и в свой первый коммерческий рейс должен был быть запущен только через 20 дней.
• За неделю до крушения этот поезд вез делегатов съезда партии «Единая Россия», включая руководство Государственной Думы. Первый заместитель президиума генсовета этой партии Андрей Исаев не исключил, что террористы могли перепутать дату.
• 2 декабря 2009 (спустя 5 дней после катастрофы) «Единая Россия» провела митинг «Россия против террора». По законодательству заявку на митинг надо подавать от 10 до 15 дней до мероприятия и нельзя ни переносить дату, ни изменять тему. Управление по координации деятельности по обеспечению безопасности г. Москвы официально сообщило, что заявление на проведение данного митинга ЕР подала 20 ноября 2009 (за неделю до катастрофы).

Несоответствия в информации СМИ

Утром 28 ноября по телеканалу «Вести-24» периодически транслировалась аудиозапись переговоров машиниста поезда и диспетчера. Согласно этим переговорам, после крушения голова поезда находилась на 179 км пикет 1, был повреждён электровоз, габарита по соседнему пути не было. Однако эта аудиозапись относится к аварии «Невского экспресса» 2007 года, так как именно тогда крушение произошло на 179 км.

В репортаже, подготовленном радиостанцией «Свобода», ставится под сомнение достоверность некоторых кадров видеосъёмки с места происшествия, показанной телевидением. В нём приводятся слова руководителя Российского профессионального союза локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ) Евгения Куликова, заявившего, что: «Некоторые видеокадры с места взрыва якобы 2009 года тоже оказались старыми». «Свобода» также сообщает, что телеканал «Russia Today» продемонстрировал зрителям съёмку с места трагедии «Невского экспресса» вечером 27 ноября. Съёмка отличается от картинки, показанной телеканалом НТВ утром 28 ноября. На утренней съёмке НТВ видно воронку, отсутствуют шпалы и кусок повреждённого рельса. На видео RT видно, что рельс разошёлся, но воронки, по крайней мере объёмной, нет. На месте и фрагмент рельса, исчезнувший на утренних кадрах.

Раскрытие преступления

Следствие вначале разрабатывало версию об участии в подготовке теракта подозреваемого за взрыв того же «Невского экспресса» в 2007 году бывшего курсанта Краснодарского Высшего военного командного инженерного училища, этнического русского, принявшего ваххабизм, Павла Косолапова, находящегося в федеральном розыске.

Но затем 6 марта 2010 г. глава ФСБ России А. Бортников доложил Президенту РФ Д. Медведеву о том, что в Ингушетии были убиты Саид Бурятский (А. Тихомиров) и четверо братьев Картоевых, а также арестованы ещё 10 человек, которые и подготовили теракт. Бортников сказал, что «были проведены генетические экспертизы бандитов на причастность к подрыву поезда „Невский экспресс“, совершенному в ноябре прошлого года. Эти все материалы дают основание считать, что именно они принимали участие в этом преступлении». По его словам, на месте проведения спецоперации обнаружены вещественные доказательства, которые имеют непосредственное отношение к подрыву поезда. Кроме того, были найдены компоненты взрывных устройств, «идентичные тем, которые применялись при подрыве поезда „Невский экспресс“ в 2007 году».

Как сообщил ЦОС ФСБ, «в одном из домовладений (в с. Экажево) обнаружена подпольная мастерская, использовавшаяся бандитами для изготовления самодельных взрывных устройств». «В ходе её осмотра найдены вещественные доказательства, свидетельствующие о причастности бандгруппы Т. Картоева к подрыву „Невского экспресса“ в 2009 году, а также технические средства, идентичные изъятым с места аналогичного теракта в Тверской области в 2007 году». Кроме того, в ходе обысков в домовладениях Картоевых был обнаружен пистолет-пулемёт «Кедр», маркировка которого (А 1713) идентична маркировке обнаруженного на месте теракта снаряженного патронами магазина от пистолета-пулемёта «Кедр».

29 марта 2010 г. Президент РФ Д. Медведев подтвердил то, что организаторы подрыва поезда «Невский экспресс» уничтожены.

К уголовной ответственности привлечены 10 человек: Аушев З. Я., Картоев М. М., Картоев Б. У., Картоев Т. У. (по статьям 205 (терроризм), 105 (убийство), ст. 30 ч. 3 ст. 105 (покушение на убийство), 209 (бандитизм), 208 ч. 2 (участие в незаконном вооружённом формировании), 222 (незаконное хранение оружия), 223 (незаконное хранение взрывчатых веществ) УК РФ), Картоев Б. Д., Картоев И. А., Картоев И. Д., Картоев М. М., Картоев Т. У. и Картоев Т. М. (по статьям 209 (бандитизм), 208 ч. 2 (участие в незаконном вооружённом формировании) и 222 (незаконное хранение оружия) УК РФ) и уголовное дело 27 июля 2011 г. направлено в Тверской областной суд для рассмотрения по существу.

Кроме того, следствием установлена причастность к подрыву поезда ещё семи лиц: Александра Тихомирова, известного под кличкой Саид Бурятский, Багаутдина Далгиева, Османа Ужахова и четырёх братьев Картоевых. В ходе проведения спецоперации со 2 по 5 марта 2010 г. в селе Экажево Назрановского района Республики Ингушетия они оказали вооружённое сопротивление и были уничтожены.

Суд

29 августа 2011 г. в Тверском областном суде прошли предварительные слушания, а 12 сентября 2011 г. началось рассмотрение по существу уголовного дела о подрыве поезда «Невский экспресс» в 2009 г.

22 мая 2012 года приговором Тверского областного суда Зелимхан Аушев, Беслан У. Картоев, Татархан Картоев, Мурад Картоев признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208 УК РФ (организация незаконного вооружённого формирования и участие в нём), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (террористические акт), ч. 3 ст. 222 УК РФ (незаконный оборот оружия), ч. 3 ст. 223 УК РФ (незаконное изготовление оружия) и осуждены к пожизненному лишению свободы в колонии особого режима. Беслан Д. Картоев, Идрис Картоев, Ильяс Картоев, Магомед Картоев, Тархан Картоев и Тимур Картоев осуждены за участие в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208 УК РФ), и незаконное приобретение, передачу, хранение, перевозку, ношение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ (ч. 3 ст. 222 УК РФ) и им назначены наказания в виде лишения свободы на срок от 7 до 8 лет в колонии строгого режима.

24 февраля 2013 года Верховный суд России оставил приговор в силе, изменив шести приговорённым к лишению свободы на срок от 7 до 8 лет режим отбывания наказания со строгого на общий.

29 июня 2013 года один из осуждённых по делу — Тархан Картоев скончался от сердечной недостаточности в тюремной больнице ИК-2 ГУФСИН России по Свердловской области.

См. также

• Авария поезда «Невский экспресс» (2007)
• Авария поезда Грозный — Москва
• Крушение поезда «Аврора» (1988)
• Взрывы в московском метро именного поезда «Красная стрела — 75 лет» (2010)
• Железнодорожные происшествия в России
• Террористические акты на железнодорожном транспорте

Ссылки

• [press.rzd.ru/isvp/public/press?STRUCTURE_ID=654&layer_id=4069&refererLayerId=3307&id=73121 28.11.2009 :: Список всех пассажиров поезда № 166 сообщением «Москва — Санкт-Петербург» на сайте РЖД]
• [www.mchs.gov.ru/emergency/detail.php?ID=28122& Полный список пострадавших при крушении поезда «Невский экспресс» 27 ноября 2009 г. на сайте МЧС]
• [www.rian.ru/incidents/20091128/195963800.html Полный список пострадавших при крушении «Невского экспресса» на rian. ru]
• [www.mr7.ru/news/incident/story_21186.html Скорбный список: фото погибших пассажиров «Невского экспресса»]
• [wikimapia.org/14573518/ru/Место-Теракта-в-Невском-Экспрессе-в-2009-году Место аварии(58°8’0"N 33°39’31"E) на WikiMapia]

Отрывок, характеризующий Крушение «Невского экспресса» (2009)

– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.