Левша (фильм, 2015)

Левша
англ. Southpaw
Жанр	спортивная драма
Режиссёр	Антуан Фукуа
Продюсер	Тодд Блэк Джейсон Блюменталь Стив Тиш Питер Риче Алан Риче Антуан Фукуа Джерри Е
Автор сценария	Курт Саттер
В главных ролях	Джейк Джилленхол Рэйчел Макадамс Наоми Харрис Форест Уитакер
Оператор	Мауро Фиоре
Композитор	Джеймс Хорнер
Кинокомпания	Escape Artists Fuqua Films Riche Productions The Weinstein Company
Длительность	123 мин.
Бюджет	30 млн $
Сборы	91 970 827 $
Страна	США США
Язык	английский
Год	2015
[southpawfilm.com/ Официальный сайт]
Выход фильма «Левша» (оригинальное название — англ. Southpaw)

К:Фильмы 2015 года

«Левша» (англ. Southpaw) — драматический фильм 2015 года американского режиссёра Антуана Фукуа по сценарию Курта Саттера. В главных ролях — Джейк Джилленхол и Форест Уитакер.

Сюжет

Билли «Великий» Хоуп (Джейк Джилленхол) является чемпионом мира по боксу в полутяжелом весе. Для человека, находящегося на вершине спортивной славы, у него есть всё — впечатляющая карьера, расточительный образ жизни, красивая и любящая жена Морин (Рэйчел Макадамс), очаровательная дочь Лейла (Уна Лоуренс). Морин просит Билли уйти из спорта, призывая больше времени проводить с дочерью. Он объявляет о своем уходе во время вечеринки, однако жена случайно погибает во время ссоры с другим боксером (его имя Мигель Эскобар), и мир Хоупа рушится. От него уходит его менеджер и друг Джордан Майнс (Кёртис «50 Cent» Джексон). После этого, из-за разрушительного поведения Хоупа, служба по защите детей забирает Лейлу. Последней надеждой для него на воссоединение с дочерью и нормальной жизнью остаётся возвращение в мир бокса с помощью Тита «Тика» Уиллса (Форест Уитакер), бывшего боксёра, работающего тренером в местном тренажёрном зале. Билли Хоуп готовится к тяжелейшему бою в своей жизни, целью которого является возвращение доверия тех, кого он любит.

В ролях

Актёр	Роль
Джейк Джилленхол	Билли Хоуп Билли Хоуп
Рэйчел Макадамс	Морин Хоуп Морин Хоуп
Наоми Харрис	Анджела Ривера Анджела Ривера
Форест Уитакер	Тит «Тик» Уиллс Тит «Тик» Уиллс
Виктор Ортис	Рамон Рамон
Кёртис «50 Cent» Джексон	Джордан Мэйнс Джордан Мэйнс
Мигель Гомес	Мигель «Мэджик» Эскобар Мигель «Мэджик» Эскобар
Уна Лоуренс	Лейла Хоуп Лейла Хоуп
Бо Напп	Джон Джон Джон Джон
Рита Ора	Мария Эскобар Мария Эскобар
Клер Фоли	Элис Элис

Производство

Подготовка

13 декабря 2010 года в компании «DreamWorks» объявили о начале производства спортивного фильма с Эминемом в главной роли. Сценарист картины Курт Саттер, известный работой над сериалом «Сыны анархии», рассказал, что в течение семи лет встречался с коллегами Эминема, вследствие чего проект был вдохновлен его борьбой в собственной жизни в качестве продолжения фильма «Восьмая миля», но в виде метафорического повествования о второй главе судьбы длинной в пять лет — «левша, интересующийся боксом, белый рэпер хип-хопа, опасный, нежелательный и полностью неортодоксальный». 6 июня 2011 года после переговоров было объявлено, что режиссёром станет Антуан Фукуа. 11 августа 2011 года в «DreamWorks» отказались от работы над фильмом. В то же время появилась информация о том, что бюджет картины составляет около 30 миллионов долларов США. 20 октября за производство взялась компания «Metro-Goldwyn-Mayer», а за прокат — «Columbia Pictures». 10 мая 2012 года поступило сообщение о том, что Эминем приостановил работу над картиной для того, чтобы сосредоточиться на музыке. 6 марта 2014 года Антуан Фукуа подписал контракт на съёмки фильма с Джейком Джилленхолом, заменившем Эминема в главной роли, и компанией «The Weinstein Company» в качестве прокатчика. 14 мая 2014 года к актёрской команде присоединились Форест Уитакер, Люпита Нионго и Рэйчел Макадамс. 6 июня 2014 года роль в фильме получил Мигель Гомес, 17 июня — Виктор Ортис, а 19 июня — Уна Лоуренс 26 июня к актёрской команде присоединился рэпер Кёртис «50 Cent» Джексон. 7 августа роль получил Бо Напп, а 8 августа Наоми Харрис заменила Люпиту Нионго.

Специально для роли Джейк Джилленхол начал усиленно тренироваться, занимаясь каждый день в тренажёрном зале и участвуя в спаррингах на боксёрском ринге. До этого, для предыдущего фильма «Стрингер» он похудел на 30 фунтов от веса в 180 фунтов и выглядел измождённым. К началу съёмок за шесть месяцев Джилленхол быстро набрал потерянный вес, а также дополнительные 15 фунтов чистой мышечной массы, достаточной для профессионального боксера, в связи с чем его начали сравнивать с Рокки Бальбоа — персонажем Сильвестра Сталлоне. По словам Антуана Фукуа, из-за усиленных тренировок Джилленхол фактически расстался с Алиссой Миллер.

Съёмки

29 мая 2014 года был объявлен набор статистов в несколько заходов. 2 июня фильм получил налоговый кредит от штата Пенсильвания в размере 5,8 миллионов долларов, в результате чего государственные дотации производителям картины достигли 23 миллионов. Основные съемки начались 16 июня, и прошли в Питтсбурге и Индиане (штат Пенсильвания), а также во множестве мест штата Нью-Йорк. Местные художники с помощью нарисованных на картонах фасадов магазинов и граффити превращали дороги в районах Питтсбурга — Каррик и Брентвуд — в улицы нью-йоркского Бронкса.

21 сентября 2014 года рэпер Тайриз Гибсон выложил в соцсети фотографии с Джилленхолом на съёмочной площадке, подтвердив своё участие в картине. 6 ноября продюсер Харви Вайнштейн подтвердил участие в фильме британской певицы Риты Оры. 27 января 2015 года своё участие в съёмках подтвердила Клер Фоли.

27 марта 2015 года вышел первый официальный трейлер фильма, а 19 апреля — первый постер. 5 июня вышел второй постер, а 15 июня — второй трейлер.

Саундтрек

Основная статья: Southpaw

Официальный саундтрек к фильму вышел 24 июля — в день выхода фильма в прокат. Работа над ним стала последней в карьере композитора Джеймса Хорнера, автора музыки к фильмам «Титаник» и «Аватар», погибшего в авиакатастрофе 22 июня в Калифорнии. Исполнительным продюсером саундтрека был рэпер Эминем, написавший для него два сингла — «Phenomenal» и «Kings Never Die»

Показы и прокат

Мировая премьера фильма состоялась 15 июня 2015 года в рамках конкурсной программы на 18-м Шанхайском кинофестивале (Китай). Первоначально датой начала проката в США было выбрано 31 июля, однако позже она была перенесена на 24 июля, как и в Великобритании. 30 июля фильм вышел в прокат в России.

Критика

Фильм получил смешанные отзывы, в которых позитивно отмечалась игра Джилленхола, а сама картина рассматривалась как не выходящая за пределы жанра. На сайте «Metacritic» ему досталось 57 баллов из 100 на основе рецензий 17 критиков.

Дебора Янг из «The Hollywood Reporter» отметила, что «Левша» придерживается проверенных правил жанра, но нервный актёрский состав — во главе с внушительным исполнителем главной роли Джейком Джилленхолом — держит историю в фокусе», которой по силам привлечь мужскую аудиторию с высоким уровнем тестостерона, однако он кажется чересчур мачо-ориентированным, чтобы на него повалили толпы, как на «Малышку на миллион»". Тим Гриерсон из «Screen International» добавил, что «в который раз играя в кино боксёра, ищущего возмездия после выстрела (а также шанса на чемпионский пояс), Джейк Джилленхол вносит привлекательность и преданность этой грубой роли, но, несмотря на сильный состав исполнителей, режиссёр Антуан Фукуа не может выйти из жёсткой, мелодраматической вялости. Много внимания, великодушия и умения были брошены на жутко знакомый материал». Джастин Чанг из «Variety» тоже сказал, что фильм является «шаблонной мелодрамой о боксёре-чемпионе, вынужденном пройти сквозь беспощадный тигель физического, эмоционального и духовного страдания», и «не отрицая энергичности Джилленхола», «в этой тяжеловесной притче о возмездии, режиссёр Антуан Фукуа ещё раз демонстрирует своё увлечение символами мужской агрессии и крайнего насилия, но не более того». Стив Понд из «TheWrap» подтвердил, что фильм «не избежал некоторых из клише боксёрского кино, узнаваемых (а иногда и любимых) на протяжении многих лет: боксер, возвращающийся на родные улицы; чемпион, говорящий всякую дрянь; седой тренер, дающий своему пацану ещё один шанс в будущее».

Ссылки

• [southpawfilm.com/ «Левша»]. Официальный сайт
• «Левша» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=southpaw2015.htm «Левша»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
• [www.rottentomatoes.com/m/southpaw_2013/ «Левша»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.metacritic.com/movie/southpaw «Левша»] (англ.) на сайте Metacritic

Отрывок, характеризующий Левша (фильм, 2015)

– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.