Мать (фильм, 1955)
Мать | |
Жанр |
драма, экранизация |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
104 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Мать» — революционная драма советского режиссёра Марка Донского, экранизация одноимённого романа М. Горького.
Сюжет
Пелагея Ниловна Власова (Вера Марецкая) наблюдает за революционной деятельностью своего сына Павла (Алексей Баталов), постепенно понимая всю значимость происходящих перемен. Потрясённая заключением Павла в тюрьму, Власова вступает в ряды революционного движения…
В ролях
- Вера Марецкая — Пелагея Власова
- Алексей Баталов — Павел Власов
- Никифор Колофидин — Михаил Власов
- Андрей Петров — Андрей Находка
- Павел Усовниченко — Михаил Рыбин
- Сергей Курилов — Николай Иванович
- Татьяна Пилецкая — Сашенька
- Лилия Гриценко — Софья
- Владимир Маренков — Николай Весовщиков
- Павел Волков — Сизов
- Константин Немоляев — Исайка Горбов
- Иван Неганов — агент охранки
- Евгений Балиев — жандарм
- Борис Битюков — рабочий-подпольщик
- Олег Борисов — рабочий-подпольщик
- Адольф Ильин — околоточный
- Александр Кузнецов — Фёдор Сизов
- Виктория Германова — Марья Корсунова
- Татьяна Махова — баба
- Дмитрий Милютенко — Нил, отец Пелагеи Власовой
- Евгений Моргунов — надзиратель (нет в титрах)
- Евгений Зиновьев — смолокур (нет в титрах)
- Василий Фушич — пассажир на вокзале (нет в титрах)
Интересные факты
- Первая роль в кино Олега Борисова (подпольщик).
- В экранизации 1926 года (реж. В. Пудовкин) роль Павла сыграл дядя Алексея Баталова Николай Баталов.
Съёмочная группа
- Режиссёр: Марк Донской
- Авторы сценария: Николай Коварский, Марк Донской
- Оператор: Алексей Мишурин
- Художник-постановщик: Вульф Агранов
- Композитор: Лев Шварц
- Звукорежиссер: Ариадна Федоренко
- Монтаж: Н. Горбенко
См. также
Напишите отзыв о статье "Мать (фильм, 1955)"
Ссылки
- «Мать» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мать (фильм, 1955)
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.