Молитва в исламе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск




В исламе под словом молитва обычно подразумевают как ритуальную молитву (намаз), так и произвольную молитву (дуа), которую также называют мольбой.

Намаз

Намаз — ритуальная молитва включающая в себя совершение в строго определённом порядке телодвижений (поясных поклонов, земных поклонов и т. д.), прочтение кратких молитвенных формул и чтение аятов из Корана. Внутренней стороной намаза является мысленная концентрация на том, что читает молящийся, а также ощущение того, что за молящимся наблюдает Аллах (см. Ихсан). Намаз может быть как обязательным (фард, ваджиб) так и желательным (нафиля, суннат).
Намазы отличаются друг от друга временем совершения, количеством ракаат ов и намерением, которое молящийся произносит.

Наиболее важными и обязательными в исламе считаются пять ежедневных ритуальных молитв:

  • Фаджр — предрассветная молитва,
  • Зухр — полуденная молитва,
  • Аср -послеполуденная молитва,
  • Магриб — закатная молитва ,
  • Иша — ночная молитва.

Помимо этого существуют коллективные обязательные молитвы: Джаназа-намаз, Джума-намаз и Ид-намаз. Также мусульмане могут совершать молитву испрашивания дождя (Истиска), молитва при солнечном и лунном затмении (Кусуф и Хусуф) и другие (см. Виды намазов). По форме намаз может совершаться индивидуально и (коллективно), а во время путешествий и ожидания опасности может принимать форму Каср-намаза и Хауфа соответственно.

Дуа

Основная статья: Дуа (молитва)

Помимо ритуальной молитвы мусульмане часто используют молитву-дуа. Дуа (араб. دعاء‎ — мольба, молитва) — это произвольная молитва, не имеющая условий определённого времени, состояния чистоты и т. д. Мусульмане часто используют определённые молитвы в разных жизненных ситуациях, после ритуальных намазов и во время зикров (поминаний Аллаха). Некоторые молитвы содержат те слова и тот смысл, который определил пророк Мухаммед во время своей пророческой миссии. Тексты этих молитв являются каноническими и их изменение крайне нежелательно. Так же и в Коране есть аяты, которые можно назвать мольбой. Их особенностью является то, что они начинаются со слов «Господь наш!» и обращены к Аллаху, при том, что согласно исламскому вероучению сам Коран является прямой речью Аллаха. При чтении дуа мусульмане обычно поднимают руки на уровень плеч ладонями к лицу, а по завершению протирают ими лицо.

Молитвы на некоторые случаи жизни

Мусульманам часто приходится в разных жизненных ситуациях произносить определённые молитвы-дуа. Вот некоторые из них:

  •  — при входе в туалет и выходе из него — «С именем Аллаха! О Аллах, поистине, я прибегаю к Твоей помощи от порочности и дурных поступков.»
  •  — при входе в дом —- «С именем Аллаха мы вошли, с именем Аллаха мы вышли и на Господа нашего мы полагаемся.»
  •  — при входе в мечеть —- «Прибегаю к защите Аллаха Великого, Его благородного лика и Его предвечной власти от проклятого шайтана! Хвала Аллаху! С именем Аллаха, благословение и мир посланнику Аллаха. О Аллах, открой для меня врата Твоего милосердия!»
  •  — при посещении больного —- «Не беда, (болезнь тебя) очистит, если пожелает Аллах»
  •  — при посещении могил — «Мир вам, о лежащие здесь верующие и мусульмане! Поистине, если будет угодно Аллаху, мы присоединимся к вам и Аллах помилует тех из нас, кто ушёл раньше, и тех, кто задержался; молю Аллаха об избавлении для нас и для вас!»
  •  — мольба о ниспослании дождя — «О Аллах, напои нас дождём спасительным, утоляющим жажду, обильным, полезным, а не вредным, скорым, а не запоздалым!»
  •  — мольба во время дождя — "О Аллах, пусть этот дождь принесёт пользу! "
  •  — мольба перед едой — «С именем Аллаха!» или «С именем Аллаха в начале и конце её!»
  •  — мольба после еды — «Хвала Аллаху, накормившему меня этим и наделившему меня этим, тогда как сам я не прибегал ни к ухищрениям, ни к силе.»[1]

Краткие молитвенные формулы

  • Аузу билляхи мина ш-шайтани р-раджим (араб. أَعُوذُ بالله مِنَ الشَّيْطَانِ الرَّجِيمِ‎ — прибегаю к Аллаху от проклятого сатаны) — слова употребляемые мусульманами перед началом какого-либо действия. Обычно предшествует басмале и именно с этих слов начинается Коран.
  • Бисми-Лляхи-р-рахмани-р-рахим (араб. بِسۡمِ ٱللهِ ٱلرَّحۡمَـٰنِ ٱلرَّحِيمِ‎ — С именем Аллаха, милостивого, милосердного) — басмала. Слова с которых мусульмане должны начинать свои дела. Басмалой начинаются все суры Корана, кроме суры 9 Покаяние.
  • Отрывок из Ат-тальбия (араб. لبّيك اللهمّ لبّيك، لبّيك لا شريك لك لبّيك، إنّ الحمد والنعمة لك والملك، لا شريك لك‎ —) — выражение, которое произносится во время хаджа и означает: «„О, Аллаh! Мы отозвались на Твой призыв! Мы искренне отозвались — призывая, что нет у Тебя сотоварища! Воистину, Хвала Тебе и блага только от Тебя, милость и власть! Нет у Тебя сотоварища!“».
  • Аллахума салли аля Мухаммадин вааля али Мухаммад (араб. اللَّهُمَّ صَلِّ عَلى مُحمَّدٍ، وَعَلى آلِ مُحمَّدٍ‎ — О, Аллах, благослови Мухаммеда и семейство Мухаммеда) — Слова благословения пророку Мухаммеду и его семье.

Аяты из Корана

В Коране содержатся аяты включающие в себя молитву-дуа, которые рекомендуется произносить верующим мусульманам.

  • Но среди них есть такие, которые говорят: «Господь наш! Одари нас добром в этом мире и добром в Последней жизни и защити нас от мучений в Огне». (Коран, 2: 201)
  • «Господь наш! Пролей на нас терпение, укрепи наши стопы и помоги нам одержать победу над неверующими людьми» (Коран, 2: 250)
  • «Господь наш! Не наказывай нас, если мы позабыли или ошиблись. Господь наш! Не возлагай на нас бремя, которое Ты возложил на наших предшественников. Господь наш! Не обременяй нас тем, что нам не под силу. Будь снисходителен к нам! Прости нас и помилуй! Ты — наш Покровитель. Помоги же нам одержать верх над неверующими людьми.» (Коран, 2: 286)
  • «Господь наш! Не уклоняй наши сердца в сторону после того, как Ты наставил нас на прямой путь, и даруй нам милость от Себя, ведь Ты — Дарующий!» (Коран, 3: 8)
  • «Господь наш! Воистину, мы уверовали. Прости же нам наши грехи и защити нас от мучений в Огне» (Коран, 3: 16)
  • Тогда Закария воззвал к своему Господу, сказав: «Господи! Одари меня прекрасным потомством от Себя, ведь Ты внимаешь мольбе». (Коран, 3: 38)
  • «Господь наш! Мы уверовали в то, что Ты ниспослал, и последовали за посланником. Запиши же нас в число свидетельствующих» (Коран, 3: 53)
  • «Господь наш! Прости нам наши грехи и излишества, которые мы допустили в нашем деле, утверди наши стопы и даруй нам победу над людьми неверующими» (Коран, 3: 147)
  • «Господи! Включи меня и мое потомство в число тех, кто совершает намаз. Господь наш! Прими мою мольбу. Господь наш! Прости меня, моих родителей и верующих в тот день, когда будет представлен счет». (Коран, 14: 40-41)

Зикр

Зикр (араб. ذكر‎ — поминание), Азкары — духовная практика, заключающаяся в многократном произнесении молитвенных формул, содержащей имя Аллаха. Обычно произносится после намаза определённое количество раз (3, 10, 33, 100 и т. д.).

Дуа, читаемые в намазе

Текст:«Я повернулся лицом к поклонению Аллаху. Того, кто создал из небытия небеса и земли. Оставив ложные религии, находясь в истине, и являясь мусульманином; не являясь идолопоклонником. Поистине, мой намаз, поклонение, жизнь, смерть от Всевышнего Аллаха, являющегося Владыкой Вселенной, которому нет сотоварища. Мне повелели так, что Аллах один и я являюсь мусульманином».[2]

  • Кунут(Махдина) (араб. اَللَّهُمَّ اهْدِنَا‎ — о Аллах! веди нас) — молитва, произносимая после поясного поклона, во время которой молящийся поднимает руки и раскрывает ладони. Читается во время утреннего намаз, либо во всех обязательных намазах во время смут.[3]

Текст: «О Аллах, выведи меня на правильный путь среди тех, кому Ты указал его, и избавь меня (от всего дурного) в числе тех, кого Ты избавил, и опекай меня среди тех, кого Ты опекал и благослови меня в том, что Ты даровал, и защити меня от того, что Ты предрешил, ибо Ты решаешь, а о Тебе решений не принимают, и, поистине, не будет унижен тот, кого Ты поддержал, как не познает славы тот, с кем Ты стал враждовать! Господь наш, Ты — Благословенный и Всевышний!»

Текст: «О Аллах! Мы просим вести нас по истинному пути, просим у Тебя прощения и каемся. Веруем в Тебя и полагаемся на Тебя. Мы славим Тебя наилучшим образом. Благодарим Тебя и не являемся неверными. Отвергаем и отрекаемся от того, кто не подчиняется Тебе. О Аллах! Тебе одному поклоняемся, молимся и совершаем земные поклоны. К Тебе стремимся и направляемся. Надеемся на Твою Милость и страшимся наказания Твоего. Поистине, кара Твоя постигает неверующих!»

  • Ташаххуд, ат-Тахият (араб. التَّحِيَّاتُ‎ — «приветствие») — молитва, произносимая во время намаза после второго суджуда во втором и последнем ракаате.

Текст: «Приветствия, молитвы и все благие дела принадлежат только Всевышнему Аллаху. Мир тебе, о Пророк, Милость Аллаха и Его благословение. Мир нам и благочестивым рабам Аллаха. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад — Его раб и Посланник»

Текст: «О Аллах! Сохрани Мухаммада и род Его, как Ты сохранил Ибрахима и род Его. Поистине, Ты — Восхваляемый, Прославляемый. О Аллах! Ниспошли благословение Мухаммаду и роду Его, как Ты ниспослал благословение Ибрахиму и роду Его. Поистине, Ты — Восхваляемый, Прославляемый»

  • Раббана атина (араб. رَبَّنَا اَتِنَا‎ — «Господь наш! Дай нам») — молитва, произносимая в конце намаза (по ханафитскому мазхабу)

Текст: «Господь наш! Дай нам в этой и в будущей жизни хорошее, защити нас от огня Ада».[4]

Напишите отзыв о статье "Молитва в исламе"

Примечания

  1. ↑ [islamdua.com/?cat=12&paged=2 Крепость мусульманина]
  2. ↑ [islamdag.ru/verouchenie/7304 Вы спрашивали — мы отвечаем.]
  3. ↑ [www.islamdag.ru/verouchenie/3765 Обращение к имамам мечетей]
  4. ↑ [www.fondihlas.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=125&Itemid=144 Порядок выполнения намазов]

См. также

Исламские молитвы


Обязательные молитвы
Пятикратная молитва (фаджр · зухр · аср · магриб · иша) · Джума · Идейн · Джаназа

Желательные молитвы
Формы совершения молитв
Основные элементы намаза
Условия для намаза
Дуа, читаемые в намазе
Зикр, читаемый после намаза

Отрывок, характеризующий Молитва в исламе

Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Молитва_в_исламе&oldid=79308620»