Неофициальная шахматная олимпиада 1926
| II Неофициальная шахматная Олимпиада | |
|---|---|
| |
| Подробности | |
| Место проведения |  Венгрия, Будапешт
|
| Страны-участницы | 4 |
| Количество шахматистов | — |
| Церемония открытия | 26 июня 1926 года |
| Открывал(а) | — |
| Церемония закрытия | 15 июля 1926 года |
| Чемпион (женщины) | — |
II-я неофициальная шахматная олимпиада состоялась в Будапеште в июле 1926 года во время конгресса ФИДЕ.
Как и на I-й неофициальной Олимпиаде 1924 года, огранизаторы планировали провести соревнования по индивидуальному и командному зачету, но на этот раз турниры должны были происходить независимо друг от друга. Если индивидиальные соревнования прошли довольно удачно и собрали сильнейших шахматистов Центральной Европы, то главным недостатком командного турнира стало небольшое количество команд — всего четыре. Они сыграли круговой турнир в один круг. Результаты были такими:
Австрия и Чехословакия не явились на турнир.
Хотя организация оказалась неидеальной, этот турнир, тем не менее, стал основой для проведения первой официальной олимпиады, которая прошла в Лондоне в 1927 году. Турнир в Будапеште окончательно определил количество шахматистов (четыре) и форму соревнований — круговой турнир.
Победу в индивидуальном турнире поделили Эрнст Грюнфельд (Австрия) и Марио Монтичелли (Италия).
Напишите отзыв о статье "Неофициальная шахматная олимпиада 1926"
Ссылки
- [www.olimpbase.org/1926x/1926in.html olimpbase.org] (англ.)
Литература
- Святослав Ю. Р. Из истории шахматных олимпиад. — Киев: Здоровье, 1983. — 240 с.
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Неофициальная шахматная олимпиада 1926
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
