Новичихин, Евгений Григорьевич
Поделись знанием:
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
| Евгений Григорьевич Новичихин | ||||
| Дата рождения: | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения: |
село Верхнее Турово, Нижнедевицкий район, Воронежская область, РСФСР, СССР | |||
| Род деятельности: | ||||
| Годы творчества: |
1961- | |||
| Направление: | ||||
| Жанр: | ||||
| Язык произведений: | ||||
| Награды: |
| |||
Евге́ний Григо́рьевич Новичи́хин (род. 9 февраля 1939, село Верхнее Турово, Воронежская область) — русский писатель, кинодраматург; член Союза писателей России с 1978 года, член Союза кинематографистов России с 2003.
Содержание
Биография
Родился 9 февраля 1939 года в селе Верхнее Турово Нижнедевицкого района Воронежской области. Окончил Воронежский лесотехнический институт в 1961 году. Работал инженером на Урале и в Воронеже (1961—1973). С 1973 года — на литературной работе. Редактор отдела поэзии и публицистики, ответственный секретарь (1973—1983), главный редактор (1988—1993) журнала «Подъём». Председатель правления Воронежского отделения Союза писателей России (1983—1988, 2007—2010). Директор Воронежского областного литературного музея им. И. С. Никитина (1993—1997). Председатель комитета по культуре администрации Воронежской области (1997—2001). Заместитель директора Центра общественных связей — главный редактор еженедельника «Юго-Восточный экспресс», заместитель главного редактора газеты «Вперёд» Юго-Восточной железной дороги (2001—2007).
В 1977 году принят в Союз писателей СССР, в 2003 году — в Союз кинематографистов России. В 1995—2013 гг. — секретарь правления Союза писателей России[1].
Творчество
Автор более сорока книг поэзии, прозы, публицистики, поэтических переводов[3]. Многие произведения Евгения Новичихина публиковались в журналах «Москва», «Молодая гвардия», «Наш современник», «Огонёк», «Роман-газета», «Нева», «Аврора», «Дон», «Сибирские огни», во всероссийском альманахе «День поэзии»; в газетах «Литературная газета», «Литературная Россия», «Российский писатель», «Правда», «Гудок», «Учительская газета» и др.; выходили массовыми тиражами в издательствах «Правда», «Малыш», «ОЛМА-пресс» и других[2][4][5][6].
В начале творческого пути работал в жанре сатиры и юмора. Сатирические стихи Е. Г. Новичихина вошли в авторитетную четырёхтомную антологию «Всемирная эпиграмма» (1998). Одновременно Новичихин активно занимался поэтическими переводами. В его переводах во многих изданиях публиковались стихи Юлюса Янониса, а позднее произведения поэтов Греции, Чехии, Латвии, Украины, Молдовы, Туркмении. В антологии «Новогреческие поэты», изданной на русском языке в Греции и в России, ему принадлежат переводы классиков греческой поэзии. Новичихин активно работал и в поэзии для детей. Его произведения выходили в популярных российских книжных сериях «Золотая коллекция детского сада», «Первый урок», «Хорошо уметь читать» и других[2]. Литературные критики отмечают, что Новичихину «удалось впервые в детской отечественной поэзии создать азбуку для малышей, в которой каждое слово в стихотворениях начинается на заданную букву»[2].
В жанре прозы писателем созданы историко-краеведческие книги о воронежских сёлах, опубликованы воспоминания и документы, связанные с жизнью известных писателей[7].
С середины 90-х годов писатель работает и в жанре кинодраматургии. Им создано несколько киносценариев, по трём из которых сняты художественные фильмы на «Мосфильме» и Киностудии им. Горького[8].
Произведения Е. Г. Новичихина переведены на многие языки народов мира[2].
Один из создателей Музея-усадьбы Д. Веневитинова (село Новоживотинное, Воронежская область)[9]. Автор и руководитель проекта серии книг «Воронежские писатели: ХХІ век»[3]. Председатель жюри литературных конкурсов радиопрограммы «Перепутье»[10], «Кольцовский край»[11], член жюри многих других конкурсов и фестивалей.
Книги
- И смех, и грех…: Миниатюры, эпиграммы, шутки. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1971 — 10 000 экз.[2].
- Два — пишем, один в уме: Миниатюры, эпиграммы, шутки. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1974 — 10 000 экз.[2].
- Удивительный вагон: Стихи для детей. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1977. — 100 000 экз.[2].
- Формула любви: Миниатюры. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1978. — 5 000 экз.[2].
- Вы встречались с пареньком?: Стихи для детей. — Вороэкз.неж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1981. — 100 000 экз.[2].
- Утонула в речке щука: Стихи для детей. — М.: Малыш, 1982. — 150 000 экз.[2].
- Полоса везения: Юмористические стихи. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1983. — 5 000 экз.[2].
- Вёз телегу воробей: Стихи для детей. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1984. — 150 000 экз.[2].
- Душа в ремонте: Литературные пародии. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1986. — 5 000 экз.[2].
- Где эта улица: Стихи. — М.: Советский писатель, 1987. — 10 000 экз.[2].
- Слушали: разное…: Миниатюры, пародии / Худ. Б. Ефимов. — М.: Правда, 1987. — (Библиотека журнала «Крокодил») — 75 000 экз.[2].
- Два жука пекли блины: Стихи для детей. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1989. — 100 000 экз.[2].
- Стихи для Вики: Рассказ, стихи для детей. — Тамбов: Книжная лавка писателя, 1992. — 5 000 экз.[2].
- Верхнее Турово: Историко-краеведческие очерки. — Воронеж: Товарищество «Земля Воронежская», 1994. — 3 000 экз. — ISBN 5-86136-002-7.
- Новоживотинное: Историко-краеведческие очерки. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжн. изд-во, 1994. — 3 000 экз. — ISBN 5-7458-0541-2.
- Берега: Избранные переводы. — Воронеж: Отд. Литфонда России, 1995. — 1 000 экз. — ISBN 5-86135-001-9.
- Сколько ног у осьминога?: Стихи для детей. — Тамбов: Книжная лавка писателя, 1995. — 1 500 экз.[2].
- Вспоминалки: Литературные эссе. — Воронеж: ООО «Редакция газеты „Коммуна“», 1997. — 1 000 экз. — ISBN 5-86135-011-6.
- Вагон загадок: Стихи для детей. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — (Первый урок). — 30 000 экз. — ISBN 5-224-00628-7.
- Вагон загадок: Стихи для детей / Перевод с русск. В. Крикуненко. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — (Перший урок). — Укр. — 10 000 экз. — ISBN 5-224-00945-6.
- Песня, вернись в моё сердце…: Стихи / Переводы с новогреческого. — Воронеж: Изд-во журнала «Подъём», 2001. — 500 экз. — ISBN 5-86135-020-5.
- В кругу друзей: Стихи для детей / Переводы с новогреческого. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжное изд-во, 2002. — 500 экз. — ISBN 5-7458-0854-3.
- Учим буквы и цифры: Стихи для детей. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — (Золотая коллекция детского сада). — 5 000 экз. — ISBN 5-224-03320-9.
- Новогодний хоровод: Стихи для детей. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжное изд-во, 2002. — 1 000 экз.- ISBN 5-7458-0992-1.
- Учим буквы и цифры: Стихи для детей / Переиздание. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — (Золотая коллекция детского сада). — 5 000 экз.- ISBN 5-94849-119-5.
- Учим буквы и цифры: Стихи для детей. — 2-е изд. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — (Хорошо уметь читать). — 10 000 экз. — ISBN 5-94849-198-6.
- Скороговорки: Стихи для детей. — М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — (Моя любимая книжка). — 10 000 экз. — ISBN 5-94847-213-2.
- Дубль первый и последний: Повесть. — Воронеж: Изд-во им. Е. А. Болховитинова, 2003. — 1 000 экз. — ISBN 5-87456-363-6.
- Действия времён: Тетралогия / Пер. с новогреч. — Афины: Еллада, 2003. — ISBN 960-90825-7-2.
- Весёлый букварик: Стихи для детей. — Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2003. — 5 000 экз. — ISBN 5-900270-48-3.
- Мой зоопарк: Стихи для детей. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — (Моя любимая книжка). — 10 000 экз. — ISBN 5-94847-422-4.
- Весёлые стихи: Стихи для детей. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — (Моя любимая книжка). — 10 000 экз. — ISBN 5-94847-452-6.
- Ветры памяти: Воспоминания. — Воронеж: ООО Редакция газеты «Коммуна», 2004. — 1 000 экз.[3].
- Музыка ветра: Стихи / Пер. с новогреч. — Воронеж: ТЭФА, 2005. — 1 000 экз.[3].
- Вливается прошлое в настоящее: Стихи / Пер. с новогреч. — Кишинёв: Tipografia Centrala, 2005. — 1 000 экз.- ISBN 9975-78-433-7
- Весёлая азбука: Стихи для детей / Пер. с туркм. — Ашгабат: ГКПТ, 2005. — 2 000 экз.[3].
- Православный букварик: Стихи для детей. — Воронеж: ЮВЖД, 2006. — 3 000 экз.- ISBN 5-86742-041-8.
- 50 упражнений для развития речи, памяти, воображения и смекалки: Стихи для детей. — М.: Аквариум-Принт, 2006. — (Для начального обучения). — 5 000 экз. — ISBN 5-98435-601-5.
- Крокодила звали Нил: Стихи для детей. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжное изд-во, 2006. — (Воронежские писатели — детям). — 1 000 экз. — ISBN 5-7458-1093-9.
- Sol inviktus. Неукротимое солнце: Стихи / Пер. с новогреч. — Кишинёв: T-PAR, 2006. — 300 экз. — ISBN 978-9975-9575-3-3.
- Запорожцы смеются: Юмористические стихи / Пер. с укр. — Запорожье: Днепровский металлург, 2007. — 500 экз.[3].
- След: Избранные переводы. — Воронеж: Река Времени, 2008. — (Воронежские писатели: ХХІ век). — 1 000 экз. — ISBN 5-91347-010-9[3].
- Былого лики и черты: Воспоминания, Очерки и путевые заметки. Публицистика. — Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2012. — 1000 экз. — ISBN 978-5-91338-063-0[7].
- Добрым молодцам урок. Жизнь и судьба Анны Корольковой: Документальное повествование. — Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2014. — 800 экз. — ISBN 978-5-9273-2139-1.
- Штрихи. Воронежские писатели второй половины ХХ века: Воспоминания. Очерки. Публикации. - Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2015. - 500 экз. - ISBN 978-5-9273-2259-6.
Киносценарии
- Опять надо жить. — (Мосфильм, 1999)[8].
- Ночь на кордоне. — (Киностудия им. М. Горького, 2001)[8].
- На реке Девице. — (Киностудия им. М. Горького, 2006)[8].
Награды
Государственные награды
- Почетное звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации»[3]
- Орден Дружбы (Россия)[12]
- Медаль «За труды во благо Земли Воронежской» (2014)
Общественное признание
- Приз «Золотые вилы» всесоюзного журнала «Крокодил» (1970)[3],[4]
- Премия Всесоюзного конкурса на лучший перевод стихов Юлюса Янониса, проведенного Союзом писателей СССР и Госкомиздатом Литвы (председатель жюри — Э. Межелайтис) (1978)[3]
- Булгаковская премия за цикл очерков в защиту русской культуры (1995)[2]
- Премия им. А. Платонова за сценарий фильма «Опять надо жить» (2000)[8]
- Премии Первого и Второго народного кинофестивалей России (2000, 2002)[8]
- Диплом премии Центрального федерального округа России в области литературы и искусства за книгу стихов для детей «Крокодила звали Нил»(2007)[3]
- Лауреат форума «Достояние культуры Воронежа» (2008)[3]
- Премия «Родная речь» за документальное повествование «Добрым молодцам урок» (2015) [vrn-uk.ru/2015/10/premii-zhurnala-podyom-vrucheny-laureatam-konkursa-rodnaya-rech/ Премии журнала «Подъем» вручены лауреатам конкурса «Родная речь»]. Департамент культуры Воронежской области. Проверено 5 октября 2015.
- Почётный работник Юго-Восточной железной дороги (2006)[13]
Напишите отзыв о статье "Новичихин, Евгений Григорьевич"
Примечания
- ↑ [vrnguide.ru/biographical-dictionary/n/novichikhin-evgenij-grigorevich.html НОВИЧИХИН Евгений Григорьевич]. Воронежский Гид.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Слонов С. [www.hrono.ru/biograf/bio_n/novichihin.php Новичихин Евгений Григорьевич] // Русская литература ХХ века. Прозаики, поэты, драматурги: Биобиблиографический словарь. В 3-х тт. / Под ред. Н. Н. Скатова. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005. — Т. 2. З-О. (Российская академия наук, Пушкинский Дом).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.proza.ru/2011/03/13/610 Имена и книги: Биобиблиографический справочник Воронежского отделения Союза писателей России] / Состав. Л. И. Кузнецова. — Воронеж: Река Времени, 2008. — (Воронежские писатели: ХХІ век).
- ↑ 1 2 Аббасов А. Евгений Новичихин: поэт, публицист, общественный деятель // Библиографический указатель литературы. — Воронеж: ВИГО «Генезис», 1994.
- ↑ [www.reading-hall.ru/den_poezii/2012.pdf Читальный зал. Национальный проект сбережения русской литературы].
- ↑ [www.reading-hall.ru/den_poezii/2014.pdf Читальный зал. Национальный проект сбережения русской литературы].
- ↑ 1 2 Новичихин Е. Г. [kniga-chernozem.ru/katalog-knig/novichihin-eg-bylogo-liki-i-cherty.aspx Былого лики и черты].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/ros/41535/bio/ Биография: Новичихин Евгений Григорьевич].
- ↑ [muzeinikitin.vzh.ru/yubilej-muzeya-usadby-dmitriya-venevitinova-mezhdunarodnyj-den-muzeev Юбилей музея-усадьбы Дмитрия Веневитинова. Международный день музеев]. Воронежский областной литературный музей им. И.С. Никитина.
- ↑ Ласунский О. [www.encyclopedia.ru/persons/lasunskiy_oleg_grigorevich/ Нюхина Татьяна Владимировна] // Воронежская историко-культурная энциклопедия / Под редакцией О.Г. Ласунского]]. — Воронеж: Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2009.
- ↑ [www.communa.ru/index.php// Внимание: литературный конкурс "Кольцовский край"].
- ↑ [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=493438 Указ Президента РФ от 06.12.2010 № 1521 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]. consultant.ru.
- ↑ Литературный путеводитель / Состав. Л. И. Кузнецова. — Воронеж: Воронежское отделение Союза писателей России, 2010.
Литература
- Овсеенков И. Евгений Новичихин. Поэт и гражданин // Российский Кто есть Кто: Журнал биографий. — 1999. — № 4 (13) — С.65-66.
- Кто есть кто в Воронеже и Воронежской области: Справочник. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжное изд-во, 2003. — С. 234—236. — ISBN 5-7458-0833-0.
- Будаков В. Родное слово: Предисловие // Новичихин Е. Крокодила звали Нил. — Воронеж: Центр.-Черноземное книжное изд-во, 2006. — С. 3-8. — ISBN 5-7458-1093-9.
- Литературные имена: Воронежские прозаики и поэты ХІХ-ХХ веков. — Воронеж: ООО Редакция газеты «Коммуна», 2007. — С.95. — ISBN 978-5-89981-495-2.
- Воронежская энциклопедия: В 2-х тт. / Гл. ред. М. Д. Карпачёв. — Воронеж: Центр духовн. возрождения Черноземного края, 2008. — Т. 2: Н-Я. — С. 34. — ISBN 978-5-900270-99-9
Ссылки
- [www.promegalit.ru/voronezh/personals/2154_novichikhin_evgenij.html Евгений Новичихин] в евразийском журнальном портале «Мегалит»
- [www.ruspole.info/taxonomy/term/1642 Евгений Новичихин] в содружестве литературных проектов «Русское поле»
- [www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/ros/41535/bio/ Новичихин Евгений Григорьевич] на портале Кино-Театр.ru
- [www.rummuseum.ru/portal/node/1341 Евгений Новичихин] в литературном портале «Румянцевский музей»
- [www.okrae.odbvrn.ru/novichikhin-evgenii-grigorevich Новичихин Евгений Григорьевич] на портале «Детям о воронежском крае»
- [www.hrono.ru/biograf/bio_n/novichihin.php Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. З — О. с. 663—665]
- [moment-istini.com/person/novichihin-evgenij/ Евгений Новичихин] в телевизионной программе «Момент истины»
Отрывок, характеризующий Новичихин, Евгений Григорьевич
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Категории:
- Родившиеся 9 февраля
- Родившиеся в 1939 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Нижнедевицком районе
- Поэты по алфавиту
- Поэты СССР
- Поэты России
- Поэты XX века
- Поэты XXI века
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России по алфавиту
- Писатели России XX века
- Писатели России XXI века
- Переводчики по алфавиту
- Переводчики СССР
- Переводчики России
- Переводчики XX века
- Переводчики XXI века
- Переводчики поэзии на русский язык
- Публицисты по алфавиту
- Публицисты СССР
- Публицисты России
- Публицисты XX века
- Публицисты XXI века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы России
- Сценаристы XX века
- Сценаристы XXI века
- Редакторы по алфавиту
- Редакторы СССР
- Редакторы России
- Редакторы XX века
- Редакторы журналов
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Заслуженные работники культуры Российской Федерации
- Выпускники Воронежской государственной лесотехнической академии
- Главные редакторы СССР
- Главные редакторы России
- Члены Союза писателей СССР
- Члены Союза писателей России
- Члены Союза кинематографистов России
