Орест (корвет, 1836)
«Орест» — 18-пушечный парусный корвет Черноморского флота России. Участник Крымской войны.
Описание корвета
Парусный корвет, длина судна по сведениям из различных источников составляла от 34,5 до 34,6 метра, ширина — 9,3 метра, а осадка — 4,1 метра. Вооружение судна составляли 18 8-фунтовых чугунных пушек, одна 8-фунтовая карронада, одна 3-фунтовая медная пушка и один 3-фунтовый медный фальконет[1][2].
История службы
Корвет «Орест» был заложен в Николаеве 29 декабря 1835 года и, после спуска на воду 31 октября 1836 года, вошёл в состав Черноморского флота России. Строительство вёл корабельный мастер А. С. Акимов[1].
Выходил в практические плавания в Чёрное море в 1837, 1843, 1844 и 1847 годах. В 1838 году находился в распоряжении русского посланника в Греции. С 1839 по 1841 и с 1848 по 1853 годы в составе отрядов принимал участие в операциях у берегов Кавказа. 3 мая 1839 года в составе эскадры вице-адмирала М. П. Лазарева принимал участие в высадке войск генерал-лейтенанта Н. Н. Раевского в устье реки Субаши[3].
Принимал участие Крымской войне. В 1854 году вошёл в состав эскадры защиты Севастопольского рейда, находился при входе на рейд. В сентябре того же года корвет «Орест» был затоплен на рейде в Севастополе[1][2]. После войны при расчистке Севастопольской бухты 14 марта 1859 года судно было поднято и подарено Херсонской обители[4].
Командиры корвета
Командирами корвета «Орест» в разное время служили[3]:
- В. А. Корнилов (1837 год).
- К. А. Истомин (1838 год).
- С. Г. Алексеев (1839—1840 годы).
- К. С. Кутров (1843—1845 годы).
- Д. А. Мацениго (Моцениго) (1846—1848 годы).
- В. М. Микрюков (1850—1851 годы).
- Н. Н. Волоцкой (1852—1854 годы).
Напишите отзыв о статье "Орест (корвет, 1836)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [flot.sevastopol.info/ship/parus/corvet/orest.htm Корвет «Орест»] (рус.). Sevastopol.info. Проверено 12 декабря 2013.
- ↑ 1 2 3 4 [www.randewy.ru/nk/korvetchf.html Корветы Черноморского флота] (рус.). randewy.ru. Проверено 12 декабря 2013.
- ↑ 1 2 [sailing.shipmodelsbay.com/05/kvsp/index.html Корветы специальной постройки] (рус.). «Военная Россия». Проверено 1 сентября 2014.
- ↑ [krimea.info/katastrofy-kryma/korabli-i-suda-zatoplennye-v-sevastopolskoj-buxte-v-1854-1855-gg.html Корабли и суда, затопленные в Севастопольской бухте в 1854-1855 гг.] (рус.). krimea.info. Проверено 12 декабря 2013. [www.webcitation.org/6H77RMH4g Архивировано из первоисточника 4 июня 2013].
Литература
- Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. — М.: Воениздат. — (Корабли и суда Российского флота).
- Широкорад А. Б. 200 лет парусного флота России / Под ред. А. Б. Васильева. — 2-е изд. — М.: «Вече», 2007.
|
||||||||||
Отрывок, характеризующий Орест (корвет, 1836)
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
