Петров, Юрий Владимирович (политический деятель)

Петров Юрий Владимирович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Руководитель Администрации Президента Российской Федерации
5 августа 1991 года — 19 января 1993 года
Президент:	Борис Николаевич Ельцин
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Сергей Александрович Филатов
Первый секретарь Свердловского обкома КПСС
19 апреля 1985 года — 16 июня 1988 года
Предшественник:	Борис Николаевич Ельцин
Преемник:	Леонид Фёдорович Бобыкин
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Республике Куба
13 июля 1988 года — 20 сентября 1991 года
Предшественник:	Александр Семёнович Капто
Преемник:	Арнольд Иванович Калинин
Рождение:	18 января 1939(1939-01-18) Нижний Тагил, Свердловская область, РСФСР, СССР
Смерть:	24 октября 2013(2013-10-24) (74 года) Москва, Россия
Место погребения:	Троекуровское кладбище
Супруга:	Петрова Лидия Павловна (1939)
Дети:	сыновья Александр (1964) и Алексей (1971)
Награды:

Юрий Владимирович Петров (18 января 1939, Нижний Тагил, Свердловская область — 24 октября 2013, Москва) — советский и российский партийный и государственный деятель, первый секретарь Свердловского обкома КПСС (1985—88), руководитель Администрации Президента Российской Федерации (1991—93).

Биография

Родился в семье служащего. После окончания в 1956 году средней школы работал зуборезчиком на Уралвагонзаводе (г. Нижний Тагил), одновременно поступил на вечернее отделение Уральского политехнического института имени С. М. Кирова. В 1957 году, после переезда семьи в Свердловск, работал техником-конструктором в Свердловского проектно-технологического института Министерства оборонной промышленности СССР.

В 1959—1962 гг. проходил военную службу по призыву (в Уральском военном округе), потом продолжил учёбу на дневном отделении механического факультета УПИ, после окончания которого вернулся в Нижний Тагил, где течение года работал мастером на Нижнетагильском заводе пластмасс. В октябре 1962 года вступил в КПСС.

В 1966 году окончил механический факультет Уральского политехнического института им. С. М. Кирова (УПИ) по специальности «Технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты».

В 1967 году перешёл на партийно-комсомольскую работу: сначала был заведующим промышленно-транспортным отделом Дзержинского райкома ВЛКСМ Нижнего Тагила, с 1969 г. — заведующий промышленно-транспортным отделом Дзержинского райкома КПСС Нижнего Тагила, с января 1972 — второй, а с декабря 1974 г. — первый секретарь Нижнетагильского горкома КПСС.

В феврале 1977 года избран секретарём Свердловского обкома КПСС. В июне 1982 года переведён на работу заведующим сектором Отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС, а в октябре 1983 года — заместителем заведующего Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС (отделом заведовал Е. К. Лигачёв). В апреле 1985 года после перевода Бориса Ельцина в Москву на должность заведующего Отделом строительства ЦК КПСС, возглавил Свердловский обком КПСС.

В июле 1988 года назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом СССР в Республике Куба.

Летом 1991 года получил от Президента РСФСР Б. Н. Ельцина предложение возглавить его аппарат, и 5 августа 1991 г. был назначен на должность Руководителя Администрации Президента РСФСР, к исполнению обязанностей приступил 19 августа 1991 г. От должности посла на Кубе был официально освобождён 20 сентября 1991 г.

19 января 1993 года освобождён от должности и через 2 недели — 2 февраля назначен председателем только что созданной Государственной инвестиционной корпорации (Госинкор). Руководил корпорацией до 22 мая 2001 года, затем работал советником нового председателя корпорации В. А. Чернова. В феврале 2003 года Госинкор был ликвидирован.

В 1994—2003 гг. (с перерывом в 1996—1998 гг.) был председателем совета директоров ИНКОР-банка (в январе 1998 года переименован в Свердловский губернский банк).

Скончался 24 октября 2013 года после тяжёлой, продолжительной болезни. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Участие в работе центральных органов власти в СССР

• член ЦК КПСС (1986—1990 гг.);
• депутат Верховного Совета СССР XI созыва (с октября 1986 г.), председатель Комиссии по транспорту и связи Совета Союза;
• депутат Верховного Совета РСФСР IX и XI (в 1986—1987 гг.) созывов;
• делегат XXV—XXVII съездов КПСС и XIX всесоюзной партконференции.

Награды

• 2 ордена Трудового Красного Знамени (1975, 1980);
• орден «Знак Почёта» (1971);
• медали: «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (1969), «К 40-летию завершения национально-освободительной борьбы чехословацкого народа и освобождения Чехословакии Советской Армией» (1985), «Ветеран труда» (1987), «Защитнику свободной России» (1994);
• Почётная грамота Верховного Совета РСФСР (1989);
• звание «Почётный гражданин г. Нижний Тагил» (1998)

Литература

• Рабинович Р. Л. В ответе за город. Руководители Нижнего Тагила. Нижний Тагил: Репринт, 2007. С. 188—190.

• Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б)—КПСС и председатели облисполкома. 1934—1991: биографический справочник. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2003. С. 74—77. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/rukovoditeli-so-spravocnnik.pdf]

• Центральный Комитет КПСС, ВКП(б), РКП(б), РСДРП(б): историко-биографический справочник / Сост. Ю. В. Горячев. М.: Издательский дом «Парад», 2005. 496 с.

Ссылки

• [rusanalit.livejournal.com/211627.html Государственная корпорация ГОСИНКОР]
• [lobbying.ru/content/sections/articleid_1399_linkid_41.html Малкина Татьяна. «Меня так много ещё никогда не ругали» // Независимая газета (Москва) за 14.02.1992, № 30]

Отрывок, характеризующий Петров, Юрий Владимирович (политический деятель)

– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.