Головин, Василий Фёдорович

Василий Фёдорович Головин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
председатель Исполнительного комитета Свердловского областного Совета
17 января 1934 года — 11 января 1937 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Григорий Павлович Плинокос (и.о.)
председатель Исполнительного комитета Уральского областного Совета
ноябрь 1933 года — 17 января 1934 года
Предшественник:	Ошвинцев Михаил Константинович
Преемник:	должность упразднена
ответственный секретарь Курганского окружного комитета ВКП(б)
ноябрь 1927 года — июнь 1929 года
Предшественник:	Прокопий Тимофеевич Зубарев
Преемник:	Василий Михайлович Баландин
ответственный секретарь Шадринского уездного комитета РКП (б)
сентябрь 1923 года — декабрь 1923 года
ответственный секретарь Камышловского уездного комитета РКП(б)
ноябрь 1922 года — сентябрь 1923 года
председатель Исполнительного комитета Каменского волостного Совета
? — апрель 1920 года
председатель Каменского волостного революционного комитета
август 1919 года — ?
Рождение:	28 июля (9 августа) 1893(1893-08-09) пос. Каменского завода, Камышловский уезд, Пермская губерния, Российская империя (ныне Каменск-Уральский, Свердловская область)
Смерть:	24 марта 1937(1937-03-24) (43 года) Свердловск, Свердловская область, РСФСР, СССР
Партия:	РСДРП(б), РКП(б), ВКП(б) с 1917 года
Образование:	Курсы уездных партийных работников при ЦК РКП(б) - ВКП(б)
Награды:

Головин Василий Фёдорович (28 июля (9 августа) 1893, пос. Каменского завода, ныне Каменск-Уральский, Свердловская область — 24 марта 1937, Свердловск) — советский государственный и партийный деятель, председатель Уральского (1933—1934) и Свердловского (1934—1937) облисполкомов, член ЦИК СССР.

Биография

Василий Головин родился 28 июля (9 августа) 1893 года в посёлке Каменского завода Камеской волости Камышловского уезда Пермской губернии (ныне г. Каменск-Уральский Свердловской области) в семье рабочего.

С 12-летнего возраста работал на Каменском заводе маслёнщиком, помощником токаря, токарем. В мае 1917 г. стал товарищем председателя Каменского заводского комитета РСДРП(б), а в июле 1917 г. вступил в РСДРП(б). В октябре 1917 г. параллельно возглавил штаб красной гвардии на Каменском заводе. С февраля 1918 г. служил в Рабоче-крестьянской Красной армии — председатель полкового комитета 8-го Уральского полка, принимал участие в боях против войск атамана Дутова.

С августа 1919 г. — на советской работе в Екатеринбургской губернии: председатель Каменского волостного ревкома, затем — волостного совета. В 1920—1922 гг. — на партийной и советской работе в Камышлове (зав. орготделом уездкома РКП(б) с апреля 1920 по август 1921 и с декабря 1921 по ноябрь 1922, заведующий Отделом Исполнительного комитета Камышловского уездного Совета с августа по декабрь 1921, затем ответственный секретарь Камышловского уездкома РКП(б)). С сентября по декабрь 1923 года — отв. секретарь Шадринского уездкома РКП(б), затем до октября 1925 г. — зав. орготделом Шадринского окружкома РКП(б).

В 1925—1926 гг. стажировался на годичных Курсах уездных партийных работников при ЦК ВКП(б), после окончания которых в октябре 1926 года был отправлен в Курган на должность заведующего орготделом окружкома ВКП(б), ещё через год, в ноябре 1927 года, стал ответственным секретарём Курганского окружкома ВКП(б).

В июне 1929 года по протекции нового 1-го секретаря Уральского обкома ВКП(б) Ивана Кабакова Головин был переведён в Свердловск на должность заместителя заведующего орготделом обкома, через год он был назначен заведующим отделом кадров обкома ВКП(б), а в июле 1931 г. — секретарём обкома.

В ноябре 1933 г. Головин был избран председателем Уральского облисполкома. Через 2 месяца Уральская область была разделена на три части (Свердловскую, Челябинскую и Обь-Иртышскую), и Головин стал первым председателем Свердловского облисполкома. На этой должности принимал активное участие в ускоренной индустриализации и коллективизации.

20 декабря 1935 г. был награждён орденом Ленина № 1781 «за выдающиеся успехи в области сельского хозяйства и промышленности и за перевыполнение государственных планов по сельскому хозяйству».

11 января 1937 года на IX пленуме Исполнительного комитета Свердловского областного совета I-го созыва снят с поста «за политические ошибки и преступное отношение к врагам партии и правительства», 23 января арестован, а 23 марта 1937 года осуждён за участие в «контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации» и 24 марта расстрелян.

В 1956 году реабилитирован.

Участие в работе центральных органов власти

• делегат XVI и XVII съездов ВКП(б)
• член ЦИК СССР (1935—1936)

Литература

• Разинков С. Л., Сушков А. В. Головин Василий Федорович // Екатеринбург: Энциклопедия. Екатеринбург: Академкнига, 2002. С. 125—126. [ihist.uran.ru/files/2002_Yekaterinburg.pdf]

• Разинков С. Л., Сушков А. В. Головин Василий Федорович // Челябинская область: энциклопедия / гл. ред. К. Н. Бочкарев. Челябинск: Каменный пояс, 2008. Т. 1. С. 881—882.

• Сушков А. Крах «империи товарища Кабакова»: свердловское руководство в политических водоворотах 1937 года // Веси [г. Екатеринбург]. 2013. № 6 (92). Август. Спецвыпуск «Екатеринбург—Свердловск—Екатеринбург». С. 46—84. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/vesi_mag_2013_06.pdf]

• Сушков А. В., Разинков С. Л. Руководители Свердловской области: первые секретари обкома ВКП(б)—КПСС и председатели облисполкома. 1934—1991: биографический справочник. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2003. С. 96—98. [www.cdooso.ru/phocadownload/userupload/editions/rukovoditeli-so-spravocnnik.pdf]

Ссылки

• [www.knowbysight.info/GGG/06100.asp Руководители Биография на www.knowbysight.info]

Отрывок, характеризующий Головин, Василий Фёдорович

Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.