Поветкин, Степан Иванович

Степан Иванович Поветкин
Дата рождения	15 августа 1895(1895-08-15)
Место рождения	село Русская Журавка, Павловский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	1 мая 1965(1965-05-01) (69 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1915—1946
Звание
Командовал	221-й стрелковый полк 85-я стрелковая дивизия 51-й стрелковый корпус 47-й стрелковый корпус 6-й стрелковый корпус 19-й гвардейский стрелковый корпус 38-й гвардейский стрелковый корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Степа́н Ива́нович Пове́ткин (15 августа 1895, село Русская Журавка, Воронежская губерния — 1 мая 1965, Москва) — советский военный деятель, генерал-лейтенант (1943 год).

Биография

Степан Иванович Поветкин родился 15 августа 1895 года в селе Русская Журавка (ныне - Верхнемамонского района Воронежской области).

Первая мировая и гражданская войны

В 1915 году был призван в ряды Русской императорской армии и направлен в 9-й пехотный полк (Юго-Западный фронт), где после окончания учебной команды служил на должностях командира отделения, взвода и роты. В феврале 1918 года в чине прапорщика был демобилизован из рядов армии, после чего вступил в красногвардейский отряд при ликвидационной комиссии в Калуге, где был назначен на должность командира взвода.

В мае был призван в ряды РККА и назначен на должность инструктора допризывной подготовки Журавского участкового военкомата (Воронежская губерния), а в апреле 1919 года — на должность младшего командира отдельной сапёрной роты Богучарского стрелкового полка (Южный фронт). С сентября Поветкин находился на лечении в 1928-м эвакогоспитале в Пензе и после выздоровления в феврале 1920 года вернулся на Южный фронт, был служил на должностях командира отделения и помощника командира взвода в 1-м ударном полку (Образцовая отдельная стрелковая бригада). В мае того же года был назначен на должность командира взвода и временно исполняющего должность командира отряда учебного батальона во 2-й Донской стрелковой дивизии, а в октябре — на должность командира роты 10-го стрелкового полка этой же дивизии. Принимал участие в боевых действиях против войск под командованием генералов А. И. Деникина, С. Г. Улагая, П. Н. Врангеля и Н. И. Махно.

Межвоенное время

В апреле 1921 года Поветкин был направлен на учёбу на повторное отделение Краснодарских пехотных курсов комсостава, после окончания которого был направлен во 2-ю Донскую стрелковую дивизию (Северокавказский военный округ), дислоцированную в Новочеркасске, где служил на должностях командира батальоном и ротой в 10-м стрелковом полку и командира взвода в 4-м стрелковом полку, а с июля 1922 года — помощником начальника и начальником пулемётной команды в составе 25-го и 27-го стрелковых полков (9-я Донская стрелковая дивизия), дислоцированных в Ростове-на-Дону.

В октябре 1924 года был направлен на учёбу на Стрелково-тактические курсы «Выстрел», после окончания которых с 1925 года служил в составе 64-го стрелкового полка (22-я Краснодарская стрелковая дивизия), дислоцированного в Армавире, на должностях начальника полковой школы и начальника пулемётной команды.

В январе 1926 года был назначен на должность командира пулемётной роты и роты одногодичников во Владикавказской пехотной школе, а в сентябре 1931 года был направлен в 74-ю стрелковую дивизию, где служил на должностях помощника командира по строевой части 220-го и 221-го стрелковых полков, а с января 1933 года — на должности командира 221-го стрелкового полка.

В августе 1934 года был назначен на должность военного руководителя Ростовского техникума физкультуры, в ноябре 1936 года — на должность командира батальона Ленинградской военно-политической школы, а в январе 1937 года — на должность начальника курса на стрелково-тактических курсах «Выстрел», одновременно в период с ноября учился на этих курсах, после окончания которых в июле 1938 года был назначен на должность командира 85-й стрелковой дивизии (Уральский военный округ), дислоцированной в Челябинске, в августе того же года — на должность командира 51-го стрелкового корпуса, дислоцированного в Молотове, а в июле 1940 года — на должность командира 47-го стрелкового корпуса (Западный военный округ).

Великая Отечественная война

С началом войны с Германией штаб корпуса выдвинулся из Бобруйска в район Обуз-Лесьна, вскоре получил задание объединить под своим началом оборону Барановичского направления, однако в обстановке паники и потери управления не смог установить связь с подчиненными дивизиями. Отойдя на восток, 27 июня, используя вспомогательные и отступающие войска, С. И. Поветкин пытался организовать оборону Бобруйска, затем линии реки Березина, однако сводный отряд 47-го корпуса был отброшен, 29 июня С. И. Поветкин был тяжело ранен и госпитализирован в Москву.

После излечения в декабре был назначен на должность заместителя командующего по тылу 31-й армии, а в ноябре 1942 года — на должность командира 6-го стрелкового корпуса, ведшего оборонительные боевые действия западнее города Белый и участвовавшего в Ржевско-Вяземской наступательной операции.

В апреле 1943 года был назначен на должность командира 19-го гвардейского стрелкового корпуса, участвовавшего в ходе Спас-Деменской и Ельнинско-Дорогобужской наступательных операций, а в ноябре того же года — на должность заместителя командующего войсками Белорусского военного округа, однако приказом НКО СССР от 27 февраля 1945 года был снят с должности и в апреле назначен на должность командира 38-го гвардейского стрелкового корпуса, принимавшего участие в ходе Венской и Пражской наступательных операциях, в ходе которых вышел на Эльбу. За умелое командование корпусом в этих операциях и проявленные при этом мужество и героизм Поветкин был награждён орденом Суворова 2 степени.

Послевоенная карьера

После окончания войны находился на прежней должности.

Генерал-лейтенант Степан Иванович Поветкин в августе 1946 года вышел в запас. Умер 1 мая 1965 года в Москве.

Награды

• Два ордена Ленина;
• Орден Красного Знамени;
• Орден Суворова 2 степени;
• Орден Отечественной войны 1 степени;
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 436—438. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Поветкин, Степан Иванович

Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.