Поликарпу, Жозе да Круж

Его Высокопреосвященство кардинал Жозе да Круж Поликарпу José da Cruz Policarpo
16-й Патриарх Лиссабона
24 марта 1998 года — 18 мая 2013 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Антониу Рибейру
Преемник:	Кардинал Мануэл ду Нашсименту Клементи
Рождение:	26 февраля 1936(1936-02-26) Алворнинья, Португалия
Смерть:	12 марта 2014(2014-03-12) (78 лет) Лиссабон, Португалия
Принятие священного сана:	15 августа 1961 года
Епископская хиротония:	29 июня 1978 года
Кардинал с:	21 февраля 2001 года
Награды:

Жозе́ да Круж Полика́рпу (порт. José da Cruz Policarpo; 26 февраля 1936, Алворнинья — 12 марта 2014, Лиссабон) — португальский кардинал. Титулярный епископ Кальябрии и вспомогательный епископ Лиссабона с 26 мая 1978 по 27 марта 1997. Архиепископ-коадъютор Лиссабона с 27 марта 1997 по 24 марта 1998. Шестнадцатый Патриарх Лиссабона с 24 марта 1998 по 18 мая 2013. Председатель Португальской епископской конференции с 13 апреля 1999 по 4 апреля 2005 и с 3 мая 2011 по 21 июня 2013. Кардинал-священник с титулом церкви Сант'Антонио-ин-Кампо-Марцио с 21 февраля 2001.

Образование и священство

Родился в Альворниньи, Португалия. Обучался в семинарии Сантарена, в семинарии Альмады, и в старшей семинарии «Христа-Царя» в Оливе, где изучал философию и теологию. Продолжил образование в Папском Григорианском Университете (лиценциат в догматическом богословии) и в Папском Урбанианском Университете (докторантура в теологии).

Поликарпу был посвящён в священники 15 августа 1961 года в Лиссабоне. Рукоположение совершил патриарх Лиссабона кардинал Мануэл Гонсалвиш Сережейра.

Он был директором семинарии в Пенафирме, ректором семинарии в Оливе и деканом теологического факультета Португальского Католического Университета. Позднее Поликарпу служил два срока ректором того же самого университета (1988—1996 годы). Жозе Поликарпу автор множества книг и академических статей.

Епископ, патриарх Лиссабона, кардинал

26 мая 1978 года он был назначен титулярным епископом Кальябрии и вспомогательным епископом Лиссабона. 29 июня 1978 года состоялась его ординация в епископы. Ординацию совершил в церкви Санта-Мария де Белем в Лиссабоне патриарх Лиссабона кардинал Антониу Рибейру, которому помогали Жуан Алвеш, епископ Коимбры, и Мануэль Франку Фалкан, титулярный епископ Телепте и коадъютор архиепископства Бежи.

5 марта 1997 года он был назначен архиепископом-коадъютором Лиссабона и наследовал кардиналу Антониу Рибейру в качестве Патриарха Лиссабона 24 марта 1998 года. Он также Великий Канцлер Португальского Католического Университета и председатель Португальской епископской конференции с 13 апреля 1999 года.

Возведён в кардиналы папой римским Иоанном Павлом II на консистории от 21 февраля 2001 года, как кардинал-священник с титулом церкви Сант'Антонио-ин-Кампо-Марцио.

Кардинал Поликарпу член Конгрегации Католического Образования, Папского Совета по делам мирян и Папского Совета по Культуре в Римской курии.

3 мая 2011 года кардинал Жозе да Круж Поликарпу был избран председателем епископской конференции Португалии на трёхлетний срок.

18 мая 2013 года Папа римский Франциск принял прошение кардинала Поликарпу об отставке.

Взгляды

Сделал некоторые отмеченные многими экуменические заявления по случаю различия вероисповеданий молодых людей. Сестра Люсия Фатимская сказала: «Есть только один Бог, который заслуживает наше обожание, другое богословие ничто, не стоит ничего и не может делать ничего для нас». Кардинал заявил на этот взгляд: «Но, мой мальчик, такое видение выходит из моды. Что является богословием сестры Люсии говоря об этом? Мы христиане, мусульмане, евреи, все мы имеем одного Бога». Позже добавил: «Каждая религия имеет кое-что, чтобы преподать вам. Опыт других религий очень важен, мы имеем много, чтобы учиться у них». На вопрос о противоречиях между исламом и христианством, который был ему очевидно неудобен, он в значительной степени увернулся от проблемы.

По смерти папы римского Иоанна Павла II в 2005 году, Поликарпу рассматривался папабилем — кандидатом в понтифики. 11 апреля 2005 года британская газета The Guardian полагала, что он был кандидатом — «тёмной лошадкой» в папы римские, способствуя компромиссу между европейскими и латиноамериканскими кардиналами. Он стал бы первым папой римским, курящим сигареты и вторым из Португалии после Иоанна XXI. Папский Конклав 2005 года, в котором он участвовал как кардинал-выборщик, в конечном счете избрал папой римским Бенедикта XVI.

По некоторым источникам примыкал к либеральной группировке среди кардиналов.

Кардинал Поликарпу скончался 12 марта 2014 года от аневризмы аорты, в Лиссабоне.

Награды

• Большой крест ордена Христа (Португалия, 11 мая 2010 года)

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bcruzp.html Информация]  (англ.)
• [www.vatican.va/news_services/press/documentazione/documents/cardinali_biografie/cardinali_bio_da-cruz-policarpo_j_it.html Биография на сайте Святого Престола] (итал.)
• [www.cardinalrating.com/cardinal_21.htm Информация на сайте cardinalrating.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Поликарпу, Жозе да Круж

– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.