Рашидов, Рашид Меджидович

Рашидов Рашид Меджидович
Место рождения:	с. Ванаши-Махи, Дагестанская АССР, СССР
Род деятельности:	поэт, драматург, переводчик
Жанр:	стихотворение, пьеса
Язык произведений:	даргинский
Дебют:	«Дила талихӀ» (Моё счастье), 1948
Награды:

Рашидов, Рашид Меджидович (1 мая 1928 — 15 мая 2011) — даргинский детский поэт. Народный поэт Дагестанской АССР.

Биография

Рашид Меджидович Рашидов родился в селении Ванаши-Махи (ныне Сергокалинский район Дагестана) в 1928 году. В 1949 году окончил исторический факультет Дагестанского педагогического института. В 1958 окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте имени М. Горького в Москве. Работал в Институте истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, также был редактором даргинского выпуска альманаха «Дружба», главным редактором даргинского радиовещания, возглавлял даргинскую секцию Союза писателей Дагестана.

Творчество

Первый сборник стихов Рашидова «Дила талихӀ» (Моё счастье) вышел в 1948 году. Затем вышли и другие его сборники: «ТалихӀ сархутачила» (Люди, творящие счастье, 1951), «Назмурти» (Стихи, 1953), «Дила биштӀати гьалмагъунас» (Моим маленьким друзьям, 1954), «ЖибхӀни» (Цыплята, 1956), «Агь, Ирбагьин, Ирбагьин!» (Ах, Ибрагим, Ибрагим!, 1961), «БархӀила тӀем» (Аромат солнца, 1963), «Адамти» (Люди, 1965), «ЧӀакнани пукьни урдалтухӀели» (Когда орлы покидают гнёзда, 1967), «Когда уснули пчёлы» (1968), «Соседи смеются» (1969), «Ранней осени цвета» (1972), «Своя судьба» (1975), «Яснеет день» (1980), «Иней» (1985), «Гьундури ва далуйти» (Дороги и песни). Рашидов переводил на даргинский язык стихи А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. В. Маяковского.Перевёл стихотварение национальнога поэта Беларуси Янки Купалы "А хто там идёт?". Ряд произведений Рашидова был переведён на русский язык и другие языки народов СССР.

Награды и премии

• Медаль «За трудовое отличие» (1951)
• Орден Трудового Красного Знамени (1960)
• Памятная медаль «Великий русский писатель лауреат Нобелевской премии М. А. Шолохов 1905—2005» (2004)
• Народный поэт Дагестана (1970)
• Лауреат республиканской премии имени С. Стальского в области детской и юношеской литературы за книгу «Соседи смеются» (1970)
• Лауреат общественной литературной премии имени О. Батырая (1972)
• Почётный диплом международной премии Г.-Х. Андерсена за книгу «Хороший день» (1980)

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke6/ke6-2034.htm Краткая литературная энциклопедия]
• [lib05.ru/literature/rashidov-rashid-medzhidovich Национальная библиотека Республики Дагестан имени Расула Гамзатова: Рашидов Рашид Меджидович]
• Литературы народов России: XX в.: словарь. / Отв. ред. Н. С. Надъярных. — М.: Наука, 2005. — 365 с. — ISBN 5-02-010208-3

Отрывок, характеризующий Рашидов, Рашид Меджидович

– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.