Рогожников, Андрей Михайлович

Андрей Михайлович Рогожников
Дата рождения	30 октября 1904(1904-10-30)
Место рождения	д. Рогожники, ныне Шарангский район, Нижегородская область, Россия
Дата смерти	6 июля 1986(1986-07-06) (81 год)
Место смерти	Горячий Ключ, ныне Краснодарский край, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1926—1928, 1942—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Андрей Михайлович Рогожников (30 октября 1904, деревня Рогожники, ныне Шарангского района Нижегородской области Российской Федерации — 6 июля 1986, город Горячий Ключ, ныне Краснодарского края Российской Федерации) — участник Великой Отечественной войны, командир отделения 195-го отдельного сапёрного батальона 139-й стрелковой Рославльской Краснознамённой ордена Суворова дивизии 50-й армии 2-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза (1945), сержант.

Биография

Родился 30 октября 1904 года в семье крестьянина. Русский. Окончил начальную школу. Работал плотником.

В 1926—1928 годах проходил срочную службу в Красной Армии, в сапёрных частях. В 1930 г. приехал в Нижний Тагил, работал плотником на строительстве Уралвагонзавода.

Позже жил в городе Чебоксары. В начале войны возглавлял бригаду плотников в ремонтной конторе Чебоксарского горжилуправления.

В начале 1942 года был вновь призван в РККА и направлен рядовым бойцом в 195-й отдельный сапёрный батальон 139-й стрелковой дивизии, которая с июля 1942 года начала боевые действия на Западном фронте.

С июля 1942 года по март 1943 года красноармеец Рогожников под вражеским обстрелом руководил строительством ДЗОТов в районе деревень Юшнево и Уваровка, ныне Ржевского района Тверской области, в районе Горчаково во время обустройства переправ по своей инициативе вынес с поля боя 10 раненных бойцов с их оружием и оказал им первую медицинскую помощь, в районе деревни Вязовая под огнём противника принимал участие в строительстве командных пунктов, а также обезвредил несколько неприятельских мин. За отвагу и умелые действия Рогожникову присваивается воинское звание сержант.

29 марта 1943 года приказом по 139-й стрелковой дивизии № 05/н подписанным ВРИО командира 139-й СД генерал-лейтенантом Тюриным, командир отделения 2-й роты 195-го отдельного сапёрного батальона сержант Рогожников награждён медалью «За боевые заслуги».

С августа по сентябрь 1943 года в период наступательных боёв, под сильным вражеским огнём Рогожников командуя отделением производил разведку на предмет постройки переправы через реки Остер и Сож, затем, работая в холодной воде, вместе с бойцами возводил эти переправы, сдав их в установленные сроки.

21 октября 1943 года приказом по 139-й стрелковой дивизии № 30/н Рогожников награждён орденом Красной звезды

В 1943 году становится членом ВКП(б)/КПСС.

27 июня 1944 года при строительстве моста через реку Днепр в районе города Могилёва (Белоруссия) под огнём противника во главе отделения сапёров сержант Рогожников участвовал в наведении 100-метрового плавучего моста. Несмотря на обстрел, бомбёжку и смертельную усталость сапёров, мост был сооружён за одну ночь. Действия сапёров обеспечили своевременную переправу частей дивизии. За что был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза.

За время боевых действий на подступах к городам Осовец, Ломжа, Остроленко, командир отделения 195-го отдельного сапёрного батальона 139-й СД старший сержант Рогожников вместе со своим отделением под огнём противника восстанавливал повреждённые дороги, построил 10 мостов и переправ, чем способствовал успешному продвижению частей дивизии. За что командиром 195-го ОСБ был представлен к ордену Красного Знамени, данное представление поддержали дивизионный инженер подполковник Егоров, командир 139-й СД полковник Кириллов, командир 70-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Терентьев, однако командующий 49-й армии генерал-лейтенант Гришин понизил награду до ордена Отечественной войны II степени, которым согласно приказу по войскам 49 А № 0150 от 30.11.1944 был награждён Рогожников.

Во время зимнего наступления 1944—1945 годов командир отделения 195-го отдельного сапёрного батальона 139-й СД старший сержант Рогожников, исполняя обязанности командира взвода, по пути продвижения дивизии от реки Нарев до города Черск (Польша) вместе со своими подчинёнными оборудовал 21 НП и построил 16 НП для командира дивизии, обезвредил 52 противотанковые и 70 противопехотных мин противника, при взятии города Черск был тяжело ранен, но не покинул своего поста без приказа командира.

30 марта 1945 года приказом по 70-му стрелковому корпусу № 15/н Рогожников награждён орденом Отечественной войны I степени.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм Рогожникову Андрею Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В августе 1945 года младший лейтенант Рогожников был уволен в запас.

Жил в городе Москве, работал начальником продовольственного отдела главного управления Гражданского воздушного флота.

После переезда в столицу Чувашии город Чебоксары работал управляющим базы, затем до выхода на пенсию — помощником директора по хозчасти профессионально-технического училища № 1.

С 1970 года — на пенсии.

С 1984 года жил в городе Горячий Ключ Краснодарского края.

Скончался 6 июля 1986 года. Похоронен на городском кладбище города Горячий Ключ.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 5475 (24.03.1945);
• орден Ленина (24.03.1945);
• два ордена Отечественной войны I степени (30.03.1945, 11.03.1985);
• орден Отечественной войны II степени (30.11.1944);
• орден Красной звезды (21.10.1943);
• медали СССР:
  • «За боевые заслуги» (29.03.1943);
  • «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»;
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • «Ветеран труда»;
  • «50 лет Вооружённых Сил СССР»;
  • «60 лет Вооружённых Сил СССР».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москва.
• Постановлением Чувашского обкома КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров Чувашской АССР от 21 февраля 1978 года Рогожников занесён в Почетную Книгу Трудовой Славы и Героизма Чувашской АССР.

Источники

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Литература

• Царегородцев А. Ночь на Днепре // За отчизну, свободу и честь! Очерки о героях Советского Союза — горьковчанах. Книга-3. — Горький : Волго-Вятское кн. изд. , 1967. — С. 289—293.
• Тюльников Л. К. Герои Советского Союза — горьковчане / Л. К. Тюльников, Я. И. Басович. — Горький: Волго-Вятское кн. изд., 1972. — С. 216.
• Горьковчане в Великой Отечественной войне: словарь-справочник / Сост. В. П. Киселев, П. Г. Чандырина. — Горький: Волго-Вятское кн. изд., 1990. — С. 265.
• Герои Советского Союза: М. Кузнецов, А. Мягчилов, А. Рогожников. — Шаранга: ЦБ, 1995.
• Стародубцев А. Была Великая война // У чистых рек, среди лесов зеленых. — Нижний Новгород: ГИПП «Нижполиграф», 1997. — с. 44-55.
• Царегородцев А. Переправа на Днепре // Победа. Правда. Память. — Нижний Новгород: Деком, 2005. — с. 24-27.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. — Минск, 1984.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9123 Рогожников, Андрей Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/GE3/a0724c10/index.shtml Библиотека — Люди и книги. Рогожников Андрей Михайлович].
• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=3960 Чувашская энциклопедия. Рогожников Андрей Михайлович].
• [vurnar.ru/Rogozhnikov-Andrey-Mihaylovich.html Герои Чувашии. Рогожников Андрей Михайлович].
• [cbs-shar.ru/cbs/cbs/local-history/calendar-history/persona/rogognikov Централизованная библиотечная система Шарангского района. Рогожников Андрей Михайлович].

Отрывок, характеризующий Рогожников, Андрей Михайлович

– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.