Сеннар (султанат)

Сенна́р (Сеннарский султанат) — феодальное государство XVI—XIX веков в Северо-Восточной Африке на территории современного Судана.

История

Возникло в начале XVI в. Основатель — Амара Дунка (1504—1534). Состояло из собственно Сеннара и подвластных ему территорий. В годы расцвета (XVII—XVIII вв.) включало долину Нила от границы с Египтом до устья Голубого Нила, в т.ч. исторический регион Кордофан; в этот период также в вассальном подчинении Сеннарского султаната был Дарфурский султанат.

В 1821—1822 Сеннар был завоёван армией египетского паши Мухаммеда Али.

Население

Этническое ядро Сеннара составляли фунги; жили также нубийцы, арабы, беджа и другие народы. На значительной части территории собственно Сеннара господствовал арабский язык.

Религия

Государственной религией был ислам суннитского толка.

Социально-экономическое развитие

Наряду с феодальными отношениями сохранялся рабовладельческий уклад, а на окраинах султаната — родоплеменные отношения.

Список правителей

Период правления	Правитель
1504 - 1534	Амара Дунка ибн Адлан
1534 - 1551	Наиль
1551 - 1558	Абд аль-Кадир I
1558 - 1569	Амара
1569 - 1586	Дакин
1586 - 1588	Даура
1588 - 1592	Тайиб (Табль)
1592 - 1604	Унса I
1604 - 1606	Абд аль-Кадир II
1606 - 1611	Адлан I
1611 - 1616	Бади I (Сид аль-Ком)
1616 - 1645	Рубат I
1645 - 1680	Бади II (Абу Дигн)
1680 - 1692	Унса II ибн Насир
1692 - 1716	Бади III
1716 - 1720	Унса III
1720 - 1724	Нул
1724 - 1762	Бади IV (Абу Шеллук)
1762 - 1769	Насир
1762 - 1768	Хамаг Мухаммед Абу-ль-Кайлак (регент)
1769 - 1776	Исмаил
1776 - 1788	Адлан II
1780 - 1786	Раджаб уалад Мухаммед (регент)
1788	Рубат II
1788 - 1789	Аукаль
1788 - 1789	Насир уалад Мухаммед (регент)
1789 - 1790	Тайиб II
1790	Бади V ибн Дакин
1790 - 1791	Наввар
1791 - 1798	Бади VI
1798 - 1805	Ранфи
1798 - 1805	3 регента
1805 - 1821	Бади VI

Ссылки

[www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Afrika/XIX/1840-1860/Brem_1/text4.phtml?id=5356 Эдмунд Брэм. Путешествие по Северо-Восточной Африке или по странам подвластным Египту, Судану, Нубии, Сеннару, Россересу и Кордофану].

Отрывок, характеризующий Сеннар (султанат)

– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.