Съёмочная группа
Поделись знанием:
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
Съёмочная группа — временный производственно-творческий коллектив, непосредственно работающий над созданием фильма, телепередачи, сериала[1]. Постановка любого фильма осуществляется группой творческих и производственных работников, объединяемых на время производства в общем коллективе, называемом съёмочной группой[2]. Документальные фильмы могут сниматься небольшой группой, в которой достаточно наличия режиссёра, оператора, звукооператора и директора. Полнометражные художественные фильмы снимаются группой, которая может включать несколько десятков и даже сотен сотрудников, в зависимости от масштаба и сложности.
Состав каждой съёмочной группы отражается в титрах фильма (серии, части сериала). Международная система перечисления участников съёмочной группы, принятая также в современном отечественном кинематографе, подразумевает подробное указание всех сотрудников, в отличие от советской, рассчитанной на более краткую форму с упоминанием лишь актёрского и основного творческого состава.
Содержание
Состав съёмочной группы художественного фильма
Съёмочная группа набирается после запуска литературного сценария в производство и постепенно расформировывается, начиная с окончания съёмочного периода[3]. От вида, жанра, постановочной сложности фильма зависят состав, численность и время существования съёмочной группы. На протяжении различных этапов создания фильма состав съёмочной группы меняется в зависимости от сложности задач. Наибольшую численность группа имеет во время съёмочного периода, наименьшую — во время подготовительного и монтажно-тонировочного[3].
В некоторых случаях, для сокращения съёмочного периода и удешевления производства, предусматривается наличие нескольких съёмочных групп, каждая из которых снимает свою часть фильма. Эти группы работают на различных съёмочных площадках или в различных географических зонах (в этом случае в титрах явно указывается деление на группы). При съёмке многосерийных фильмов и сериалов могут набираться разные съёмочные группы для производства конкретных серий или «сезонов». Все работающие в группе, созданной для съёмок игрового художественного фильма могут быть разделены на три основные части[4]:
- Основной творческий состав, в который входят автор литературного сценария, актёрский состав и консультанты, привлекаемые для работы по договорам, и сама творческая группа во главе с режиссёром-постановщиком, как правило, состоящая из штатных работников киностудии;
- Административный персонал, во главе с продюсером;
- Прикрепляемые к съёмочной группе работники отделов и цехов киностудии.
Съёмочные группы научно-популярных, документальных, телевизионных и мультипликационных фильмов имеют меньшее количество сотрудников и упрощённую структуру. Возможно даже частичное совмещение профессий и должностей, например — режиссёр-оператор. В исключительных случаях киногруппа может состоять из одного человека. Современное отечественное кинопроизводство постепенно приходит к структуре съёмочных групп, принятых за рубежом. Поэтому, в статье наряду с русскоязычными названиями должностей, даны их английские соответствия, общепринятые в мировой практике[П 1].
Основной творческий коллектив
- Режиссёр-постановщик (англ. Film Director) — ключевой творческий руководитель, автор проекта, главное лицо на съёмочной площадке[4]. Режиссёр-постановщик интерпретирует сценарий и придаёт отдельным фрагментам кинофильма единство и законченность художественного произведения[5]. Руководит работой актёров и всех остальных участников съемочной группы (оператора, звукорежиссёра, художника-постановщика и др.).
- Оператор-постановщик (англ. Director of photography, DP, Doph, Cinematographer) он же главный оператор — разрабатывает изобразительное решение фильма и руководит операторской группой. Отвечает за фотографическое качество изображения, расход киноплёнки и электроэнергии для операторского освещения[4].
- Художник-постановщик (англ. Production Designer) — отвечает за изобразительно-декорационное решение и оформление фильма. Разрабатывает эскизы, делает макет декорационного комплекса, а также руководит постройкой декораций. Принимает участие в выборе мест для съёмок (локаций), руководит художественно-постановочным отделом. Работа тесно связана с художником по костюму.
- Художник по костюмам — утверждает эскизы костюмов.
- Композитор (англ. Composer) — пишет музыкальные темы и музыкальное сопровождение для фильма.
- Звукорежиссёр (англ. Sound Designer) — курирует все этапы изготовления фонограммы. Формирует концепцию звука и создаёт художественные звуковые образы.
Группа сценаристов
- Автор идеи или сюжета, книги или другого произведения, послужившего прототипом сценария.
- Сценарист (англ. Screenwriter, Scriptwriter, Writer) — пишет литературный сценарий фильма.
- Консультант — специалист в той или иной научной дисциплине, который консультирует сценаристов и съёмочную группу по тематике сюжета фильма, историческим событиям, военной тактике и пр.
- Редактор — проверяет грамматику, орфографию, пунктуацию текстов и корректирует опечатки и ошибки. Идеологически выравнивает сценарную работу посредством ведения переговоров, применяя дипломатическое искусство в беседе.
Режиссёрская группа
Режиссёрская группа, как правило, возглавляется режиссёром-постановщиком.
- Второй режиссёр, (англ. First Assistant Director) — занимается организацией и планированием съёмочного процесса. Помощник режиссёра несет ответственность за решение текущих оперативных вопросов, например, вызов на съемочную площадку актёров или других членов съёмочной группы, срочное решение хозяйственных вопросов. Он даёт возможность режиссёру-постановщику сосредоточить внимание на творческих аспектах кинопроизводства.
- Помощник режиссёра (англ. Second Assistant Director) — помощник второго режиссёра. Следит за сменой исполнителей на площадке и составляет для каждой сцены график вызова актеров с указанием времени их рабочей смены. В некоторых случаях работает с хлопушкой-нумератором, однако чаще всего эта роль достаётся второму ассистенту оператора[5].
- Режиссёр по работе с актёрами (англ. Casting Director) — осуществляет подбор (кастинг) актёров на все ключевые и второстепенные роли. Учитывает психологическую и художественную совместимость актёров, а также решает вопросы взаимодействия режиссёра с актёрами.
- Помощник режиссёра по сценарию (англ. Script Supervisor) — ведёт во время съёмок учёт по каждой сцене, чтобы при съёмке очередной была возможность убедиться в правильности следования сценарию во всех деталях. Также отслеживает число отснятых за день страниц и сцен сценария, число кадров, оценивает предполагаемое экранное время, а также отмечает случаи отступления от сценария[5].
- Режиссёр монтажа (англ. Film Editor) — человек, ответственный за основные монтажные решения. Выполняет чистовую «сборку» картины. Нередки случаи, когда функции режиссёра монтажа выполняет сам режиссёр-постановщик.
- Плейбэк — обеспечивает видеозапись изображения с телевизиров киносъёмочных аппаратов на видеокассету или другой носитель, для просмотра отснятого дубля. Иногда эту работу выполняет помощник режиссёра.
Актёрский состав
Актёрская группа — подчиняются режиссёру-постановщику, второму режиссёру, ассистенту режиссёра-постановщика.
- Актёр и актриса — одно из главных выразительных средств режиссёра. Различают актёров и актрис: первого (главная или ведущая роль) и второго плана и участников эпизодических ролей.
- Дублёры — люди, не владеющие актёрской профессией, но по строению тела и внешности похожие на героев фильма. Они подменяет собой актёра или актрису при выполнении тех или иных сцен или при подготовке к съёмкам. Например, при съёмке сцен с трюками, опасными для жизни, в эротических фильмах и подобных случаях.
- Массовка — участники массовых сцен с большим количеством людей. Необходимы при съёмках сцен на улицах, в общественных местах и батальных сцен в военных фильмах. Людям, занятым в массовках, не требуются профессиональные актёрские навыки, поэтому их набор производится только по внешним параметрам.
Трюковая группа
- Постановщик трюков (англ. Stunt Coordinator) — специалист, разрабатывающий трюки и их безопасное исполнение. Часто постановка трюков требует понимания принципов построения видеоряда, чтобы организовать съёмку трюков «по частям», безопасным по отдельности, но эффектным после монтажа.
- Исполнители трюков — выполняют задачу режиссёра-постановщика как дублёры или в эпизодических ролях.
- Дрессировщик — в фильмах, с животными, исполняющими главные или эпизодические роли, например, «Полосатый рейс», «Ко мне, Мухтар!» и т. д.
Операторская группа
Операторская группа (англ. Camera crew) подчиняются оператору-постановщику.
- Кинооператор (англ. Camera Operator) — является непосредственным помощником главного оператора, непосредственно управляет киносъёмочным аппаратом. При многокамерной съёмке или работе в несколько смен, в группе могут быть несколько операторов.
- Оператор Стэдикам — кинооператор, обладающий специальными навыками управления киносъёмочным аппаратом, установленным на систему стабилизации «Стэдикам».
- 1-й Ассистент оператора (англ. 1st AC, Focus Puller) — выполняет функции «фокус-пуллера», то есть управляет фоллоу-фокусом киносъемочного аппарата, фокусируя объектив на необходимых по замыслу объектах. Измеряет заранее рулеткой дистанцию и переводит плоскость резкости объектива в процессе съёмки в случае движения камеры или смены главного объекта, который должен отображаться резко. Также производит измерение экспозиционных параметров и отвечает за правильную экспозицию. Выполняет измерение цветовой температуры съемочного освещения и осуществляет подбор конверсионных светофильтров.
- 2-й Ассистент оператора (англ. 2nd AC, Clapper loader) — выполняет перезарядку киносъёмочного аппарата в случае отсутствия в группе отвечающего за это механика. Устраняет внезапно возникшие помехи в кадре. Перед началом кадра с помощью хлопушки отмечает на изображении и звуковой записи номер кадра, дубль (иногда вариант кадра). Иногда на жаргоне такого человека называют «Хлопушка»[5]. Важная часть его работы — заполнение съёмочных листов, то есть учёт отснятых дублей и сопроводительная документация экспонированной киноплёнки.
Кроме перечисленных сотрудников, к операторской группе прикрепляются сотрудники постановочного цеха (англ. Dolly Grip), цеха съёмочной техники, цеха комбинированных съёмок и оружейно-пиротехнического цеха. Современная практика в некоторых случаях предусматривает использование двух операторских групп для сокращения съёмочного периода. При этом основная группа (англ. First Unit) занимается съёмками наиболее сложных игровых сцен, в то время как вторая (англ. Second Unit) меньшего состава, снимает более простые кадры, не требующие постановочных действий: видовая съёмка, предметы и т. п.
Руководящий состав
- Продюсер (англ. Producer) — художественный и финансовый руководитель проекта. Формирует проект, выбирая сценарий и режиссёра, и осуществляет производство и контроль[5].
- Директор картины (англ. Executive Producer) — устаревшее название должности, применявшееся в советском кинематографе. В отличие от иностранных съёмочных групп, в которых Director — это режиссёр, в отечественном кинематографе «директор» выполняет функции управления финансами. Он отвечает за бухгалтерскую отчётность и бесперебойное финансирование всех нужд съёмочной группы. В настоящее время эта должность называется, в соответствии с международной практикой — «Исполнительный продюсер»[П 2].
- Администратор по площадке (англ. Location Manager) — осматривает и выбирает места для съёмки. Получает официальные разрешения для проведения съёмок на выбранных площадках, если это необходимо[5].
Прикрепляемые сотрудники цехов киностудии
Гримёрный цех
- Художник-гримёр (англ. Make-up Artist) — подчиняется режиссёру, второму режиссёру. Делает выписку кого, как и когда гримировать. Следит за соответствием этого процесса. Кому какой парик и т. п. Изготовление накладных париков, усов и т. п. под соответствующий образ. Решает все вопросы, связанные с цветом глаз, старением, типом кожи, ранениями.
- Ассистент художника-гримёра — занимается поправлением грима, выполняет все работы, связанные с поддержанием внешнего вида. На нём — вся рутина художника-гримёра.
- Парикмахер (англ. Hairdresser) — изготовление накладных париков, усов и т. п. под соответствующий образ.
- Художник по специальному гриму — обладает опытом имитации, сочетания грима со специальными эффектами. Имитирует эффекты старения, особой фактуры кожи и т. д. Может создавать микро пиротехнические эффекты — маленькие взрывные устройства (петарды) имитирующие попадание пули в актёра, нанесение колотого ранения и его последствий[5].
Звукоцех
- Микрофонщик (англ. Boom operator) — управляет микрофоном на выносной штанге: направляет его на сюжетно-важные объекты и следит, чтобы микрофон не попадал в кадр.
- Звукооператор — работает со звуком, с записями, отслеживает технические параметры фонограммы, такие как уровни звуковых составляющих, их частотные характеристики и распределение по каналам.
- Режиссёр звуковых эффектов (англ. Sound Effect Designer) — занимается созданием звуковых спецэффектов, а также звуков, не имеющих соответствующего аналога в природе или которые невозможно записать, например, звук, издаваемый динозаврами.
- Инженер звукозаписи (англ. Utility Sound Technician) — специалист обслуживающий комплекс звукового оборудования.
- Звукорежиссёр (англ. Sound editor) — осуществляет монтаж и микширование звуковых составляющих конечной фонограммы. Раскладывает записанные реплики синхронно изображению.
- Звукооформитель (англ. Foley Artist) — специалист по записи синхронных шумов. Имитирует и воспроизводит синхронно изображению необходимые шумы. Например: шаги человека, скачущую лошадь, поцелуи и прочие шумы, воспроизводимые человеком и окружающей средой.
- Звукорежиссёр перезаписи (англ. Post-production sound mixer) — важный специалист на финальном этапе формирования картины. Не следует путать перезапись с переозвучиванием. Перезапись — это последняя стадия фильмопроизводства, во время которой происходит обработка, локализация, сведение и мастеринг всех многочисленных звуковых компонентов.
Костюмерный цех
- Художник по костюмам (англ. Costume designer) — разрабатывает одежду для всех персонажей фильма и всех эпизодов в соответствии с художественным замыслом и исторической эпохой. Следит за соответствием костюмов историческим и фактическим обстоятельствам. В военных фильмах отвечает за достоверность униформы и знаков различия.
- Костюмер (англ. Costume Supervisor) — обеспечивает рабочее состояние всех костюмов при любых условиях съёмки. Имеет запасной дубль каждого костюма.
- Ассистент художника по костюмам (англ. Costume Standby) — выполняет, в основном, утилитарные функции, а также производственные и иные поручения художника по костюмам.
Музыкальный цех
- Музыкальный редактор — знает, как можно, с помощью музыки, музыкальных звуковых эффектов, создать определенную атмосферу и настроение сюжета фильма, создаёт единство музыки и изображения.
- В музыкальных фильмах, фильмах-мюзиклах (таких как, например, «Пиковая дама», «Принцесса цирка» и пр.) к этому цеху относятся также балетмейстер и/или хореограф, постановщик танцев и др. специалисты в области музыкального искусства.
- Авторы и исполнители песен, исполняемых в фильме, дирижёр, музыкальная группа и симфонический оркестр, в исполнении которых звучат песни, композиции и иное музыкальное сопровождение фильма — все они также состоят в этом цехе.
Оружейно-пиротехнический цех
- Пиротехник или Супервайзер по спецэффектам (англ. Special Effect Superviser) — специалист, занимающийся имитацией мнимых и организацией настоящих взрывов, стрельбы из огнестрельного оружия во время съёмки боевых сцен «вживую», то есть без участия компьютера, генерирующего эти эффекты виртуально[6]. Рассчитывает требуемый заряд, направление взрывной волны и отвечает за технику безопасности. Создание фейерверков и искусственного тумана — также дело рук пиротехника[7]. Прикрепляется к операторской группе.
- Оружейник (англ. Weapons Master) — специалист, обеспечивающий безопасное использование огнестрельного оружия.
Осветительный цех
- Бригадир осветителей («Гафер», англ. Gaffer) — человек, отвечающий за осветительное оборудование и бесперебойное электроснабжение. При проведении съёмок в условиях экспедиции для электроснабжения используется специальный дизель-генератор на автомобильном шасси — «лихтваген»[8].
- Помощник гафера (англ. Best Boy) — занимается заказом необходимого осветительного оборудования и даёт указания рабочим-осветителям[5].
- Бригада осветителей — устанавливает, обеспечивает функционирование и обслуживает осветительную аппаратуру. По указанию бригадира устанавливают светорассеивающие устройства и включают или выключают осветительное оборудование.
- Инженер по генераторам — обеспечивает бесперебойную работу лихтвагена.
Постановочный цех
- Старший рабочий-механик (англ. Key Grip) — прикрепляется к оператору-постановщику и руководит работой со всем оборудованием, связанным с киносъёмочной аппаратурой на съёмочной площадке. Руководит сотрудниками цеха, собранными в несколько «команд» (англ. Grips), каждая из которых отвечает за свой участок работы[5].
- Дольщики и кранмейстер (англ. Dolly Grip) — команда работников, управляющих операторской тележкой и операторскими кранами. Рабочие постановочного цеха, монтирующие рельсы для операторской тележки и устанавливающие тележку на рельсы. Отвечают за технику безопасности и осуществляют движение стрелы с камерой
Фотоцех
- Фотограф — делает фотоснимки, которые впоследствии будут использованы для публикаций в СМИ и рекламы картины[9]. Фотосъёмка постоянно ведётся на съёмочной площадке, что помогает отслеживать очерёдность снимаемых сцен и планов и их соответствие сценарию. Прикрепляется к операторской группе.
Цех декоративно-технических сооружений (ЦДТС)
- Декоратор — специалист с опытом оформления интерьеров помещений. Находит соответствующие предметы и размещает их внутри декорации таким образом, чтобы сцена выглядела естественно.
- Технолог декораций — вычерчивает планы и составляет спецификации по материалам для строительства декораций на основе словесного описания или эскизов.
- Бутафоры — производит имитацию в готовых декорациях всех видов поверхностей: штукатурки, кирпичной кладки, мраморных колонн, мороза на окнах и т. п.
- Реквизитор (англ. Propmaker) — осуществляет расстановку мебели и реквизита — ковров, ламп, драпировок, картин, книг в съёмочных декорациях.
Цех комбинированных съёмок
- Оператор комбинированных съёмок. Отдельный специалист цеха комбинированных съёмок, выполняющий съёмку трюковых кадров, а также различных технических приёмов. От обычного оператора отличается наличием навыков работы со специальной киносъёмочной аппаратурой и владением техникой комбинированных съёмок[10].
- Специалист по спецэффектам (англ. Special Effects Supervisor) — занимается разработкой спецэффектов (от искусственного тумана до компьютерной графики), консультирует и продумывает реализацию.
При незначительных объёмах комбинированных съёмок их выполняют работники цеха по заказ-нарядам, без прикрепления к операторской группе[10].
Цех монтажа
- Монтажер (англ. Negative Cutter) — готовит исходный материал к монтажу, синхронизирует звук с изображением, подбирает дубли и т. д.
- Цветоустановщик (англ. Colorist) — специалист, выполняющий подготовку светового и цветового паспорта картины. Обеспечивает выравнивание изображения по плотности и цветопередаче. При современной технологии осуществляет цифровую цветокоррекцию.
Цех съёмочной техники
- Техник синхронной аппаратуры или механик съёмочной техники (англ. Camera Production Assistant) — обеспечивает техническое обслуживание киносъёмочных аппаратов, предназначенных для синхронной киносъёмки[11]. При современной технологии, предусматривающей наличие видеоконтроля, отвечает за работоспособность видеоконтрольных устройств.
Сотрудники, работающие по договору
- Рабочие — выполняют различные поручения.
- Буфетчик и его ассистенты — обеспечивают горячим питанием съёмочную группу непосредственно на съёмочной площадке для сокращения простоев.
- Врач — в случае необходимости обеспечивает своевременное оказание медицинской помощи участникам съёмочной группы. Нередко выступает в роли консультанта в сценах, где по сюжету какому-либо персонажу фильма должна быть оказана медицинская помощь или нужны какие-то познания в области медицины. Случается, помогает гримёру сделать, например, повязку более достоверной.
- Водители — осуществляют доставку оборудования и съёмочной группы на площадку. Развозят актёров, занятых в театрах или на телевидении. Спецтранспорт для оборудования: лихтваген, тонваген, операторский автомобиль и пр. обслуживаются штатными водителями киностудии. Все водители подчиняются администратору по площадке и директору фильма.
- Охранник — сотрудник, отвечающий за безопасность участников съёмочной группы и сохранность дорогостоящего оборудования. В некоторых случаях охранники являются штатными сотрудниками киностудии.
См. также
Напишите отзыв о статье "Съёмочная группа"
Примечания
- ↑ Стоит учитывать, что в каждой стране есть свои особенности фильмопроизводства, поэтому названия отдельных должностей могут не иметь полного соответствия. Указанные англоязычные названия приняты, главным образом, в Голливуде
- ↑ Различные подтипы продюсеров — «линейный продюсер», «исполнительный продюсер», «креативный продюсер» и т. п. — как правило, не являются продюсерами в общепринятом смысле этого слова, и представляют собой административных работников, которым продюсер делегирует какие-либо свои полномочия. Под креативным продюсером нередко понимают редактора, а линейный и исполнительный продюсеры в России занимают промежуточную позицию между собственно продюсером (генеральным продюсером) и директором картины. Термин «исполнительный продюсер» в России появился как неверный по смыслу перевод термина «executive producer», который в США, на самом деле, означает «генеральный продюсер»
Источники
- ↑ Фотокинотехника, 1981, с. 327.
- ↑ Основы фильмопроизводства, 1975, с. 80.
- ↑ 1 2 Основы фильмопроизводства, 1975, с. 81.
- ↑ 1 2 3 Основы фильмопроизводства, 1975, с. 83.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/10_film-crew-ru.pdf Съёмочная группа] (рус.). Kodak. Проверено 25 июля 2012. [www.webcitation.org/69i9nvihN Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
- ↑ Стрельба и взрывы в кино, 2011, с. 32.
- ↑ Основы фильмопроизводства, 1975, с. 402.
- ↑ Основы фильмопроизводства, 1975, с. 129.
- ↑ Основы фильмопроизводства, 1975, с. 160.
- ↑ 1 2 Основы фильмопроизводства, 1975, с. 300.
- ↑ Основы фильмопроизводства, 1975, с. 257.
Литература
- Иофис, Е. А. Фотокинотехника / И. Ю. Шебалин. — М. : Советская энциклопедия, 1981. — С. 327. — 447 с.</span>
- Б. Коноплёв. Глава IV. Съёмочная группа // Основы фильмопроизводства. — 2-е изд. — М.: "Искусство", 1975. — С. 80—87. — 448 с.
- Бастер Ллойд [mediavision-mag.ru/uploads/02%202011/32-35%2002_2011.pdf Стрельба и взрывы в кино] (рус.) // «MediaVision» : журнал. — 2011. — № 2. — С. 32—35.
- [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/10_film-crew-ru.pdf Съёмочная группа] // [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/Kodak/motion/Education/Publications/Essential_Reference_Guide/kodak_essential_reference_guide.pdf The Essential Reference Guide for Filmmakers] = Краткий справочник кинематографиста. — Rochester: Eastman Kodak, 2007. — С. 83—92. — 214 с.
Ссылки
- [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/10_film-crew-ru.pdf Съёмочная группа] (рус.). Kodak. Проверено 25 июля 2012. [www.webcitation.org/69i9nvihN Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
Отрывок, характеризующий Съёмочная группа
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
