Терешков, Алексей Дмитриевич

Алексей Дмитриевич Терешков
белор. Аляксей Дзмітрыевіч Церашкоў
Мемориальная доска на доме, в котором жил генерал-лейтенант А. Д. Терешков
Дата рождения	17 марта 1893(1893-03-17)
Место рождения	село Корма, Гомельский уезд, Могилёвская губерния, ныне Добрушский район Гомельской области, Гомельская область, Белоруссия
Дата смерти	18 марта 1960(1960-03-18) (67 лет)
Место смерти	Горький
Принадлежность	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1913—1953 годы
Звание
Командовал	413-я стрелковая дивизия 38-й стрелковый корпус
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Гражданская война в Испании Бои на Халхин-Голе (1939) Великая Отечественная война Советско-японская война
Награды и премии	Награды Российской империи

Алексе́й Дми́триевич Терешко́в (17 марта 1893 года, село Корма, Гомельский уезд, Могилёвская губерния, ныне Добрушский район, Гомельская область, Белоруссия — 18 марта 1960 года, Горький) — советский военный деятель, генерал-лейтенант. Герой Советского Союза.

Биография

Алексей Дмитриевич Терешков родился в селе Корма Гомельского уезда Могилёвской губернии, ныне Добрушского района Гомельской области Белоруссии, в крестьянской семье. Белорус.

В 1913 году был призван в армию, после прохождения краткосрочных курсов в чине старшего унтер-офицера был назначен командиром взвода. Награждён тремя Георгиевскими крестами и тремя Георгиевскими медалями.

В феврале 1917 года вступил в партию большевиков, активный участник Октябрьской революции. В гражданскую войну прошёл путь от командира роты до командира полка.

После окончания войны участвовал в боях на Халхин-Голе и в гражданской войне в Испании.

4 июня 1940 года присвоено звание генерал-майор.

В боевые действия Великой Отечественной войны А. Д. Терешков вступил в должности командира 413-й стрелковой дивизии, сформированной в июле 1941 года на Дальнем Востоке. В октябре 1941 года дивизия была переброшена на западное направление в состав 50-й армии и приняла участие в Тульской оборонительной операции на дедиловском направлении. 31 октября 1941 года полки дивизии разгрузились на станции Сталиногорск-Северная и, потеснив немецкие войска, заняли оборону на рубеже Нижние Присады, Озерки, Сергиевское, Трушкино. С 9 ноября по 5 декабря части дивизии отражали удары 2-й танковой группы вермахта (генерал-полковник Гудериан) на дедиловском направлении. Под ударами превосходящих сил противника части дивизии отошли на северный берег реки Шат и закрепились на рубеже Марвино, Петрово, а затем участвовали в нанесении контрудара.

В конце ноября части дивизии обороняли город Венёв Тульской области, а генерал А. Д. Терешков был назначен командиром Венёвского боевого участка, которому были подчинены 173-я (полковник А. В. Богданов) и 129-я (полковник А. В. Гладков) стрелковые, 31-я кавалерийская дивизия (полковник Я. Н. Пивнев) и две танковые бригады, ослабленные в боях. Активной обороной противник был задержан под Венёвым на 5 дней. 24 ноября немецким войскам удалось занять город с большими потерями. За время оборонительных боёв части дивизии уничтожили свыше 100 танков противника.

В декабре в рамках Тульской наступательной операции дивизия начала наступление в направлении Щёкино, Жидков, освободив эти города. 29 декабря части дивизии овладели станцией Воротынск. Генерал А. Д. Терешков продолжал в дальнейшем командовать 413-й стрелковой дивизией на Западном фронте, принимал участие в ряде наступательных и оборонительных операций в 1942 году.

23 мая 1943 года генерал-майор А. Д. Терешков назначен командиром 38-го стрелкового корпуса, который возглавлял до Победы. Корпус в составе 50-й, 49-й и 33-й армий принимал участие в Смоленской, Брянской, Гомельско-Речицкой наступательных операциях. В Белорусской стратегической наступательной операции генерал-майор А. Д. Терешков успешно действовал при окружении и уничтожении Могилёвской группировки противника, а в ходе Минской операции обеспечил высокий темп наступления, с ходу освободив города Чаусы и Червень Минской области. Корпус отличился при форсировании Вислы в районе города Пулавы и удержании пулавского плацдарма.

14 января 1945 года в ходе Висло-Одерской стратегической наступательной операции 38-й стрелковый корпус генерала А. Д. Терешкова в составе 33-й армии 1-го Белорусского фронта прорвал оборону противника на пулавском плацдарме и приступил к преследованию врага. С ходу форсировав реку Варта, бойцы корпуса за 15 суток с боями прошли 400 километров, первыми из стрелковых подразделений фронта вступили на территорию Германии — Бранденбурга, форсировали Одер и захватили плацдарм в районе города Фюрстенберг.

Звание Героя Советского Союза было присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года.

После разгрома Германии генерал-лейтенант Терешков участвовал в советско-японской войне.

За время войны Терешков был два раза упомянут в благодарственных в приказах Верховного Главнокомандующего.

В послевоенной время генерал-лейтенант Терешков продолжил службу: командовал корпусом, был заместителем командующего Горьковского военного округа по вузам. С 1953 года в отставке. Проживал в городе Горьком.

Умер 18 марта 1960 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 6445 Героя Советского Союза (6 апреля 1945)
• два ордена Ленина (21 февраля 1945, 6 апреля 1945)
• четыре ордена Красного Знамени (22 февраля 1939, 2 января 1942, 3 ноября 1944, 20 июня 1949)
• орден Суворова II степени (№ 488 от 28 сентября 1943)
• орден Кутузова II степени (№ 1379 от 29 мая 1945)
• медали.

Память

Именем А. Д. Терешкова названы:

• улица в городе Добруш
• улица в деревне Корма
• школа в деревне Корма
• улица в селе Малокурильское
• Мемориальная доска на доме № 106б по улице Белинского в Нижнем Новгороде.
• улица в городе Болохово

Литература

• За Отчизну, свободу и честь! Книга 1. Горький, 1961
• Тюльников Л. К., Басович Я. И. Герои Советского Союза — горьковчане. Горький, 1981
• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — 672 с. — ISBN 5-901679-08-3.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Документы

• [www.okorneva.ru/index.php?main=data_of_archive_of_defense&id=100112 413 стрелковая дивизия на 31.10.1941-28.02.1943 гг.] Фонд 413 стрелковая дивизия. Опись 1. Дело 2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8238 Терешков, Алексей Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».

• [s413d.narod.ru/ 413-я стрелковая дивизия]

Отрывок, характеризующий Терешков, Алексей Дмитриевич

На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.